— Роберт, что происходит? — сердце забилось в десять раз быстрее, когда я услышала еще и нецензурные крики злых водителей на заднем плане, и нетерпеливые постукивания по стеклу. — Ты что… попал в аварию? Я сейчас вызову скорую… Нужно приехать?!

— Нет. Все нормально, работай и не даже пытайся покидать офис! — шумно подняв телефон и выдохнув, уже без былой злобы ответил мужчина, а затем попытался сказать мягко, что вышло с натяжкой: — Меня просто занесло на дороге, все живы и в порядке… Что насчет тебя? У тебя что-то стряслось?

— У меня… — замявшись и распереживавшись, я вдруг приняла самое отчаянное и неправильное решение, против своей же «тонкой» морали — солгать, дабы перенести хоть часть неприятностей мужчины на потом. Ведь из Германии он никак не найдет виновного в заумной прослушке, если контролирует безопасность все еще Артем, да и никто в это время не будет вести важные разговоры в кабинете (это при том, что я вытянула «плеер» и сломала саму конструкцию), так как босса не будет. — Я хотела сказать тебе… что до конца моего пребывания в офисе осталось двенадцать дней, так что нужно подыскивать нового секретаря, пока я могу ввести ее в курс и…

— Ясно. До связи! — резко перебил меня мужчина вмиг похолодевшим голосом и отключился.

Растерянно посмотрев на маленький квадратик в руках, я вдруг задалась вопросом: «Неужели Каролина каждый раз лазила под стол, чтобы воспользоваться этой конструкцией?» Что-то в этой истории явно не складывалось, но что именно… я пока понять не могла.

Зайдя в спальню, первым делом застирала испорченный чаем наряд в ванной, меньше всего мне хотелось выбрасывать платье, вызвавшее в Роберте столько эмоций. Кошки скребли на душе, когда я вспоминала разговор мужчины с психологом и помимо воли осознавала, что стала немного лучше понимать мужчину и… принимать. Нет, конечно, нормальные человеческие отношения для нас с ним были далеки от совершенства, но головоломка под названием «Роберт Шаворский» начинала понемногу складываться у меня в голове.

И вот что я вынесла для себя: Роберт помешался после смерти отца на мне и искал не просто в качестве постельной игрушки, но возможной теплой, уютной «жилетки». Это казалось наиболее странным и не сопоставимым с образом теперешнего стального робота. К тому же он действительно собирался сделать меня своей невестой, но, даже если исходить из расчета, что все «проблемы» начались после объявления о женитьбе Артему, то почему он так по-свински вел себя со мной перед этим? Хотел наказать за побег от него три года назад? Проучить? Дать понять, что будет, если я не приму его предложение?.. Не доверял? Или… боялся?

И еще… Что за маниакальная, как выразился психолог, потребность отталкивать всех людей, пытающихся подобрать к нему ключик? У меня на самом деле всегда было такое ощущение, будто стоит мне найти к нему подход, как он меняет замок на более надежный и врезает в новую дверь… Почему было не объясниться со мной тогда, после моего дневного просиживания штанов в его кабинете? Ведь после головокружительного первого поцелуя я бы приняла любую его правду…

«Да потому, что ты, идиотка, сбежала из его офиса, как ошпаренная, не пытаясь даже поговорить! А он, между прочим, вроде как спас тебя и твою подругу от бомбы! Черт, даже в голове не укладывается…» — злобно прошипел мне внутренний голос, а затем добавил более сурово: «Даяна — подставная девушка, Артем — предатель, а все отчаянные и жестокие поступки Роберта связаны с попыткой защитить тебя от неприятностей и его же самого! Ты обижаешься на мужчину, что он считает тебя причастной к махинациям Артема? Ха!.. А что сама? Разве ты не ищешь в нем одни минусы и не пытаешься сравнять с плинтусом? И все почему?.. Потому, что он обычный живой человек, столкнувшийся с убийством отца, вынужденный превратиться в бесчувственное создание, акулу бизнеса, просчитывающую свою жизнь на десятки лет вперед. Ты — его единственная слабость, как кажется «Сальвадору»»…

И вот тогда я смогла с полной уверенностью сказать, что капкан в моем сердце захлопнулся, хоть я и удерживала его с титаническими усилиями все эти две недели, подпитывая силы из, как оказалось, наигранного равнодушия Роберта. В тот момент отчаянно осознала, что готова была простить его за все на свете, если он признается мне в своих чувствах и извинится. Мысли о Роберте Шаворском давно разъели мое тело, душу, разум… как смертельный недуг… и я сама медленно умирала, не в силах противиться ему. Я и не заметила, как пятилетний план на будущее расширился и я начала вплетать туда Роберта и нашу дальнейшую жизнь.

Возможно, эта любовь была моим наказанием за какие-то грехи в прошлой жизни. Может, я и сама была каким-нибудь моральным чудовищем, кто знает? Но это чувство существовало, загоняло меня в угол, захватывало душу… А каждая секунда без моего мужчины приносила адскую физическую боль. Я чувствовала себя совсем юной девушкой из молодежных романов о первой любви, которая забывала все свои цели и мечты и лишь возводила алтарь чувствам к своему первому парню. А ведь раньше я считала их глупыми идиотками, которым больше нечем заняться, кроме как разводить «розовые сопли»! Теперь сама в одну секунду прощала мужчине все истязания над собой и готова была начать все заново за одни только слова «Я тебя люблю»…

Разум поддавался сердцу, разрешая испытать удачу и хоть раз в жизни сделать что-то не потому, что нужно, должно или навязано, а потому что «хочу». И пусть никто меня не поддержит, но для себя я решила — следующие действия Роберта в отношении меня станут решающими и определят буду ли я страдать всю оставшуюся жизнь от подаренных судьбой чувств или каждый мой день будет лучше предыдущего, благодаря присутствию рядом любимого мужчины.

Замечтавшись, я не заметила, как разрыдалась и затерла бедное платье Тани почти до дыр. Но стоило отбросить его сторону как зазвонил телефон и надпись «Роман» заставила поверить, что все в моей судьбе не так безнадежно, а только налаживается и налаживается.

— Как ты, Полина? — наигранно бодро спросил мужчина и тут же, тяжело откашлявшись, продолжил: — Дочь (надеюсь, ты не против, что я буду так тебя называть?!), не пора ли нам перейти из виртуальности в реальность, как говорится?

— Э… Роман, у меня сейчас проблемы на работе и я переживаю, что начальник меня… не отпустит… — я попыталась врать, отталкиваясь от правды, но вышло как-то коряво и не убедительно, поэтому просто плюнула и выдала возможному отцу хоть малую часть правды: — На самом деле я сейчас никак не могу выйти с офиса. Время для встречи неудачное… Вот если через две недели, что скажешь?

— У тебя проблемы? — обеспокоено спросил мужчина и я услышала, как он тяжело задышал, перед глазами тут же возник образ бледного мужчины, хватающегося за сердце, которому полностью соответствовал хриплый и слабый голос: — Это ведь как-то связано с тем грубияном, что послал меня далеко и надолго по твоему сотовому, да? Ты, конечно, говорила, что это шутка, но я изначально не верил! Послушай, я могу тебе помочь, денег у меня осталось немного после лечения, но на побег в другой город и временное, хоть и не богатое проживание, хватит точно!

После последнего предложения я уже сама упала на стул и прижала руку к груди, затаив дыхание. В моей голове эхом повторялись слова «после лечения» и воображаемое секундное счастье разлетелось в пух и прах.

— Ты болен? — не своим голосом пропищала я в трубку и мужчина еле слышно выругался, словно коря себя за несдержанность. В голове водоворотом завертелись мысли, не давая мне собраться, пока я, наконец, не выдавила из себя: — Только не говори, что именно поэтому ты искал меня сейчас…

— Дочка, я… — прошла уже целая минута, прежде чем он что-то сказал и это ответило на все вопросы более чем красноречиво.

— Какой диагноз? — хрипло перебила я его и, когда Роман начал что-то невнятно повторять, более жестко спросила: — Мне нужен ПРОСТО диагноз. Все!

— Рак поджелудочной… — тяжело выдохнул он, а затем информация полилась потоком мне на голову, не давая опомниться: — Три года назад мне вырезали часть желудка и я жил себе нормально, но месяц назад снова нашли кровь в моче и анализы показали, что опухоль перекинулась еще и на кишечник. У меня третья стадия, дочка… И я просто хочу попрощаться, бог и так помог мне найти тебя перед смертью. Вот и все.

Не сразу мне удалось понять, что молчание затянулось. Не сразу я осознала, что лицо перекосило от судороги боли, а немые рыдания срываются с моих губ, не давая возобновить дыхание. Отец тем временем просто молчал и ждал. То ли давай свыкнуться с новой информацией, то ли не знал что сказать, то ли просто ждал моего решения. И я решила.

— Знаешь что, па-па… — последнее слово далось мне с особым трудом, будто я официально впускала мужчину на свою территорию и открывала доступ к душе через старую заржавевшую калитку, но времени, как выяснилось, на более долгое знакомства у меня больше нет и нужно было либо доверять, либо прощаться. Раз я смогла простить в душе все поступки Роберта, то смогу и простить отца, какие бы у того не были мотивы отдать меня в детский дом. Любимых и родителей не выбирают… — Ты не умрешь! Слышишь меня? Так вот, я просто не позволю тебе этого сделать. Современная медицина шагнула далеко вперед и, хоть я и не медик, но от рака кишечника можно избавиться после ряда операций. Бабушка Фаины прошла курс…

— Дочка… Эта операция стоит баснословных денег и давай… просто попрощаемся сегодня часиков в восемь, а? Затем я ложусь в пятую онкологическую больницу на поддержание и пробуду там до конца своих дней, денег на это у меня хватит… Если вдруг ты захочешь повидаться с отцом, я всегда там. Если нет, то я просто хотел бы передать шкатулку твоей матери тебе на память о родителях сегодня. Что скажешь? — не знаю, как мужчина это сделал но его спокойный голос вернул мне здравый рассудок и я вдруг поняла, что при всем желании не могла покинуть офис, особенно теперь, когда добавили камер, чувствительных к движению, вызывающих полицию и охрану всего офиса к нарушителю, а так же удвоили «живую» охрану, выглядевшую, как армия Шварценеггеров воплоти.