Элла Майлс - Порочное Начало

— Просто скажите мне, что ты хочешь сказать, чтобы мы могли предотвратить бой, который вот-вот произойдет, — говорю я.

— Я не собираюсь драться с тобой, Нина. Я люблю тебя и хочу убедиться, что ты в порядке. Ты так хорошо справляешься последние несколько месяцев, и я просто не

хочу, чтобы одна ошибка все испортила.

Я улыбаюсь.

— Не волнуйся. Я в порядке. У меня мигрень.

Она трясет головой.

— Я принимала вчера таблетку. У нас была почти полная бутылка.

Я нахмурилась.

— И я видела тебя вчера... — говорит подруга.

Я сужаю глаза, пытаясь понять.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я видела вас с мистером Карини в его офисе. Я знаю тебя, Нина. Он горячий, таинственный и богатый. И ты хочешь его. Он отверг тебя, и теперь ты не остановишься, пока не трахнешь его. Ты перестала ходить на занятия. Думаешь только о нем. Нет смысла лгать.

— Итак, я одержима. Я была хорошей несколько месяцев, и мы здесь всего четыре недели. Какой ущерб я могла бы сделать?

— Много повреждений. Он опасен, Нина. Весь город так говорит.

— Я не могу с этим бороться, Эден. Он притягивает меня, как и всех остальных. Каждый день, когда я сопротивляюсь, боль становится хуже. Мой желудок в

узлах, и у меня действительно мигрень.

Эден смотрит мне в глаза с грустью, которую я не видела с похорон отца.

— Я знаю.

— Тогда ты знаешь, что я должна увидеть его снова.

Она вздыхает.

— Я знаю.

— Я должна трахнуть его.

— Я знаю.

— Возможно, после этого я смогу оставить его в покое.

Эден кивает, хотя я знаю, что она мне не верит. Она крепко обнимает меня.

— Я буду осторожна, обещаю.

Она отпустила меня.

— И я буду здесь, чтобы собрать куски, если ты окажешься недостаточно осторожна.

Я улыбаюсь, и в этот раз, когда я пытаюсь пройти мимо Эден, она позволяет мне.

— Можешь одолжить мое платье. Черное кружевное, которое заставляет твои сиськи выглядеть потрясающе.

— Спасибо, — говорю я.

Она слишком хорошо знает меня и хочет помочь мне, хотя она знает, я влипаю. Она была там, когда я развалила и почти разрушила свою жизнь. Я знаю, что она сдержит свое обещание собрать куски, которые я оставлю на моем пути. Я просто хочу, чтобы хоть раз я сдержала свое обещание и была осторожнее.

Я могла стоять возле особняка Карини всю ночь, глядя на него. Для истории искусства, как по мне, нет ничего лучше, чем он. Он полон архитектуры и структур, которые просто больше не построят. Но, как бы я ни хотела изучить каждый дюйм снаружи, изучить, как был сформирован каждый кирпич, и как каждая виноградная лоза выросла перед зданием, но то, что внутри, действительно заинтриговало меня. Я получила экскурсию по особняку только вчера, через два дня после того, как мы приехали, но было гораздо больше, что я хотела иметь в моей памяти навсегда. Гораздо больше того, что я хотела узнать об истории каждой комнаты, каждой картине, о каждом человеке, который когда-либо жил в особняке Карини. Одной только истории особняка было бы достаточно, чтобы я пропустила еще одну лекцию об итальянском Ренессансе и пришла на вечеринку, чтобы получить шанс впитать все это. Но я здесь не из-за этого.

Я здесь, чтобы заставить Арло хотеть меня.

Я вижу охранника, стоящего у двери, и я в панике. У меня нет приглашения. Нет причин, по которым он должен впустить меня на вечеринку. Но затем я смотрю вниз на одно из самых сексуальных платьев, которые я когда-либо носила. Просто веди себя так, как будто я приглашена. Меня пускали на вечеринки и бары в одежде, которая не раскрывает почти столько же расщепления, как это платье. Я поднимаюсь по длинной лестнице, которая ведет к входу. Я подмигиваю охраннику, а потом начинаю проходить через дверь. Я замерзла. Рука охранника крепко держится за мое плечо, когда я двигаюсь дальше.

— Позвольте проводить Вас на ваше место, Мисс Янг, — говорит охранник, отпуская мое плечо и держа руку на мне. Мои глаза расширяются, когда он произносит мое имя. Я стараюсь улыбаться и вести себя так, как будто я приглашена, но ничего не могу поделать. Я должен знать.

— Откуда вы знаете мое имя? Как мне занять место? Меня не пригласили.

Мужчина продолжает держать меня за руку и теперь спокойно улыбается, вместо серьезного взгляда, который был на его лице минуту назад.

— Это моя работа — знать, кто вы. И, что касается приглашения, это не имеет значения. Мистер Карини сказал, что вы придете и выделил вам место за главным столом. Я перестаю моргать. Я перестаю дышать. Это не может быть правдой. Это, должно быть, ошибка.

— Арло ясно дал понять, что я не должна видеть его снова. Вы, должно быть, ошибаетесь, — говорю я.

— Вы Нина Янг?

Я киваю.

— Вы хотите присутствовать на этой вечеринке или нет?

— Хочу, — говорю нерешительно.

— Тогда я не ошибаюсь. Мистер Карини сказал, что вы придете.

Он выделил вам место за столом. Вы хотите, чтобы я проводил вас на ваше место сейчас? — снова спрашивает он.

Я смотрю на руку незнакомца и медленно улыбаюсь. Я, должно быть, произвела впечатление на Арло, если он знал, что я приду, сегодня вечером, а затем выделил мне место. Я наконец-то позволила охраннику взять меня под руку.

— Отведите меня на мое место.

Он кивает, а затем его улыбка исчезает, когда он начинает направлять меня через большой вход и вниз по длинному проходу, который заполнен картинами, какие я не видела во время моего тура по особняку. Я стараюсь сосредоточиться на том, чтобы сохранить равновесие, думать о том, что я скажу, когда увижу Арло, но картины привлекают мое внимание. На одной из картин изображен человек, одетый в одежду десятилетия назад, который очень похож на Арло. Следующий напоминает того, кто может быть его бабушкой. Все они являются членами семьи. Все они имеют богатую культуру и традиционную историю. Все они живут в Италии. Все они жили внутри этих стен. Все сохранили семейную работу, о которой остальной город либо не знает, либо не говорит. Я могу многому научиться на картинах. Или, по крайней мере, я могла бы узнать, что художник думает о семье. Но охранник, который проводит меня до моего места, похоже, не знает, что он должен замедляться, чтобы я могла хорошо взглянуть на каждую картину, когда мы проходим. Он настроен на свою миссию, и она состоит в том, чтобы доставить меня на мое место как можно быстрее.

Мы добрались до конца коридора, когда он резко останавливается.

Он смотрит на меня.

— Ужин уже начался. Будьте готовы, — говорит он, когда тянется к двери.

— Быть готовой к чему? — спрашиваю я

Но прежде чем он ответил мне, дверь распахнулась, и сотни глаз уставились на меня. Я сглатываю, но у меня нет времени паниковать, я прохожу в комнату. Здесь так тихо, что я слышу, как мое сердце бьется в груди, несмотря на всех людей в большой столовой. Я смотрю на всех мужчин и женщин, которые одеты в одежду, которая намного интереснее, чем то, что я ношу. Я думала, что буду в самом сексуальном платье здесь, легко получая внимания Арло, но одежда, которую носят другие женщины, гораздо более откровенна.

Чего я не понимаю, почему все смотрят на меня. Я не знала, что это была вечеринка.

Но что, если это так?

Какую вечеринку с таким количеством людей волнует, что один человек появляется поздно?

Я ожидаю, что охранник остановится за любым из столов по направлению к спинке, у которых есть несколько пустых мест, но он этого не делает. Мы идем к столу в передней части комнаты, который стоит высоко перед сценой, где все остальные могут видеть людей, сидящих за столом. Я чувствую, что мое лицо краснеет, когда мы идем. На протяжении всего времени я смущаюсь. Но я никогда не чувствовала себя такой осужденной от стольких людей одновременно. Кажется, весь город пришел на эту вечеринку. Это довольно маленький город, я узнала это с тех пор, как приехала сюда. Тут все знают чужие дела. И я уверена, что об этом моменте завтра будет говорить весь город. Меня здесь быть не должно, и кажется, что все это знают. Наконец, охранник останавливается на пустом месте в дальнем конце главного стола. Он вытаскивает мой стул, перемещая его по мраморному полу, делая высокочастотную царапину на полу. Я вздрагиваю. И тогда я быстро занимаю свое место, надеясь, что это наконец-то прекратится.

— Спасибо, — сказал я едва шепотом, но охранник уже ушел.

Я чувствую, что все глаза людей в этой комнате медленно оставляют меня. Эти люди богаты и привыкли вести себя вежливо, и смотреть на меня долго — это что-то явно не вежливое. Шум в комнате медленно продвинулся туда, где, я уверена, он был до того, как я вошла. Громкий. Но не отвратительно. Но, пока все остальные вернулись к еде, все сидящие за моим столом смотрят на меня, ждут, когда я что-нибудь скажу.

— Извините, что опоздала, — говорю я, оглядываясь вокруг на самых красиво одетых людей в комнате, взгляд падает на дорогие драгоценности, которые выше всего, что я могла себе представить.

Большинство глаз быстро возвращаются к своей еде, и они снова начинают есть и болтать. Но три пары глаз остаются на мне. Молодая девушка, может быть, пятнадцати или шестнадцати лет сидит слева от меня, старший джентльмен в свои шестьдесят сидит к дальнему концу стола, и Арло, который сидит в трёх местах от меня.