Стася Андриевская - Порочная невинность

– А когда это было? Ну, с пацанами?

– Сейчас скажу… – Боярская прищурилась, глядя в потолок. – Седьмого я вернулась… восьмого встречались с партнёрами… девятого он… Ну вот, девятого. Вернее, в ночь на десятое.

Я похолодела. И почему-то вспомнилась кобура на поясе Дениса в ту самую ночь, когда я призналась ему в том, что бывала на базе… В ночь на десятое.

Исчез Коля, да? Как сквозь землю? А Боярская, брезгливо помешивая чай, всё расстилалась в уговорах:

– Я ведь ему и так и сяк, мол успокойся, давай Люду позовём, отдохнёшь, расслабишься. Вижу же, что как струна натянут – подходить страшно…

– А он?

– Да что он – на хер, за хер, и весь разговор. Я даже подумала, может, вы с ним херово съездили? Ну не понравилась, и такое бывает. Тогда другая тема, можно же и новых девчонок подогнать… Я ж, ты пойми, ради его же здоровья!

Я презрительно усмехнулась:

– Так ты ему баб подкладываешь? Это и есть твои расширенные обязанности, в которых я тебе не ровня?

Ольга смерила меня злым взглядом.

– Ага… Поумничай, давай, давай… Он что – тюфяк, под который можно кого-то подложить? Думай, тоже, что говоришь! Просто могу создать условия для встречи, будто случайной, а уж он сам решает, надо ему или нет.

– Поня-я-ятно. То есть, ты приехала, потому что очередную «будто случайную встречу» хочешь организовать, да?

– Ой, обиделась что ли? – Боярская ядовито рассмеялась. – Да он, если хочешь знать, болт клал на мои старания! Отстранился от всего, все контакты пресёк, доступ к себе ограничил. Где был, что делал – хрен его знает. Я знаю только, что с Климычем тесно общался, да и то, потому что бумажки в банк возила. – Забывшись, прихлебнула чай. – Но тут-то как раз понятно, ещё не хватало и от финансиста закрыться, а в остальном… Нет, ну я, конечно, не могу утверждать, что он за это время никого не трахнул – понятия не имею! Но знаешь… Если и так, то не с моей подачи, это точно, так что зря ты на меня шипишь. Я-то как раз на твоей стороне.

Я помолчала, прислушиваясь к тому, как в сердце крепнет решение.

– Очень увлекательный рассказ, Оль. Ценю даже то, что ты тут явно лишнего наболтала, за что, пожалуй, рискуешь отхватить, да? Наверное, тебе действительно от меня что-то очень нужно. Что?

– Мне нужно? Мне?! Да мне уже ничего не нужно! Устала я уже от вас!

Я пожала плечами и поднялась с табурета, давая понять, что разговор окончен.

– Да о-о-он! – нервно, нараспев протянула Боярская. – Он попросил заехать, неужели бы я сама попёрлась? Первый раз за три недели позвонил и попросил. Сподобился. Отпустило, видать! – И вдруг заметила, что пьёт чай из отколотой кружки. Тут же поставила её на стол, пошевелила, стряхивая мусор, пальчиками. – У него завтра с утра переговоры, а в три он будет ждать тебя на какой-то там остановке, которую ты сама знаешь. – Примирительно подняла ладони: – Это он так сказал, я тут ни при чём.

– Мм… Костюм белочки надеть или есть какие-то особые пожелания?

– Не поняла?

Я рассмеялась. Правда, смешно-то мне не было, наоборот – горько до свербения в носу. Но так хоть похоже, что слёзы выступили от веселья.

– Чего не понятно, Оль? Я никуда не поеду!

Она долго молчала, рассматривая свои ногти. Наконец, процедила сквозь зубы:

– Ну и что ты мне предлагаешь? – и вдруг сорвалась на крик: – Мне ты что предлагаешь?! Сказать ему вот это?

– Угу. Можешь ещё добавить, что я ушла на хер. Он поймёт.

– Люд… – Боярская неожиданно понизила голос и лениво, словно речь вдруг зашла о погоде, рассмотрела перстень на среднем пальце. – Давай откровенно? Ты же понимаешь, что будет, если я скажу ему, что, например, приехала за тобой туда, на Ленина, и оказалось, что ты там не живёшь и никогда не жила? Он наверняка захочет проверить, пошлёт кого-то другого, и всё выяснится… Я тебе серьёзно говорю – у него такой период, что лучше не злить. Если не хочешь, конечно, как пацаны, валить отсюда в срочном порядке.

И вот тут-то мне стало по-настоящему смешно. Вот она – вся Боярская: такая же шестёрка, как Коля и Серёжа. Принеси-унеси, отвези-привези, «первый кнут гонцу» и всё такое. Только методы другие и ценник за услуги в разы выше. А на самом деле, ещё не понятно, от кого больше вреда. Но то, что Денис не сказал ей, что всё обо мне знает… Как не подыграть ему?

– Ну, мы же, если что, вместе свалим, да? Согласно сложившимся между нами партнёрским отношениям, так сказать. Ты ж сообщница, Оль.

Она вскочила:

– Я тебя предупредила. И вообще, знаешь… Думала, что ты нормальная! Иначе бы даже не стала связываться с тобой, столько времени впустую потратила!

Я развела руками:

– Отрицательное сальдо, Оль. Так тоже бывает, ты же понимаешь.

Толик как раз прощался с гостьями – очень даже любезно, между прочим! – а на письменном столе лежали новые журнальчики. Выходя, Жанна подцепила меня под локоть, потащила в коридор.

– Люд, а это правда, что Анатолий мужчина твоей мамы?

Я напряглась.

– Ну?

– Как же ты с ним живёшь? В одной комнате спите, переодеваетесь. Да ещё и в мамино отсутствие?

– А вот так, представляешь.

– Ты знаешь, Людочка, а ведь в Библия говорит, что женщина не должна оставаться наедине с мужчиной в неоднозначных ситуациях, – встряла Ираида. – Сатана-дьявол не спит, он использует любую возможность, чтобы подтолкнуть нас к блуду. И даже нескромные мысли могут очернить нас в глазах Иеговы.

За-ши-бись! Приехали! Так захотелось послать их по известному адресу, вслед за Боярской, например. Но они смотрели на меня с таким неподдельным сочувствием, что я не смогла. Пожала плечами:

– Ну а что мне, на улице жить? Я вот на работу вчера устроилась, накоплю денег, сниму комнату. А пока так.

– Ты молись, Людочка, – Ираида взяла меня за руку, крепко сжала. – Вот своими словами, как можешь. Говори: «Иегова, усмотри, как мне быть! На всё воля твоя и мудрость. На тебя уповаю» И увидишь – он поможет! Знаешь, какие случаи бывают! Иегова такие чудеса являет тем, кто рядом с ним! И я за тебя помолюсь.

– Ну… Хорошо, спасибо. – Я улыбалась и пыталась забрать у неё руку, но безуспешно. – Думаю, скоро мама приедет, так что нечего переживать. Да и Анатолий, вы знаете, приличный мужчина на самом деле, он в последнее время даже почти не пьёт.

– То есть, вы будете жить втроём? – ужаснулась Жанна. – Да к тому же, мама ведь сожительствует с ним без регистрации отношений?

Что, блин?! Куда они вообще лезут?

– Они как раз собираются пожениться, – я снова улыбнулась и забрала-таки руку. – Просто не успели, потому что бабушку инсульт разбил.

– А-а-а… понятно, понятно… Ну ничего, Людочка, – погладила меня по плечу Ираида, – Иегова не даёт непосильных испытаний. Ты обязательно помолись сегодня! Вот увидишь, он ответит тебе!

– Да, обязательно. До свидания.

Толик попивал пивко и листал журнальчик.

– А ты знаешь, Людок, и правда, ведь, нормальные тётки! Ты это, мимо «Букиниста» будешь идти, глянь, сколько библия стоит, лады?

– Дядь Толь, а когда мама приехать собирается, не знаете?

– Вот! – он указал на меня пальцем. – Дочка называется! Сходила бы, позвонила да узнала. А то, как будто сама по себе живёшь. Нельзя так! Пиво будешь?

– Нет.

– Ну и зря. В нём витамины бэ, а они для нервов полезные. Да на неделе, на неделе мать приедет, скорее всего, в среду. Угу… киваешь… Обещала ведь работу найти и съехать? Как ты себе представляешь проживание всех нас в этой комнатушке?

– Вообще-то я хотела задать этот вопрос вам.

Он тяжело вздохнул, покачал головой.

– Иждивенка, ты Людка! У тебя мать жизни не видала, только личная жизнь пошла, а ты палки в колёса… Э-эх! Не стыдно самой-то? Здоровая же уже!

Я промолчала. Бесполезно спорить. Единственный выход – это реально свалить и забыть всё как страшный сон.

Взяла книжку, забилась в уголок своего кресла и сделала вид, что читаю. Но на самом деле – раз за разом прокручивала в голове разговор с Боярской, отвечала ей совсем другими словами, задавала совсем другие вопросы. Мечтала, о том, что если бы на самом деле приехала не она, а сам Денис… Тут же пугалась этой мысли, боялась даже задумываться о том, что после того, как Боярская привезёт ему мой ответ, он может действительно нагрянуть. Потому, что… ну а что дальше? Как себя тогда вести? Не понятно. И тут же признавалась себе, что исподволь всё же хочу чтобы он приехал, но тут же начинала бояться ещё больше. Правда, уже не того, что приедет, и даже не того, что скорее всего будет зол как чёрт, а разочарования, которое неминуемо ждёт меня через неделю, две… Потому, что, дураку же понятно – не приедет. И даже если это был не его джип, и даже если он не крутит теперь с Ленкой – Боярская как всегда обидно права: полно других девчонок, полно возможностей. Четверо детей от разных баб – этим всё сказано, разве нет? Сам говорил, для него это обычное дело.

Но, бли-и-ин… Память всё равно услужливо подсовывала именно кокетливо вихляющуюся Ленку, воображение с лёгкостью дорисовывало крепкую, шершавую ладонь на её коленке, а сердце с готовностью замирало, предлагая вспомнить тот восторг… который теперь, возможно, испытывает Машкова. Обидно до чертей! До слёз. Пусть бы кто угодно, только не она!

И в то же время мне было предательски радостно от того, что всё-таки хоть так, но Денис появился. Значит, помнит. Значит, действительно зацепила. И мысли нет-нет, да и возвращались к главному: завтра в три на остановке. Идти или нет? И хотелось, и кололось, и голова шла кругом.

Перед сном я молилась Иегове. От меня не убудет, а там – мало ли, вдруг поможет? Но просила не отдельное жильё и не зарплату побольше, а решить за меня, как быть завтра и как быть, если вдруг, чем чёрт не шутит, Денис всё-таки нагрянет сам. Ну, знак что ли какой-то подать, вещий сон или что там ещё…