Я развернулась и пошла прочь. К чёрту всё! Пусть хоть пристрелит, если хочет. Всё лучше, чем так.

За спиной хлопнула дверца, практически сразу взревел двигатель, и джип, обдав меня плотным облаком выхлопных газов, умчал прочь. И меня, наконец, прорвало. Я осела прямо на заснеженный бордюр и, уткнувшись лицом в колени, разрыдалась.

Никогда раньше мне не бывало так стыдно. И вот этого ощущения неоправимости – такого глобального, когда понимаешь, что час назад было долгожданное счастье, а теперь всё, больше ничего нет – такого тоже никогда раньше не было. Он, конечно, тот ещё псих, да и Ленка предупреждала, что это бывает больно… но, Господи, я, кажется, всё-таки влюбилась в него по уши! Сейчас я согласилась бы ждать его месяцами, терпеть вспышки гнева и хозяйское обращение – только бы иметь этот маячок предстоящей встречи впереди. Но этого больше не было. Словно я попала в вакуум, и больше нечем дышать.


Не помню как, добралась до своих трущоб. Реветь уже не могла, реакции притупились. Даже не сразу заметила у другого конца общаги знакомую машину. Но когда она дважды моргнула мне фарами… Я застыла. Значит, Денис не просто в курсе о подставной квартире – он знает, где я живу на самом деле. Интересно, а что ещё?

Джип походил на затаившегося в засаде зверя: свет погашен, из водительского окна неподвижно торчит рука с зажжённой сигаретой. Выжидает…

Наконец, он отбросил окурок и поманил меня. Один короткий жест, и я пошла. Кто там жрёт лягушек, притягивая их взглядом? Удав? Да пофиг, хоть крокодил…

Он смотрел на меня, как, наверное, смотрят строгие отцы на своих провинившихся детей, а я всё ниже опускала голову и боялась даже сглотнуть вставший в горле ком.

– Из-за таких дурочек как ты, нормальные пацаны, такие как этот твой песочник, не доживают и до двадцати пяти. Смелый, тренированный, только, сука, глупый! Потому что щенок ещё, причём домашний. Не видел ещё настоящего говна, думает, что жизнь – это ринг с арбитром. А теперь представь, если бы на моём месте реально отморозок какой-нибудь был? Представила, м? – И вдруг понизил голос, жёстко цедя сквозь зубы: – Да ни хрена ты не представила! Ты и понятия не имеешь, сколько таких каждый месяц на кладбище выносят, за хрен собачий, за тупую суку какую-нибудь! Кто с огнестрелом, кто с пером под ребром, а кого просто в фарш, чем под руку попадётся… – Замолчал, шумно выдыхая злость в морозную ночь и вдруг сорвался на крик: – А им бы жить! Дома строить, деревья сажать и баб трахать, чтоб рожали, чтобы было кому страну из жопы вытаскивать! Об этом ты когда-нибудь думала?!

Он орал, а я чувствовала, что окончательно пропадаю. Не бывает таких, как он! А если и бывают – то где-то далеко от меня или в фильмах про героев. Невыносимо захотелось обнять его. Ещё хотя бы разочек. Напоследок.

– Сколько я таким мозги вправлял: призываются, как не от мира сего, из-под мамкиных юбок повылезали. Пиздишь их там два года, гоняешь, и только они на мужиков похожи становятся – как дембель. Возвращаются домой, к таким безмозглым дурам как ты, и в ящик! Сколько я их видел – благородных, но, блядь, мёртвых! Фф-ф-ф-ф… – Долго яростно выдохнул. – И ведь правда-то за ним: заступился за девчонку, молодец пацан, не придерёшься! Но дурак! Я и врезал-то ему только для того, чтобы кулака нормально нюхнул… Кто-то же должен был это сделать?! М?

Замолчал, словно ожидая ответа.

– Ну, вообще-то он спортсмен…

– Угу. Мастер спорта по вольной борьбе, чемпион области среди юниоров, кандидат в Олимпийский резерв, что там ещё… Савченко Алексей Михайлович, семьдесят четвёртого года рождения. Ничего я не забыл?

Долго молчали. Денис по-прежнему сверлил меня взглядом, но в нём уже не было прежней злобы. Наконец, мотнул головой на машину:

– Садись. Поговорим спокойно.

Только оказавшись в тёплом салоне, я поняла, вдруг, как замёрзла. Хотя, может, это меня и не от холода колотило. Денис закурил.

– Рассказывай.

– Что?

– Всё. И, учитывая, что врать ты начала сразу, начинай с самого сначала. Про то, что тебе двадцать, про строгого папку, про физкультурную академию и остальное.

Я сжалась, опустила голову. Он усмехнулся.

– Что, нечего сказать? Тогда просто объясни – зачем? Бабла вытянуть? Так не проще было бы сразу назначить таксу, с учётом целки? Можно было бы даже поторговаться, фактура у тебя стоящая, чего уж там. Ты ж всё-таки не физрук какой-нибудь там, а будущий экономист! Мозгов нет, так хоть коммерческая жилка-то должна быть?

– Я не проститутка!

– Тогда объясни зачем.

К горлу подступили, срывая голос на шёпот, слёзы.

– Просто хотела тебе понравиться…

Он снова усмехнулся.

– Это я уже понял. Но зачем такие сложности, когда можно просто назначить цену?

Придурок! Я зажмурилась, по щекам тут же скользнули первые горячие капли.

– За надом! Я может, влюбилась в тебя. Что, тоже нецелесообразно?

На мой затылок опустилась его рука, пальцы зарылись в волосы, и я испуганно открыла глаза. Денис смотрел внимательно, с недоверием и слегка растерянной, фальшивой ухмылкой.

– Я ж тебя на полжизни старше, дурочка. А у тебя вон, песочник, какой отчаянный. Молодой и по уши влюблённый, это ж видно.

Я всхлипнула:

– Ну и что… А я тебя выбрала.

Он рванул меня к себе, целуя с безумным упоением и страстью, и я ответила, забыв про колкую боль в разбитых недавним сексом губах…

Кто придумал эти дурацкие джипы, с этим дурацким подлокотником между передними сиденьями? Так неудобно – ни целоваться, ни даже просто обниматься. Но мы как-то устроились, хотя конечно, хотелось бы поближе.

– А что у тебя с тем делом? Ну, которое в Сочи… Уладил?

– Думаешь это так просто? Я ж сгоряча на Боярскую подумал, а оказалось – у неё реально мать в Прибалтике в аварию попала. А потом остыл немного, и вообще очевидно стало – не потянула бы она, слишком мелкая сошка, к тому же, специалист в совсем другом ремесле. Одними её методами такое не провернуть.

– Какое – такое?

Денис задумчиво, побарабанил пальцами по моему плечу.

– Знаешь, это уже не просто бизнес, это тёрки с криминальным душком. Тебе там точно делать нечего.

– А если я скажу, что это Боярская просила меня уговорить тебя уехать на Новый год? И вообще, хочет, чтобы я почаще вытаскивала тебя куда-нибудь? В обмен на своё молчание о том, где я живу, учусь и так далее. Правда, она говорит, что просто боится за твоё здоровье.

– Хорошо, что сказала. Разберусь. Но тебе всё равно лучше держаться от этого подальше. Пока чистая – лучше и не пачкаться.

– А, так всё-таки чистая? Ты, значит, и меня на всякий случай пробил, да? Думал, наверное, что подослали?

– Естественно. И тебя и песочника твоего.

– Ну и как?

Усмехнулся.

– Не замечена, не состояла, не привлекалась. Но разозлила ты меня, просто… – Выразительно  качнул кулаком. – Я и раньше видел, конечно, когда ты пургу мела, но это выглядело так… Забавно. И даже мысли не возникло, что глобально брешешь. – Глянул строго: – Ты вообще понимаешь, что такое доверие и как сложно бывает его вернуть?

– Следить теперь за мной будешь?

– Нет. Но перепроверить могу в любой момент, имей в виду. Реально – терпеть не могу когда мне брешут, зверею просто.

– А сам ты, хочешь сказать, никогда не врёшь? Да ладно… Ну хорошо, – замешкалась, соображая, что мне хочется узнать больше всего, но, как на зло, ничего путёвого на ум не шло. – Ладно… Скажи тогда, сколько у тебя детей?

– Вообще, я уже говорил, что моя личная жизнь не обсуждается. Но чтобы сразу закрыть тему – четверо. Во всяком случае, о которых я знаю. Все от разных женщин, один из них – в браке. Достаточно честно, довольна?

– Ну… А какие у тебя на меня планы?

Он рассмеялся и убрал руку моих плеч.

– Ты меня не слышишь что ли? Я личное не обсуждаю. – Посмотрел на мои упрямо поджатые губы, фыркнул: – Ну не знаю, нет никаких планов! И вообще я не собирался с тобой не то, что отношения завязывать, а даже знакомиться. Я привык, знаешь, чтобы по первому взгляду оценивать, а ты… ну не впечатлила, если честно. Просто смотрю – девчонка забавная прёт куда-то стеклотару, ну решил шуткануть. Тормознул, пригласил в ночной клуб. Ну правда же, глупая ситуация? Честно – думал, что и ты пошутила, когда согласилась. А когда пришла, даже охренел слегка. Ну а там уже по накатанной. – Прямо заглянул мне в глаза. – Ты же понимаешь, что для меня это обычное дело, м? Не пришла бы ты – подснял бы кого-то ещё. А может, и нет. По настроению.

Я, глотая неожиданную горечь, отвернулась к окну. Денис вздохнул:

– Сама напросилась. Поэтому и говорю, не лезь туда, куда можешь не лезть. А если уж влезла – терпи.

– Да мне как-то без разницы, если честно.

– Угу. Заметно.

Я невесело усмехнулась:

– Ну, знаешь, ты так запросто обо всём этом говоришь… Ладно. Допустим, просто снял – но потом? Зачем назначил новую встречу, если сам говоришь, что я тебя не впечатлила?

Он пожал плечами.

– Да хрен его знает. Может, любопытно было посмотреть, как будешь выкручиваться на счёт девственности?

– А потом?

– А ты что, не помнишь? Ну знаешь… даже обидно как-то. Мне, вот, твои драные чулки ещё снились потом пару раз. И не только чулки, – подмигнул.

– То есть всё-таки впечатлила?

– Ну, допустим.

Я едва сдержала довольную улыбку.

– А потом?

– Вот ты настырная, слушай…

– Не увиливай.

– Ладно. Потом я решил привязать тебя покрепче. Дал денег, одел, свозил на море. Опять же – классическая схема, особо не надумывай себе там…

– Угу. А зачем привязывать, если снять – обычное дело?

Он помолчал, поглаживая руль. Задумчиво усмехнулся: