– Успокойся, это отец мой… – я, воспользовалась его замешательством и скользнула обратно в коридор.

Схватила одежду, вытолкала Дениса в подъезд. Уже на ходу, сбегая по ступенькам вниз, застегнула сапоги. От передоза адреналина подгибались колени, и кружилась голова. Это ж надо было догадаться, припереться самому! Хоть бы ребёнка какого с улицы подослал… Однако я была счастлива. Уже внизу не выдержала, повисла на нём.

– Привет! – уткнулась лицом в небритую щёку. – Я так соску-у-училась… Ты с ума сошёл, прийти вот так? А если бы отец? – И тут же поняла, что он пьян.

Вместо ответа он толкнул меня в закуток между входными дверями. Прижал к стене. А я так по нему соскучилась, что тоже готова была прямо здесь и сейчас… но не в Лёшкином же подъезде!

– Подожди! Давай не здесь, а?

Он отстранился, окатил меня странным взглядом, и, чуть замешкавшись, всё же потащил за собой к машине. Тяжело плюхнулся за руль и рванул с места, едва не налетев при этом на собранное из всякого хлама ограждение палисадничка. Я, не дожидаясь приказа, испуганно пристегнулась, вцепилась в дверцу.

– Куда едем?

Он проигнорировал. Довольно долго молчал. Его взгляд скользил по зеркалам, правая рука держала руль, левая – высунувшись в щель приоткрытого окна, ловила порывы ледяного ветра. Когда Денис переключал скорость, то просто бросал руль, оставляя машину без управления, и это было очень страшно, особенно учитывая то, что нёсся он как сумасшедший, лавируя в потоке, нагло подрезая всех, кто мешался на пути.

– Друг из песочницы, да? – Спросил так неожиданно, что я растерялась. Глянула на него и поняла, что он не только пьян, но и чертовски зол. На лице застыла кривая полуусмешка, блестящий хмельной взгляд прошивал насквозь. – Тот самый бывший, что трахает тебя во снах?

– Скажешь, тоже! – наигранно рассмеялась я. – Это… брат!

– Ах, бра-а-ат?

– Да… Двоюродный…

– Мм… – Он кивнул и, в очередной раз бросив руль, взялся за сигареты, вытянул одну губами. – Ну а сама-то как? – Подрулил, ловко избежав столкновения с синей «семёркой», и опять бросил руль ради зажигалки.

– К бубушке ездила. У неё инсульт.

– М… Ну и как?

– Нормально. В смысле – хорошего, конечно, мало, но врачи говорят, легко отделалась.

– М… – Ответное мычание каждый раз было дежурным, словно Денису на самом деле глубоко наплевать. – Как отец?

– Нормально… – с трудом выдавила я и отвернулась к окну. – Так куда мы едем?

– Считай, что на свидание. Водку будешь?

– Никогда не пробовала, и, если честно, не хочу. К тому же, у меня зачёт завтра.

– Не пробовала, значит, попробуешь. – Глубоко затянувшись, выпустил густую струю дыма. – Что за зачёт?

– …Литература.

– М… А по специальности зачёты бывают? Ты, кстати, кто по специальности-то?

– …Тренер.

– Тренер? Очень интересно! А какой спорт?

– Ну… вообще.

Он спрятал под пальцами с сигаретой усмешку.

– Ну а всё-таки? Бокс? Борьба? Прыжки с шестом? Шахматы?

– Шейпинг, – едва слышно шепнула я, снова чувствуя, как тону в брехне.

– Мм… Модная нынче специальность, да?

– Угу.

Он кивнул и тормознул у ларька. Вернулся с бутылкой водки и шоколадкой. Прыгнул за руль и снова погнал.

***

Припарковались у гостиницы «Интурист» и сразу, минуя стойку регистрации, поднялись на пятый этаж. Я не могла прийти в себя – вот это роскошь! Везде ковры, хрусталь, позолота, мрамор. Живопись в красивых рамах, икебаны в высоких вазонах вдоль стен.

В номере – огромная кровать, кожаный диван с резными деревянными подлокотниками, пара кресел, низкий столик с деревянной, инкрустированной перламутром столешницей. Денис шмякнул на него бутылку, швырнул шоколадку:

– Подсуетись. Там, в баре, посуда есть. – И закрылся в туалете.

Я, поломала шоколад, поставила на столик одну пузатую рюмочку. Осмотрелась.

Ковролин густого винного цвета, тяжёлые, вышитые золотыми нитями портьеры на окнах, красивый отполированный до зеркального блеска шкаф у дальней стены. Современный телевизор на тумбочке. Сбоку от кровати, почти во всю стену зеркало – такое необычное, словно чуть золотистое. Отражение в нём получалось томным, тёплым, как сентябрьский загар. Всё очень красиво. Шикарно.

Денис вышел из туалета с одним только полотенцем на бёдрах. Прошёл мимо, щёлкнул пультом от телека, плюхнулся на диван.

– Иди, мойся.

Я послушно пошла, чувствуя, что всё как-то не так…

На крючке висела его одежда. Я хотела перевесить и наткнулась на что-то жёсткое, тяжёлое. Заглянула под джемпер и обмерла – пистолет в кобуре. Отпрыгнула, словно под гипнозом залезла в душ, тщательно намылилась.

Пистолет. Настоящий? Нет, блин, игрушечный!

Оделась в найденный здесь же махровый халат. Глянула на себя в зеркало. Так, всё нормально. Он просто устал. Наверняка всё это время решал те, новогодние проблемы… И ещё не известно, сколько денег потерял и что там вообще за заморочки. Подумаешь, пистолет. Нормальный мужик должен уметь постоять за себя.

Когда вышла в комнату, Денис окинул меня оценивающим взглядом.

– Разденься. – Выключил телек, достал из бара ещё одну стопку. Вернулся к дивану. – Ну, чего застыла? Снимай! Хочу, чтобы ты была голая.

Я, замирая от стеснения, послушалась. Снова нахлынуло чувство, что все как-то не так… Возбуждения, того дикого, как в поезде или в Сочи – не было. Да вообще никакого не было, только непонятный страх. Словно мы с ним были абсолютно чужими, случайным встречными, с бухты-барахты решившими потрахаться.

Он налил две стопки, тут же махом уговорил свою. Стиснул зубы, выдыхая алкогольные пары через нос. Кивнул мне:

– Пей.

– Денис, у меня правда зачёт завтра, а я ещё не готовилась.

– Пей, сказал!

Я выпила, скривилась.

– Закусывай.

Всё так отстранённо, дежурно. Даже официально, словно происходит некий ритуал по протоколу. Пришлось вежливо взять дольку шоколада. Он тут же налил по новой.

– Пей.

– Не буду.

– Пей!

– Нет!

Он поднял на меня тяжёлый взгляд, в котором читалось «Не охренела ли ты, девочка?» и, в то же время, удивлённая заинтересованность, а я стояла перед ним – голая, окутанная бордовым, разбавленным тусклым светом прикроватных бра полумраком комнаты, и начинала злиться.

– Иди сюда, – поманил он, и когда я подошла, усадил верхом на себя.

Скользнул шершавыми ладонями по спине, до боли стиснул ягодицы. Я дёрнулась, но он только усмехнулся и грубо сжал в пятерне грудь. А она и так ныла и казалась каменной, а тут ещё это… Боль – какая-то тягучая и немного сладкая, разлилась по всему животу, тупо стрельнула в промежность. Не поймёшь, то ли возбуждение, то ли му́ка. Я обхватила голову Дениса руками, прогнула спину, подставляясь его губам, прося ласки нежной. Украдкой глянула в зеркало – словно кадр из порно… Денис поймал мой взгляд в отражении, и его прорвало. Швырнул  меня на кровать, навалился сверху. Впившись губами в сосок, сдёрнул с себя полотенце.

Член тяжело шлёпнулся об мой лобок, я потянулась к нему, но Денис не дал. Ухватил руки, поднял над головой, грубо вдавил в постель. Прильнув к губам поцелуем, укусил вдруг, и, не успела я отойти от боли, впился в шею смачным засосом.

– Денис, не надо!.. – дёрнулась я, вырываясь, ну куда там! Он был похож на скалу, распластавшую под собой мотылька.

Подхватил, перевернул меня на живот и тут же снова навалился сверху, ни вздохнуть, ни ойкнуть… И, не откладывая больше, вошёл – грубо, без церемоний.

Я была сухая. Член ткнулся, неприятно стирая слизистую, и застопорился. Денис вынул его и снова ткнулся – настойчиво, нетерпеливо, по-хозяйски. Потом снова и снова, с каждым разом протискиваясь всё глубже, и наконец, упёрся до конца и замер. От обидной грубости у меня на глаза навернулись слёзы, но в то же время в крови, пьяня, разливалось что-то животное…

– Так тебе нравится, да? – зарычал он мне в ухо и, приподняв обеими руками бедра, вышел и снова грубо вошёл до упора. – Так?! Как обычную шлюху? Хорошо…

Он трахал меня битый час, сначала грубо, нетерпеливо – вертя, складывая и растягивая, как тряпичную куклу. Швырял с кровати на диван, с дивана на пол, с пола на кресла… и снова на кровать. Но постепенно в его действиях стало прогладывать что-то вроде нежности и желания во что бы то ни стало удовлетворить. Я поймала эту перемену краем сознания, но осмысливать было недосуг.

Он проникал в меня и пальцами и членом, и даже и членом и пальцами одновременно. Я билась, стонала, рычала, украдкой поглядывая на происходящее в зеркало, встречаясь там с горящим взглядом Дениса… А когда он прикусывал наболевшую грудь – орала, но не от боли, а от какого-то особого наслаждения.

Довольно быстро добравшись до состояния «вот-вот-вот… сейчас уже… ещё чуть-чуть и… и…», я льнула к Денису, не отпуская, шепча «ещё, ещё!»…

Однако, так ни разу и не добравшись до оргазма, через некоторое время перестала различать волны возбуждения – всё слилось в одно сплошное, размазанное удовольствие.

А потом и это стало почти мучением. Я устала. Я уже просто ждала, пока он кончит. От бесконечных минетов распухли губы, промежность, казалось, гудела от трения. Голос сел от стонов, а эмоции иссякли от старательной симуляции…

В очередной раз опрокинутая на кровать, с ногами, задранными к ушам, я, наконец, взмолилась:

– Не могу больше… Всё, не могу…

И, безвольно раскинув колени, снова ждала его финала и с радостью чувствовала как, с каждым толчком всё больше крепчает во мне горячий член… Господи, хоть бы кончил поскорее уже! И вдруг вспомнила!

– Денис, погоди… стой… Только не в меня!