Стася Андриевская - Порочная невинность

– С наступающим. Ты купи сама, что тебе нужно, угу? А то пацаны мои не любят, когда я по магазинам хожу. – С усмешкой выдыхая дым, повёл подбородком. – Нервничают.

Я украдкой глянула на Колю. Он сидел за соседним столиком, будто сам по себе пришёл, и пил кофе. На нас не смотрел, но чувствовалось, что его внимание с нами.

– Ну? Убери деньги-то… Так, что заказываем?

– Не знаю… Я в общем-то не хочу есть. Может, просто кофе?

– Ну, давай хотя бы мороженное? А кофе с ликёром, да?

Он ел какое-то офигенного вида мясо с картошечкой и свежими – это в декабре-то! – помидорами. Хрустел солёной капусткой и смачно ломал ароматные лепёшки… А я смотрела на него, давилась слюной и мысленно вздыхала: «Следующий раз я тоже буду есть! Все люди едят и это нормально, что при этом они жуют, глотают и даже чавкают, чего стесняться-то? Либо уж приезжать на свидания с полным желудком»…

А больше об этой встрече и рассказать-то почти нечего. По заданию Ольги я попыталась завести речь о праздновании Нового года, но тема не пошла, перейдя, почему-то в обсуждение сроков новогодних каникул. Ну ладно, раз уж пошла речь об образовании, я, для того, чтобы показать свою причастность к, кхм… бизнесу, а заодно проверить теорию Ольги на счёт отошения Дениса к «вышке», стала было задвигать идею Костика о том, что образование сейчас не так важно – только время терять на него. А вот что действительно нужно – так это успевать вертеться и чувствовать настроение рынка… Денис отреагировал молчанием, и я, чудом уловив его настроение, свела мысль к тому, что сама-то, конечно, не согласна с этой дурацкой позицией… и учусь в институте. Благо хоть Денис не стал уточнять в каком именно.

После разговора о том, что весна, похоже, будет ранней, я снова попыталась вернуться в русло темы Нового года. Намекнула, что родители уехали в деревню к бабушке, что я совершенно свободна аж до третьего числа… На что Денис заявил, что вообще-то Новый год семейный праздник и зря я не поехала с родителями.

«Чёрт, ты меня не слышишь что ли?! Я совершенно свободна на ближайшие пять дней и ночей! Ау-у-у!»

Ну хорошо, попробуем иначе. Я ненавязчиво, так, поведала, что никогда в жизни нигде, кроме как у бабушки в деревне не бывала… И тут же была поймана на вранье. Денис с едва скрываемой усмешкой уточнил – а как же тётка на севере? И пытливо смотрел мне в глаза, пока я, расслабленная ликёрным кофе, догоняла – о какой тётке речь? Нет у меня никакой… Твою мать! Кобыркова!

Пришлось врать, что это было давно, что мы были там проездом. Да и вообще – из всей поездки я и запомнила-то только тот самый сруб, что один-в-один похож на тот сруб, что на базе… Денис уточнил район проживания тётки, город, близлежащие населённые пункты… Даже состав тайги в этом регионе… А я и правда училась в школе хорошо, и в аттестате имела всего две четвёрки – по физике и информатике. А ещё – любила читать художественную литературу, и с третьего до середины девятого класса, пока не связалась с Савченко, находилась в состоянии хронического читательского запоя…

Короче, мои ответы на вопросы Дениса были, может, и пространными и далёкими от сути, но интересными – это точно. Я даже рассказала ему, почему медведи не засыпают обратно, если случайно проснулись среди зимней оттепели… А он смотрел, пряча под пальцами с сигаретой улыбку и кивал. Выпуская дым, поводил подбородком и откровенно, с плотоядным прищуром, меня разглядывал. Я бы даже сказала – любовался, от чего мне отчаянно хотелось обнять его, уткнуться носом в шею и поверить, что это судьба…

Наша встреча заняла два часа. То есть, весь день, в котором были: сауна, магазин и парикмахерская – закончился разговором о всякой херне!

Поужинав, человек, пожиравший меня взглядом, человек, с которым мы не виделись полторы недели, посмотрел на часы и сказал:

– Ну что… Время девять. – Накрыл мою руку своей. – Очень рад был тебя увидеть. Если честно, даже волновался слегка, как пацан какой-то. – Довольно улыбнулся. – Но вижу, что не прогадал. Будет время, я с тобой свяжусь. Коль!

Рыжий махом допив сотую чашечку кофе, подскочил к нам. Денис кивнул на меня:

– Отвезёшь.

– Бать, ну… может такси?

– Отвезёшь, я сказал.

– А ты, Бать?

– Виталю дождусь.

– Бать…

– Так… – Денис, хотя и глянул на Колю снизу вверх, но придавил так, что не позавидуешь. – Понял?

– Понял. Я пошёл?

– Давай.

Я была растеряна. На базу отдыха сегодня, конечно, не рассчитывала, но каких-то два часа в ресторане… И всё?

– А когда ты найдёшь время?

Он пожал плечами:

– Не знаю. По обстоятельствам.

– А…

Минуты неумолимо шуршали сквозь пальцы, как будто смеялись над бездарно проведённым вечером. Навязчивой тенью нависало осознание того, что Коля уже прогревает движок. Непонимание – когда же мы всё-таки увидимся снова и увидимся ли вообще? Какая-то суета, сумбур в мыслях… Внезапно захотелось узнать хоть что-то о самом Денисе – хоть что-то! – но оказалось вдруг, что все возникающие у меня вопросы касаются либо его семьи, либо бизнеса, либо личной жизни… Сплошное табу! А остальное – погоду, там, или красоту родной природы – мы уже обсудили.

Он поднялся.

– Пойдём, провожу.

Помог надеть грёбанный, позорный пуховик. Подал локоть, вывел на улицу.

– А как ты со мной свяжешься? – не унималась я.

– Разберусь.

– А… Пусть Ольга заедет, как тогда, ладно? Чтобы отец…

– Разберусь, не волнуйся.

– Ну… Ну тогда пока…

– Давай.

Решившись, я прильнула к его губам поцелуем, но он мягко отстранил меня и открыл дверцу машины.

– С наступающим. И веди себя хорошо.

Вышла, само собою, возле Лёшкиного дома. Чисто машинально глянула на окна – едва заметно теплится окно комнаты тёти Светы, а в кухне и в зале темно. Странно, вроде рано ещё спать ложиться. Гуляет? Интересно с кем… Стоп! А не пофиг ли мне?

Общага встретила привычным затхлым теплом и темнотой. Как будто некому свет включить, быдло, блин. Раздражённо щёлкнув выключателем, я прошла по ненавистному коридору, машинально дёрнула ручку своей двери и даже не сразу поняла, что она вообще-то, должна быть заперта. И только войдя в комнату, мягко говоря охренела.

На мамкином диване, с бутылочкой «Жигулёвского» сидел дядя Толя. Мирно, так, по-вечернему, смотрел телек.

– Не поняла…

– А, Людок, где ходишь? Время – десять почти. Следующий раз предупреждай до скольки гуляешь, и где тебя искать, если что.

– В смысле?.. Вы что здесь делаете?!

– А мать не сказала тебе? Я ж теперь с вами жить буду. А мою комнату буду сдавать. Лишняя деньга разве помешает? Ну… – он посмотрел на меня так, словно я тупица. – Сама подумай, не могу же я вас с Танюхой в квартиру бывшей жены привести? Жена-то – хрен с ней, но там же и дети наши живут. Каков будет папка, а?

– Та-а-ак… – я медленно, давая себе время на то, чтобы успокоиться и не сорваться сходу на скандал, сняла пуховик. Неспешно повесила его на вешалку. Однако, несмотря на попытку сдержаться, внутри меня уже вовсю колотило, бешенство требовало выхода. Я распахнула дверь. – Выметайтесь! Давайте, давайте! Я вас не звала и согласия жить с вами не давала. А когда мать приедет – ещё посмотрим…

Толик рассмеялся своим фирменным надсадным, переходящим в кашель смехом и протянул мне бутылку:

– На, прибери пока, а завтра сдай. А на счёт проживания – это я с Танюхой договаривался, с ней же и обратно раздоговариваться буду. Ты, вот, когда будешь жрать сосиски, купленные на бабки со съёмной комнаты, тогда ещё спасибо мне скажешь! А сейчас чего с тобой говорить – ты ж иждивенка, Людок! Здоровая кобыла, а у матери на шее сидишь. Не стыдно?

Я выскочила в коридор, в сердцах хлопнула за собой дверью – аж штукатурка посыпалась, и из шестой комнаты тут же выглянула тётя Зина.

– Людка, у тебя всё нормально? – Окинула меня изучающим взглядом. – Эт откуда это ты такая нарядная? Фифа прям! – Скользнула в коридор, подцепила меня под локоть и заговорщически понизила голос: – А это кто у тебя там, жених что ли? Мать, значит, за порог, а ты сразу это? – Подмигнула. – Да ты не бойсь, не расскажу, что я не понимаю, дело же молодое!

– Да, блин, тёть Зин, вы думаете, что говорите? Это мамкин жених!

Сказала и тут же пожалела. Сегодня ты ей пытаешься объяснить, а завтра – один хрен, в сплетнях, как в говне. Тем более такая благодатная тема, как мужик мамки живущий с дочкой. Фу, блин! Вырвала руку, бросилась в дальний конец коридора, к сортиру.

Заперлась в вонючей комнатушке, прильнула лбом к холодному, замазанному синей краской стеклу. Бля-я-я, ну вот что делать? Что, что… Прямо завтра валить в Разгуляевку, больше нечего… И вдруг аж ледяным потом обдало – сумку-то оставила в комнате, а в сумке – пятьсот тысяч, подаренные Денисом!

С трудом справившись с тугим шпингалетом, ринулась к своей комнате и замерла: навстречу шёл Лёшка. Увидев меня, он тоже обалдел. Замедлил шаг, а потом и вовсе встал. Растерянно помял в руках коробочку в блестящей бумаге с красным бантом.

– Интересно… Куда это ты намылилась на ночь глядя?

– Ага, можешь не здороваться, Лёш. Подумаешь, мелочи какие!

Он разглядывал меня, поигрывал скулами, и меня вдруг понесло:

– Ну чего молчишь, Савченко, нравлюсь что ли?

Из кухни за его спиной тут же выглянула Барбашина. Увидела Лёшку, заметно занервничала и скрылась обратно.

– И всё-таки, куда собралась? – ревниво поджал он губы.

– А какая разница? Ну, может, на свидание, может, на работу. Может, уезжаю я отсюда, за границу, например? Познакомилась с иностранцем и вот – переезжаю. Только тебе-то какое дело… теперь?