Он пытливо сощурился.

– А с чего ты взяла, что наверху две спальни, бильярд и кабинет? Что баня есть?

Твою мать…

– Уже бывала здесь? – его голос стал вкрадчивым. – Правду скажи, бывала?

– Нет.

И, не успела я опомниться, как оказалась стиснута жёсткими ручищами.

– А может, поэтому Леди тебя узнала, м? С кем? Ну? Правду давай, я же говорил, что терпеть не могу, когда мне брешут?

– Го… говорил. Я… не вру. Пусти! – И вырвав руку, я машинально закинула её за голову, впилась ногтями в его шею. – Пусти, мне больно!

Не пустит – раздеру! Что он со мной сделает, убьёт? И что, убьёт как-то сильнее, чем Коля, за то, что я выложу правду об их похождениях на хозяйской территории?

Денис ослабил хватку, позволил выскочить из его рук.

– Что тут особого то? Типичный сруб – задыхаясь от ужаса, ляпнула я. – Холл, баня, одна комната на первом этаже, и четыре на втором.

– Типичный? Проект под меня делался, вообще-то.

– Извини, конечно, но я тебя разочарую. Лет пять назад, когда с отцом на Север, к тётке ездили, я была в очень похожем доме. Да точно такой – один-в-один! Только там ещё крыльцо было высокое, как у терема. И вообще, срубы – это конструктор. У меня в детстве такой был, из деревянных брёвнышек, знаешь… И картинка прилагалась, какой домик должен получиться. Что, скажешь не права? – меня потряхивало, но адреналин придавал сил и даже борзоты. – Не права?

Денис молчал и вглядывался в моё лицо, задумчиво играя скулами. Хрен поймёшь, что у него на уме!

Лучший способ сбить противника с толка – это сделать что-то неожиданное. Поэтому я задрала ногу на подлокотник диванчика и принялась стаскивать драный чулок.

–Оставь! – резко приказал Денис.

– Ааа… – нервно хихикнула я. – Денис Игоревич любит плохих девчонок в драных чулочках? Забавно. И хороших тоже – судя по тому, как эта Боярская…

– Заткнись!

Сказано было спокойно, но предельно понятно. И я заткнулась, опустила ногу на пол. Испуганно потупилась.

– Есть темы, которые не обсуждаются. – Он подошёл ко мне. – Моя семья. Моя личная жизнь. И мой бизнес. Это не обсуждается никогда и ни с кем. Ни одна фамилия, которую ты услышишь в моём окружении, не должна прозвучать от тебя где-то ещё. Ни один факт, ни одна сплетня… – Увлекая меня за собой, опустился на диван и бесцеремонно задрал водолазку, обнажая грудь. – И если я всё-таки решу сделать тебя своей девочкой, ты должна забыть, что существуют другие мужики. Должна бросить курить. Одеваться будешь, как я скажу. Молчать, когда я скажу. Говорить тоже. Это и называется быть послушной. Ясно?

Его лицо приходилось теперь на уровень моего живота. Говоря, он разглядывал меня – грудь, ноги, лобок под тонким чёрным кружевом. Держа ладони на бёдрах, большими пальцами заползал под проймы трусиков, поглаживал кожу.

– Сегодня покажи всё что умеешь. Если понравишься – встретимся через недельку и тогда у тебя должна быть справка от гинеколога.

– В смысле… Зачем?

– Потому, что я не люблю с резиной. И кстати, ещё пойдёшь на курсы массажистов… Но сначала понравься.

Твою мать, какого хрена? А на пианино не выучиться, случайно?! В груди остро заполыхало возмущение.

– Ты как будто новую кобылу себе выбираешь. Может, и зубы посмотришь?

– Не дерзи, тебе это не выгодно. Мы же оба понимаем, зачем ты здесь, да?

Но я и так уже изо всех сил держалась, чтобы не нагрубить.

– Ну а если не понравлюсь?

– Не переживай, денег в любом случае дам. Ни одну бабу ещё этим не обидел.

– Благородный, да? А если я скажу, что ничего не будет, и попрошу отвезти меня домой?

Он рассмеялся – так это расслабленно… И обидно до бешенства!

– Да пожалуйста! Дать команду водиле?

– Да!

Он убрал руки, и я тут же одёрнула водолазку.

– Хорошо. Там в предбаннике стол накрыт, иди, поешь, я же обещал покормить. Можешь попариться, в бассейне поплавать. Отдохни, короче, раз уж пришлось тащиться сюда. Как будешь готова ехать – скажешь Максу, он вызовет кого-нибудь из парней, кто отведёт тебя к машине. Только уж без обид – денег не дам. Не за что.

Я машинально потянула подол ещё ниже, стараясь прикрыть трусы.

– Не больно-то и надо!

– Ага, по тебе заметно. Ну всё, иди, чего застыла?

– Не нужна мне твоя баня! Юбку отдай!

Он смотрел на меня снизу вверх, как на капризного ребёнка – спокойно и слегка иронично.

– У, какая строгая! Не на училку случайно учишься? Не? – Я чуть не разревелась от ярости, а он, позабавившись моей злостью, наконец поднялся. – А ты уверена, что она внизу? Точно? Ладно, пошли.

***

Я шарилась по гроту, переворачивая охотничьи шмотки сваленные кучей, а он стоял в дверях, прислонившись плечом к косяку, и наблюдал за мной. Света в этом углу было катастрофически мало, в голове сумбур, а в душе – и это самое обидное – уже противно скреблись кошки. Что я делаю? Он, конечно, скотина, мог бы и не долбить меня правдой прямо в лоб, но… Правдой же!

Повернулась, поймала на себе его бессовестно изучающий взгляд, вспыхнула, почувствовав вдруг сумасшедшее притяжение. Блин, какой он всё-таки… Стоп! В первую очередь он циничная скотина!

– А можно свет включить? Тут так темно, я не нахожу…

– Это весь. Максимум, камин ещё могу разжечь.

– Не надо! – буркнула я и в сердцах швырнула какую-то шмотку в сторону. – Ну вот где она?!

– Я не брал, а больше некому. Кстати, Виталий уже сменился, обратно поедешь с Толиком.

Я замерла. Ненавистное имя ударило по ушам, как ружейный выстрел. Твою мать, как я могла забыть? А что если маманькин чмырь реально припрётся жить к нам? От жалости к себе даже в носу защипало.

Что стоило засунуть гордыню в задницу и просто попытать счастья с Денисом? В любом случае получить деньги, а в идеале – стать его девочкой. Ну так, чисто для опыта и ради возможности иметь хоть какие-то деньги, хотя бы для того, чтобы снять комнату в другой общаге. Он ведь… Он ведь охрененный мужик! Пусть самодур, но рядом с ним дыхание сбивается… А я ломаюсь. Нахрена?

Сзади фыркнуло, я обернулась – Денис всё-таки разводил в камине огонь. Потом подошёл к комоду, вынул что-то из верхнего ящичка, сунул за резинку кальсон и вернулся на свой пост в дверях.

– Ну ты, чёт, совсем завозилась. Ещё немного, и я подумаю, что тянешь время, чтобы остаться. Может, проплывающее мимо носа лавэ подсчитала, и сразу умишка прибавилось, м?

– Её здесь нет! – я готова была разреветься. Всё таки он скотина, мог бы и помолчать, не подливать своим стёбом масла в огонь. – Ну вот где она?

– Где оставила, там и возьми.

– Здесь оставила! Но теперь её нету!

Денис пожал плечами и, кажется, снял с меня взглядом трусы. Злясь, я демонстративно повернулась к нему задом и наклонилась, намереваясь в очередной раз перетряхнуть кучу шмоток… и вдруг вспомнила! Я ведь сразу, чисто машинально забрала её отсюда и отнесла в сумку, а сумка сейчас – в холле, наверху! Медленно выпрямилась.

– Неужели нашла?

Можно было бы сострить что-нибудь в ответ, показать так сказать на прощание, что мне тоже палец в рот не клади… Но я представила, вдруг, как приезжаю домой в драных чулках, в чужой юбке и водолазке, за душой – последние двадцать тысяч рублей, а у подъезда, например, Савченко с Барбашиной целуются. Или бог с ними, с Барбашиной и Савченко, но, что если, скажем, захожу в комнату, а на моём кособоком кресле-кровати дядя Толя наяривает мамку? А что, по большому-то счёту, больше и негде. Её диван и так на подпорках стоит…

До меня дошёл лёгкий запах дыма и калёного железа. Огонь в камине уже вовсю трещал, не добавляя, а словно наоборот, приглушая свет бра, делая тени глубже, а отблески слюды на стенах загадочнее. Я окинула грот взглядом. Зарисовала, высекла в памяти каждую деталь, каждую красивость и небрежную роскошность. Когда-нибудь у меня тоже будет всё это. Может не точно такое, может не скоро, может не так легко, как хотелось бы… Но будет. И, сглотнув ком в горле, решительно направилась к выходу.

– Так что, нашла, что ли? – уточнил Денис.

Я промолчала, потому, что держала слёзы. Потому, что не хотела вступать в разговор, чтобы не слышать его голос, спокойный, слегка насмешливый тон. Когда же он выставил вперёд руку и, упершись ею в противоположный косяк, перекрыл мне проход – показалось, что пол под ногами качнулся.

– Пошла?

Я промолчала. Он заглядывал мне в лицо, а я всё ниже опускала голову и боялась даже дышать, чтобы не шмыгнуть невзначай носом и не выдать себя.

– Давай! Скатертью дорожка! – он убрал руку, но вдруг вернул на место. – Слушай, ну а всё-таки… Ты же сама захотела встретиться, сама согласилась приехать. А теперь заднюю врубаешь. Какое-то идиотское динамо, не находишь?

Натянутое молчание, неловкость, недосказанность. Волоски по всему телу дыбом, словно я попала в электрическое поле… А он обхватил обеими руками моё лицо, заставляя смотреть на него.

– Я тебе кто – пацан, что ли? – голос злой, даже яростный.

По моей щеке скользнула слеза. Слава богу одна, но, мать её, такая предательская! Денис рывком поднял меня, посадил себе на бёдра, силой вжал в косяк. Он не скрывал своего желания, и я его, конечно, почувствовала. Стояк в мягких кальсонах, это вам не бугор в плотных джинсах…

– Всё, официальная часть выебонов окончена, надеюсь? – он буравил меня взглядом, требуя ответа, но я лишь опускала глаза, и от этого он ещё больше бесился. – Ну ладно… теперь моя очередь развлекаться!

Подхватил под задницу и словно охотник добычу, уволок в своё логово. Опустился на колени перед камином и, усадив верхом на себя, без лишних церемоний стащил водолазку. Потом резко опрокинув на спину, навалился на меня сверху.