Стася Андриевская - Порочная невинность

– Я соврала. На самом деле мне восемнадцать. Ну… исполнилось месяц назад. Почти месяц…

– Ништяк! Блядь… Спасибо, не шестнадцать! – сквозь зубы буркнул он и надолго замолчал, куря и бесцеремонно меня разглядывая. Наконец повёл подбородком, выпуская струю дыма: – Ну хорошо, допустим, девственница. А на что ты тогда рассчитывала-то? Ну ладно я – я насиловать тебя не собираюсь, но если бы на кого другого нарвалась? Мозги у тебя есть? Девственница. Ну насмешила, честное слово! Могла просто сказать, что не хочешь. – Затоптал окурок, усмехнулся. – Ладно, не хочешь, не надо, – призывно открыл руки. – Иди сюда, не бойся. Ну говорю же, мне силком не надо! Не бойся, иди…

Я послушно шагнула вперёд, и он обнял меня, подержал, успокаивая, у груди. А потом настойчиво надавил на плечи, опуская на колени…

Кончил быстро – то ли это я такая молодец, то ли так и должно быть, то ли решил, что без толку тратить на меня больше времени? Я не знала. Потом постоял немного, перебирая мои волосы, и, наконец, потянул вверх, разрешая подняться. Застегнул ширинку.

– Курить будешь?

– Угу.

Глянул на меня, усмехнулся.

– Да сплюнь, что я, не понимаю, что ли… Незнакомый мужик всё-таки.

***

Пока ловили машину, вынул из пачки пятидесятитысячную купюру, протянул мне:

– Заплатишь водителю, а на сдачу купишь колготки. – Глянул без тени улыбки. – Только нормальные, тёплые! Ясно? А то сейчас мозгов нет, а потом рожать не сможешь.

Я, разрываясь между смущением и радостью, взяла деньги.

– Телефон есть дома?

– Нет.

– А как тебя найти? Можем на природу съездить. У тебя есть джинсы, там, кроссы?

Я мотнула головой. Он молча протянул ещё четыре купюры, и мне показалось – взорвусь от счастья. Вот Ленка, блин, и правда, дельный совет подкинула!

– Где живёшь-то вообще?

А вот это уже ни к чему.

– С родителями. У меня отец очень строгий, говорит, что встречаться можно только с тем, кого он лично одобрит.

– Встречаться… – Денис усмехнулся. – Батя прав, конечно. На его месте, я бы тебя вообще выпорол.– Взял меня за подбородок. – Ну а сама как? Хотела бы отдохнуть?

Я, на мгновенье замешкавшись, кивнула.

– Тогда, как найти тебя?

– Можно на стадионе, на Ленина. Я там бегаю по утрам.

– Даже так? Молодец! А я, кстати, недалеко от Ленина обитаю. Иногда. Давай, может, в следующую субботу на остановке у стадиона? Часиков в десять утра, м? Ты только нормально оденься – куртяшку, там, или свитерок потолще. Шапку обязательно. К воде поедем, а там ветер. Соплей мне твоих только не хватало.

Коротко переговорив с таксистом, притянул меня к себе:

– Ну ты это… Береги девственность, Милаха! – рассмеялся и, заклеймив на прощание терпким поцелуем в губы, заглянул в салон к водителю: – Братан, девочка пьяненькая, но я тебя запомнил, усёк?

Ехала в такси и не могла поверить, что это происходит со мной. Денис классный, просто супер! Такой… конкретный, что ли. Уверенный в себе, держится борзо, по-хозяйски. Подчиняет так, что и спорить не хочется – наоборот, в кайф прогибаться. А вот это его: колготки потеплее, шапку обязательно… Кроссов нет – на бабла, купи… Супер! Только как-то непривычно от такой заботы. И вдруг вспомнила, что чуть не забыла загадать желание – всё-таки первый минет в жизни! Стало смешно и грустно одновременно. Дожилась, блин, Кобыркова. Незнакомому мужику, где-то в подворотне… Как шалава какая-то. Хорошо, хоть, денег дал, можно будет зимние сапоги купить.

На что я надеялась – что Ленка не заметит? Но она придирчиво осмотрела юбку и скорчила рожу:

– Бля-я-я… Кобыряка, мне её отец из Италии привёз, она почти новая была! Куда я теперь в ней пойду, с такой затяжкой? – сунула юбку обратно мне. – Не возьму. Исправляй, как хочешь, или покупай.

– Новую? – я растерялась. – Ты же говоришь итальянская…

– Да нахрена мне новая? Что ты можешь купить-то? Обычную резинку на барахолке? Пф! Эту у меня выкупай! – Она протянула руку и я, затянувшись ещё разок, передала ей сигарету.

Вообще Ленка нормальная, хотя и сучка. Такая – дерзкая по жизни, знает, чего хочет, умеет постоять за себя, стребовать своё. Но при этом отходчивая и иногда даже щедрая, просто к ней нужно уметь найти подход и, иногда, не обращать внимания на бзики. Я виновато скомкала юбку и сунула в карман. Если не удастся спустить на тормозах, придётся отдать деньги, которые дал Денис. Правда, тогда я не смогу купить сапоги. Про кроссы и джинсы вообще молчу. Но, допустим, вместо кроссовок у меня есть кеды. А вот джинсы… Где их тогда взять, если не у Ленки опять?

– Ты что, кстати, дала ему?

– В смысле?

– В прямом, Кобыряка! Можно тебя поздравить, наконец, с порванной целкой?

Царапнуло. Я, конечно, и сама далеко не интеллигенция – херами обложить и по фене поботать могла не хуже, чем тётка Зинка-самогонщица из шестой комнаты… Но как-то всегда чувствовала рамки дозволенного, спасибо, наверное, бабушкиному воспитанию, которое не смогла окончательно угробить даже мать. Но это я, общажный мусор, а Ленка-то была из «благородных»!

– Нет.

– Да ла-а-адно!

– Серьёзно, Лен.

– И что – ты не дала, а он тебя на вторую свиданку пригласил? Ой, Кобыркова, брешешь ты… Целка-невидимка бля.

Ага. Понятно, где я это подцепила.

– А вот представь себе! И даже баблишка подкинул!

– Ну-ну… – ухмыльнулась Ленка и продолжила курить, выжидающе поглядывая на меня сквозь дым.

– Ну… отсосала я ему, Лен, но это между нами! Слышишь?

– Пф… – она выплюнула сигарету и, соскользнув с подоконника, театрально закашлялась. – Бе-е-е… Кобыряка! Как ты могла! Бе-е… я ещё делюсь с тобой куревом! Лучше б ты в задницу дала, но чтоб сосать… Ну, и как тебе?

– Нормально, – сцепив руки на груди, буркнула я. – Не смертельно, как видишь.

– Мм. А я не могу – блевать тянет, хотя понимаю, что надо бы с этим что-то делать. – Она примирительно пихнула меня в плечо: – Может, научишь?

Мы рассмеялись. Всё-таки Ленка хотя и сучка, а хорошо, что мы дружим. Представить подобный разговор с кем-то ещё было просто невозможно, а между тем – тема-то для меня, кажется, насущная....

– А ты… Ну… сзади давала, Лен?

– Да, блин, все с этого начинают, Кобыркова! Ты только у нас переросток.

– Не больно?

– Если расслабишься – нормально, даже кайфово, только не на сухую. У него, кстати, большой?

– Ну, как сказать… Не знаю. У Савченко вроде поменьше.

– Пф! Ты ему тоже что ли?..

– Нет, но так-то трогала.

– Трогала… Детский сад, блин. Ну вот ему первому и дай – ты посмотришь, что к чему, а он хоть порадуется, сколько можно динамить пацана? Смотри, уведут, ведь! А когда снова пойдёшь на свидание к этому своему, вчерашнему, не ломайся, прям по-хорошему советую, иначе не видать тебе больше его бабла, как своих ушей! – Хитро сощурилась: – А что, у Савченко реально маленький? Слу-у-шай, – схватила меня за рукав, – а можно я его попробую? Ну так, на разочек – ничего личного, просто для сравнения.

Я смотрела на неё и не понимала, шутит или нет? Ведь одно дело – обсуждать левых мужиков, и другое – просить потрахаться с твоим парнем…

– Не, Лен, давай ты поверишь мне на слово? К тому же у него не маленький, а нормальный. Это, может, у Дениса слишком большой.

– Сучка ты, Кобыряка. Я тебе дельные идеи подкидываю, импортные шмотки таскать даю, а тебе жалко с подругой даже завалящим хером поделиться, – она обиженно шмыгнула носом и, вынув из кармана яблоко, смачно его куснула. – Я вот не такая жадоба. Хочешь, юбку тебе прощу?

– Ага, а я тебе Лёшку за это?

– Да нахрена он мне сдался? Просто хочу показать тебе, что значит настоящая женская дружба. Смотри, мой на эту субботу баню снял, пошли с нами? Он возьмёт с собой друга какого-нибудь. Ты ни того, ни другого не знаешь, поэтому там, в бане, выберешь себе того, кто тебе больше понравится, даже если это окажется мой. Мне вообще не жалко! Я ж не ты. Получите оба удовольствие да разбежитесь, зачем жлобить?

Капец.

– Не, Лен, спасибо, конечно, но в эту субботу я занята.

– Ты не поняла, Люд… – она швырнула в разбитое окно огрызок. – Я не уговариваю тебя, а говорю, что ты должна прийти. Без вариантов. Юбка-то итальянская! Ну-ка, нюхни… – и дыхнула мне в лицо.

Я вынула из кармана деньги, что дал Денис.

– Вот тебе за юбку. Тут почти двести пятьдесят кусков.

– Люд, ты чё, дурочка? Какие двести пятьдесят? Говорю же – итальянская! Брендовая! Ой, да хватит, не в шмотках вообще дело! Просто хочу показать, как дружить надо! С тебя что, убудет прийти?

– Ты же знаешь, что я…

– Да, да, целка, знаю! Но сосать-то научилась? Ой, ну ладно, давай сделаем по-другому – ты просто поможешь мне, окей? Тоха всё пытается на минет меня развести, а я не могу! Ну вот не могу и всё! Так лучше пусть его побалует моя лучшая подруга, чем шлюха с трассы, правильно ведь? Ну, Мил…– Ленка просительно свела брови домиком, – ну пожа-а-а-луйста…

Охренеть. И всё это так запросто, что невольно начинаешь чувствовать себя занудой-переростком.

– Нет, Лен!

– Но почему?!

– Я… Мне идти не в чем!

Класс! Просто супер! Отмазка – бетон. Особенно в контексте Ленки, которая тут же оживилась:

– Тоже проблему нашла! Я принесу тебе шмотья! И можешь даже себе его оставить! Чего тебе? Лосины, кофточку?

Сердце сжалось, словно я собралась прыгнуть в бездну. А с другой стороны… Ну, баня, ну, ещё один минет… Зато на сэкономленные бабки можно будет сапоги зимние купить. Итого, получится, два минета за сапоги. Капец, Кобыркова, мать была права – ты шалава. А с другой стороны – кто не в теме вечной проблемы с обувью, тот и масштабов моего подвига не поймёт. Чего уж теперь. Главное, чтобы никто не узнал, а уж с совестью договориться – дело второе.