Проснулась я не как по заказу, а как всегда – по звонку злосчастного будильника. И, хотя мне на работу только к половине десятого, в детский садик успеть нужно к восьми, такие уж у них порядки, чёрт бы их побрал. Ну, почему бы мне не привести своё чадо тогда, когда это удобно мне, так нет же, подстраивайся под них и будь пожизненно благодарен, что имеешь возможность отдать ребёнка в дошкольное учреждение, а не растишь его дома. Кое-как я справилась с чарами морфея, выползла из комнаты и добралась до кухни. Сына будить не спешила, надо ещё успеть чай приготовить, чтобы он не спал за столом, а быстро утолил ночную жажду. Обычно в садик его водила мама, но месяц назад она взбрыкнула и сказала, что пора бы уже взрослеть и отвечать за свои поступки. Я согласна, но ведь у неё всё равно бессонница, или, как это… просыпается она рано, почему бы дочке и не помочь?..

От мыслей о несправедливости судьбы, меня оторвал звонок в дверь. Именно в такие моменты, я очень жалею, что живу не в квартире: открыл дверь, выслушал или посмотрел кто, и сиди себе дальше в комфорте. А мне приходится по холоду, в одном халатике переться через весь двор, чтобы услышать, что кто-то просто ошибся адресом. Так и сегодня, мама и не думает вставать, смотрит свой сериал (третий раз подряд), а мне всё брось и беги! Побежала, что поделать.

– Алеся Владимировна?

Уточняюще поинтересовался молодой человек приятной наружности в спецовке какой-то фирмы.

– Да.

– Распишитесь.

Он сунул мне под нос бланк заказа, но ставить свой автограф я не спешила.

– А в чём дело?

– Извините, – запыхтел он и с сидения своего авто извлёк чудный букет цветов, – служба доставки цветов.

Что ему ответить я не знала, поэтому молча черканула закорючку и поспешила закрыть дверь. Цветы буквально благоухали, их аромат обдал меня с головы до ног, хотя, сравнение немного стрёмное, зато ощущение было именно таким. И с этим букетом, который я несла на расстоянии от себя, чтобы не утонуть в его ароматах, я вернулась на кухню.

– Это ещё что? – Тут же вернул меня в реальность голос матери.

– Цветы.

– Вижу, что цветы, от кого?

– Мам, я не знаю, курьер принёс. – В некотором раздражении ответила я, так приятно (да, да, я не оговорилась, именно приятно, сама не знаю почему, может, от ощущения неизвестности), а тут она со своими упрёками. Не по адресу, мамуль.

– Может, там открытка?

Не успела я до конца понять смысл вопроса, как мама изъяла из глубин букета небольшую бумажку. Конечно не бумажку, открытку, приятного оранжевого оттенка (цветы, кстати, тоже были неестественного оранжевого цвета, покрасили их, что ли? Но не розы, а значит не банально… ну, такие у меня ощущения).

– С Днём рождения. Прости, не знал, исправлюсь.

Вслух зачитала мама, и я тут же залилась краской, от кого букет поняла, только вот не поняла: эта краска на лице – это что, смущение, или возмущение, которое закипало внутри меня? Открытку я у мамы из рук вырвала, всё ещё оставалась надежда, что она меня просто спровоцировала, а там что-нибудь безобидное и вообще, не от него, но нет, такого удовольствия в моём сегодняшнем расписании не предусмотрено.

Пока я бегло смотрела на неровный, быстрый мужской почерк, мама терпеливо выжидала. Я даже дыхание затаила, всё ещё пытаясь сделать вид, что читаю записку, только бы оттянуть момент истины.

– И что всё это значит? – На удивление спокойно спросила она.

Я даже не хочу думать, каких усилий ей стоило это спокойствие, к изменам мама относится крайне остро, иногда меня так и подмывает спросить, не изменял ли ей отец.

– Ничего. Случайный знакомый, пытался подкатить к нам с Маринкой вчера.

– Да? И его попытка увенчалась успехом?

– Ничего подобного! – Нагло врала я, глядя родной матери в глаза.

– А как тогда он узнал адрес?

Вопрос застал меня врасплох. Адрес, конечно тут не причём, и маму в подробности посвящать я не стала, но вот осознание того, что он знает, как меня зовут по имени и отчеству, знает памятные даты моего паспорта и… что ещё он узнал обо мне за прошедшую ночь? Вот этот вопрос как раз-таки меня и волновал в это мгновение. Видимо, мама уловила перемены в моём настроении от раздражения до паники и притихла.

– Алеся, куда ты вляпалась?

– Мама! Вляпываться, это прерогатива твоего зятя.

– Тогда что?

– Ничего мама. Человек захотел подарить мне цветы. Всё. Никакого подтекста.

– Но ты ведь замужняя женщина! – Безапелляционно заявила мать, и меня это вывело из себя.

– Мама, я не могу запретить кому-либо оказывать мне знаки внимания.

– Это ещё почему? Ты умеешь говорить, этого вполне достаточно, чтобы передать смысл твоего положения.

– Я не могу ему запретить!

– Да почему?!

– Потому что я просто не знаю кто он такой! – Со злостью вырвался из меня крик, в этот момент я почувствовала страх. А действительно, кто он? Я ведь ничего о нём не знаю…

– Мам, ба, чего вы кричите?

Только сейчас я задумалась о сыне. Что я за мать?! Но тут же подобралась, вспомнила о чае, который я так и не заварила.

– Ничего, решаем с бабулей, кто тебя поведёт в сад.

Уже тихо, с робкой улыбкой проговорила я. Помогла Антошке спуститься с лестницы. До садика нам оставалось мало времени, но одно я знала точно: возвращаться после него домой, чтобы выслушать ещё одну гневную тираду от матери, не хотелось, поэтому я на скорую руку привела в порядок и себя. Косметичку сунула в пакет, накрашусь на работе или ещё где-нибудь. Так же быстро собрала сына, и мы уже бодро шагали в сторону сада.

Чувствовала себя неуютно, я редко позволяю себе выходить в таком виде, не смотрюсь без макияжа. Да и моим волосам лицо должно соответствовать, иначе никак. Бледна и неинтересная. Поэтому, вручив свою драгоценность в руки воспитательницы, я как школьница осмотрелась по сторонам, убедившись, что меня никто не видит, и села на подоконник, наводить марафет. Едва успела завершить это ответственное дело (рисование образа), как подпрыгнула под звонкий голос старшей воспитательницы. Хорошо, хоть карандаш от губ отвести успела. Воспитательницы эта, хоть и считалась старшей, была, казалось, моложе меня. Елена Александровна, интересная девушка, только вот идеи в её молоденькую головушку лезли очень уж несуразные, поэтому, когда она ко мне приближалась, я уже заранее знала, что услышу очередную версию, как порадовать наших малышей. Достала!

– Алеся Вадимовна, вы так не пугайтесь. – Защебетала она и присела на подоконник рядом со мной.

– Извините, но я спешу. – Подскочила я, но под её невозмутимым взором присела на место, видимо, к такой реакции родителей она успела привыкнуть.

– Вы не были на собрании в прошлую субботу.

– Да? А я думала, что оно в эту.

Я постаралась изобразить искреннее удивление, сама себе удивляюсь, и когда только научилась так бессовестно врать. Помнила я об этом собрании, но специально не пошла, нечего мне там делать. Если деньги надо будет сдавать, то мне лично позвонят, не постесняются, а если всё остальное, то и беспокоится не о чем. О том, что происходит с Антошей я каждый день слышу, когда забираю его, а жизнь садика меня волнует мало, со своей бы разобраться.

– Ничего, я вкратце изложу вам тему.

Надо же, я, оказывается, целую тему пропустила!

– Я, правда, спешу, может в другой раз.

– Нет, нет, а потом вы меня упрекнёте, что узнали позже всех.

– Узнала что?

Вот здесь стало интересно, что она задумала на этот раз.

– Близятся новогодние торжества, – начала она, а я прикинула, что до торжеств ещё два месяца, что-то здесь не ладно, – и мы хотим организовать для наших деток концерт, но не обычный.

И сейчас мне поплохело, не знаю, отразилось ли моё состояние на лице, но было реально муторно.

– Да, и все родители меня поддержали.

Конечно, они поддержат, только бы денег поменьше отвалить. А вот я бы откупилась, но уже не получится. Это так и читается на её умном личике.

– В общем, мы хотим, чтобы концерт организовали сами родители. Так сказать, своими силами.

– Вы хотите, чтобы мы выступали? – Недоверчиво уточнила я и тяжко вздохнула, когда она с радостью кивнула на мои догадки.

– Будет очень интересно, можно так же задействовать и детишек. Антон как-то говорил, что вы танцуете. Можете так же с мужем со своим поучаствовать, мы как раз с ним и познакомимся.

– Извините, но это немножко не моё, я взрослый человек, занимаюсь ответственной работой…

– Но это ведь ваш сын. – Как я не люблю, когда мне вот так смотрят в глаза, как кот из «Шрека», честное слово. – К тому же, мы уже всё решили.

– Я подумаю, что смогу сделать.

На этой трагической ноте я предпочла откланяться. Решили они, как же, вот сама бы и плясала. От невроза у меня уже сейчас руки трясутся, а что будет дальше. Публику и излишнее внимание я никогда не любила, танцевала для общего развития, выступала редко, скрипя зубами, а тут они решили. Да ещё и с мужем… знать бы, где этого мужа носит.

Как на зло, опять пошёл дождь, да такой неприятный, весь макияж испортит, благо остановка рядом, если ускорится, то почти не пострадаю. И вот, я, быстрым шагом на шпильках, перепрыгивая лужи, спешу под крышу, а кому-то вдруг вспомнилось мне позвонить. Не дождётесь! Не стану я рыться в сумке в поисках телефона. Если что сама перезвоню, позже. Но тот, кто хотел меня услышать оказался настойчивее, но так даже лучше, не придётся тратить деньги. Вбежав под спасительную крышу (да, именно крышу, в нашу глухомань современная архитектура ещё не добралась, здание остановки больше напоминает бункер, зато ни ветер, ни дождь, ни снег не страшен), я приступила к раскопкам. Удивительно, но даже в моей малогабаритной сумочке найти телефон – это целая проблема, но ответить успела, на радостях даже улыбнулась, отвечая.