– Дим, это действительно ты? – Спросил Антон и начал присматриваться ко мне.

– Я. Хотел бы сказать, что не узнал тебя, но совру, скорее не ожидал… как ты так отличился? – Я искренне поражался, и не смог сдержать похвалы.

– Если ты о внешности, то всё благодаря тебе.

Я недоумённо смотрел в его весёлые глаза.

– Спорт. Плавание, теперь ещё и гребля на байдарке, карате. Так что могу сказать спасибо, если бы не ты…

Я понял и без слов.

– Есть дело, присядем?

Слишком доверчиво Антоха шагнул в сторону моей машины и без колебаний присел.

– Что-то случилось?

– Да. Я разругался с мамой и мне нужно её прощение.

Антон ошарашено отвёл взгляд в сторону.

– А я уж думал, что это её Кирилл так расщедрился. Это ты забрасываешь маму цветами?

– Каюсь. Но не помогает.

– И ты хочешь, чтобы я замолвил словечко?

– Не совсем. Нужны кардинальные меры, с твоей мамой иначе уже никак.

– И что мне делать?

– Надо же, ты так просто соглашаешься?

– Ну, я ещё не согласился, а просто уточняю свою роль. И да, всё просто. Я хоть и был маленьким, но помню, как мама была с тобой счастлива, а вот с этим… – Мальчишка сжал кулаки.

– Так достал?

– Терпеть его не могу. Одно радует, что это взаимно, если бы он просто меня игнорировал, я бы уже не выдержал.

– Не сошлись характерами?

– Вообще не сошлись. Я ему как лишний довесок к маме. Причём не нужный. Ты же знаешь, что они разводятся?

– Знаю.

– Дим, я помогу, чем могу. Так что нужно?

– Ты. Кого наша мама любит больше всего на свете?

Антон замешкался и посмотрел на меня, не решаясь ответить.

– Верно, она любит своего сына, то есть, тебя. – Помог я. – И если ты будешь счастлив, то и она будет счастлива, так?

– Ну…

– Мы с тобой найдём общий язык, я в этом практически уверен, и потом она просто уже не сможет отвертеться. Как тебе такой план?

– Интересно, но мне что, сказать, какой ты классный? Не думаю, что прокатит.

– Я тоже так считаю, но говорю о другом. Пойми, я не просто пытаюсь найти подход к твоей маме, я хочу, чтобы у нас была семья, как раньше. А для этого я должен заслужить твоё доверие. Я не просто подбиваю клинья, а действительно хочу, чтобы ты был мне сыном, ты и так мне как сын, тем более что сравнивать тебе практически не с чем.

– Уже верю, и что?

– Давно был на море?

Мальчик замешкался, я не ясно изъяснюсь, а казалось, всё это будет сказать легко.

– Я хочу свозить тебя на море, с маминого, конечно разрешения. Мы должны немного привыкнуть друг к другу, найти точки соприкосновения и судя по твоей реакции, мне не составит труда сделать это.

– Возможно, но как? Ты, может не в курсе, но мама на тебя очень злиться и вряд ли меня отпустит.

– Она говорила обо мне?

Зародилась надежда. В прошлый раз Алеся чётко дала понять, что на данном этапе сына вмешивать не собирается. Но, как эта надежда зародилась, так она и погибла.

– Не говорила. – Пояснил Антон. – Просто я так понимаю, что это ты ей целыми днями названивал, а она номер потом сменила.

– Да, есть такое дело. Но у меня есть план.

Антон мне нравился всё больше и больше. Нет, я и раньше знал, что он отличный парень, но тогда он был просто мальчиком, который нуждался в дружеском мужском плече, а вот теперь он является подростком и, как говорят – это самый трудный период. Честно говоря, опасался того, что Алеся могла неправильно объяснить наше расставание, но теперь вижу, что всё не так плохо.

– Так вот, давай мы сейчас позвоним маме и предупредим, что уезжаем. Паспорт с собой?

Антоха кивнул, очень хорошо, но всё так же смотрит ошалелыми глазами. Не трухай, пацан, я сам боюсь.

– Давай продиктую номер.

– Нет, лучше давай свой телефон, с него и позвоним.

Антон без лишних колебаний набрал номер, передал мне трубку, а я замер вслушиваясь в длинные гудки. Судя по резкому скачку температуры тела, я волновался, что и не мудрено, признавать свои ошибки всегда сложнее, чем их совершать, а мне предстоит их ещё и исправлять, причём не самым законным методом, фактически путём шантажа.

– Антош, не могу тебя забрать, добирайся сам. – Послышался в трубке голос, до того нежный, что хоть слюни подбирай. Даже признаваться перехотелось, что это я.

– А это не Антон. – Старался держать марку и никак не проявить своё волнение, а вот Алеся как раз скрывать ничего не собиралась и, после секундного замешательства, не сдерживала эмоций.

– Где Антон?!

– Со мной.

– С ним всё в порядке? – В голосе послышалась паника.

– Всё хорошо, мы с ним подружились, но звоню я не просто так.

– Держись от него подальше!

– Ещё чего, – набравшись смелости, ухмыльнулся я, предварительно выбравшись из машины, ни к чему Антону слушать то, что слушать ни к чему, – мы только встретились.

– Где ты, я сейчас приеду. Ты ведь со мной хотел поговорить, верно?

– Не совсем, – а девочка стала покладистой, великий материнский инстинкт, – а точнее совсем нет. Я хочу свозить Антона на море, вот, решил предупредить тебя, чтобы не волновалась.

То, что я услышал далее, речью культурного человека назвать нельзя, но это же наша Родина, здесь даже нецензурную брань можно выговаривать вполне культурно, но не в этом случае.

– Ты знаешь, что за похищение детей срок дают? Я тебя в два счёта найду…

Начала девочка гневную тираду, но слушать я её не собирался.

– Короче, мы с Тохой уже договорились и всё решили. Тебя просто ставим в известность. На этом всё. Едем в Сочи на шесть дней, за вещами не заезжаем, я всё куплю, от тебя требуется сходить в школу, уладить вопросы по поводу пропусков. Есть, что сказать?

О, сказать ей было что, но снова, всё нецензурно, поэтому не углубляюсь.

– Дима, ты издеваешься? – Наконец сдалась она, и можно было продолжить.

– Нет, родная, это ты издевалась надо мной неделю. Я не обманывал тебя, в тот вечер так точно, и для меня ничего не изменилось. В общем, дело обстоит так: я хочу, чтобы у твоего сына был нормальный отец, и я в состоянии помочь ему в этом. У него сейчас трудный период и ты ему не всегда поможешь, а меня он, как ни странно, слушает. Как бы у нас там с тобой не сложилось, его я полюбил уже давно, и сейчас отказываться не собираюсь. Это не только для меня и тебя – это для него в первую очередь.

Ху-у, выдал даже без шпаргалки, любовь на подвиги толкает и даже для себя самого я сделал несколько открытий: ведь мне действительно не всё равно, что будет с Антоном.

– Дим, – устало проговорила она и я слышал, как вздыхает, – давай ты не будешь сходить с ума. Я верю, что у тебя благие намерения и всё такое, но пора уже перестать играть в игры. Это ребёнок, причём не твой, и ты вовсе не обязан брать на себя ответственность. У тебя будет своя семья, вот на них и отрывайся, а нас, пожалуйста, оставь в покое и передай трубочку Антону.

– Трубку не передам, могу передать привет.

– Я сейчас позвоню в полицию.

– Не позвонишь. Я пришлю тебе фотографию твоего счастливого, – сделал акцент на последнем слове, это важно, – сына, и готов поспорить, таких глаз ты у него не видела уже много лет. И да, если захочешь присоединиться, я только «за».

В ответ гневное, но беспомощное рычание, я чувствую, как она напрягается, как расслабляется, задумываясь о последствиях, о плюсах и минусах и, к её сожалению, плюсов от моего с Антохой общения больше.

– Я могу надеяться, что телефон будет в зоне доступа?

– Буду рад тебя услышать. Мой номер, кстати, не изменился.

Моя маленькая победа! Хоть она и не пожелала попрощаться, но я остался разговором доволен.

– Проблемы? – С тревогой спросил Антон.

– С чего взял?

– Маму знаю. – Вздохнул он, до того наивно, что я улыбнулся и потрепал его полосы.

– Нет проблем. Мы едем.

И, о чудо! Таких глаз у него даже я не видел.

– А… вещи, школа… нужно же предупредить.

– Мама всё решит, а вещи купим в процессе. В конце концов, что нам нужно, двум чертовски привлекательным парням?

– А куда мы едем?

– В Сочи. Был там?

– Не был. Мама с Кириллом, – произнося это имя, Антон непроизвольно кривился, – прошлым летом собирались. Он хотел вдвоём, а мама со мной, в результате не поехал никто.

– Грустно.

– Согласен. А ты? Был там?

– Много раз. Я люблю родные курорты.

– Я тоже… наверно. А там сейчас холодно?

– По нашим меркам как тёплая осень. Четырнадцать – пятнадцать градусов. В море не полезем, но кафе, аквапарк, и кинотеатр я тебя обещаю. Так же богатую культурную программу и поверь, я тебе нефига не экскурсовод.

После последних слов несколько помрачневший Антон оживился. И мне нравился его настрой. Сразу видно: парню не сладко жилось всё это время. Кирилла я знаю слишком давно, чтобы питать иллюзии на его счёт: детей он не просто не любит, он их не замечает, не считает достойными внимания. Ноль, пустое место, не более того. Он любит деньги и женщин, а всё остальное – излишне. Я в своё время тоже был таким, да что, собственно, в своё время… Я и сейчас такой, только вот Антон мне действительно как родной. Не могу описать и понять, почему так сложилось, условно назовём это «родственные души», и Алесю я люблю. Кирилл наверняка пытался мальца отжать от матери, он не любит делиться, и того практически затоптал. Антон повзрослел слишком быстро, хочет сильным казаться, а это не правильно. У ребёнка должно быть детство и только он сам должен решать, когда тому заканчиваться. Короче, впереди у нас была неделя отрыва, и я готовился на целую жизнь приблизиться к Алесе, как бы она не городила вокруг себя заборы.

Я волновалась. Я сходила с ума. Я не могла уснуть, ни ела, ни пила, я сидела рядом с телефоном в некой прострации. Прошло более суток, с тех пор, как Дима увёз Антона и не то, чтобы я боялась, что он ему навредит, нет, я была уверена в обратном. Меня беспокоило то, что сын к нему привяжется настолько, что потом просто невозможно будет эту связь разорвать. Вернулась к жизни только тогда, когда снова услышала голос Антона в трубке. Он что-то долго и радостно рассказывал, назвал точное место, где они остановились, где успели побывать и что планируют ещё сделать, но я этого практически не слышала. В голове пульсировала только одна мысль: с ним всё в порядке. Потом стало немного легче, в социальной сети на страничке Антона каждый день стали появляться новые фотографии и я мгла теперь не только услышать, но и воочию наблюдать за тем, как счастлив мой ребёнок и с каждой новой фотографией я очередной раз убеждалась, что совершила ошибку, бросив Диму тогда. Ещё через два дня, мне позвонил адвокат Галаева и пригласил на встречу побеседовать, но, как выяснилось позже – встреча как таковой, мирной беседой, не являлась. Это был полноценный бракоразводный процесс, с судьёй. Кирилла не было, наш семейный, а теперь уже только его адвокат утверждал, что истец задерживается, начали без него, наверняка немалые деньги заплатили за срочность и конфиденциальность. Весь процесс занял не более двух часов, хотя я была практически уверена, что мы обойдёмся и меньшим временем. Всё происходящее больше напоминало фарс, в котором я предстала как лживая особа, желающая окрутить состоятельного человека. Задевало только то, что сам Кир решил не присутствовать, я бы с удовольствием посмотрела ему в глаза при такой речи его защитника. В итоге я отказалась от всех претензий на свою долю имущества и финансов, на которые имела право при разводе по брачному контракту. Я бы и без того от них отказалась, да и вся пламенная речь этого червя едва ли могла повлиять на ход дела, ведь в нашем договоре ничего не сказано про измены (взаимные, кстати), обманы и тому подобную чушь. Но нет же, ему нужно было меня извалять в грязи. Ему – это адвокату, Клименко Владиславу Игоревичу. Я и не сомневалась в том, что вся эта возня – дело его рук. Мы с Владом никогда не могли найти общий язык, а то, что я стала правой рукой Кирилла его и вовсе взбесило, а теперь он отыгрался. Браво, но не впечатляет, ничуть! Под конец слушания, уже, когда судья всё-таки вынесла свой приговор, и мы считались официально разведённой парой, в зале появился Кирилл. Красивый, серьёзный, деловой. Сейчас он выглядел несколько иначе, словно помолодел, или это я теперь смотрю на него не как на мужа?.. В общем, неважно. Он мило улыбнулся судье, извинился за опоздание и присел дослушивать заключительную часть.