– Поехали в мой салон.

– Так и знала, что ты ищешь выгоду и просто не хочешь упускать клиента!

– Что-то вроде того.

Мою шутку он оценил, наверно это хорошо, если ещё шутит, значит, его не переклинило.

– Нет. – Снова возмутилась я, мысленно узрев его цены. – Ты же видишь, какую ценовую категорию я выбираю.

– Подберём по каталогу, не проблема. Через неделю будешь ездить.

– Нет.

– Да почему?!

– Не знаю, я боюсь, что… – Вот смотрю в его глаза и обо всём забываю. И ведь ни капельки корысти в них не выражается, а в благие намерения я не верю. – Что ты от этого будешь в убытке, а я у тебя в долгу.

– И что?

– Дима, я не обещаю тебе ничего и не собираюсь обещать. Я сказала это при первой встрече. Всё.

– Ладно, выбирай ты. – Тут же сменил он тему и легко улыбнулся. – Кстати, у моего друга есть то, что тебе подходит по цене, а я одобряю ту модель по безопасности. Поедем смотреть?

– Поехали.

Дима, и почему ты на меня так плохо влияешь?

Уже стемнело, пока мы выбрали то, что подошло обоим. Я уже не обращала внимания на то, что мне предоставляли скидку как миллионному клиенту (а там и не скрывали, что это не так), закрыла глаза на то, что Дима добавил не хватающую сумму. И, конечно же, согласилась с тем, чтобы уже мою машину отогнали на сервис, чтобы, как говорит Дима, там пересмотрели все винтики. Кроме того, я удостоилась оценивающих и, впоследствии, одобрительных взглядов его друга ( который не забыл покоситься на моё кольцо), и доставки моего бренного тела по месту прописки. И правда, сама бы я не дошла.

Мы сидели в машине на углу моей улицы, я не могла думать о своих соседках, я думала только о том, что ему сейчас скажу. Потому что это важно. Я просто не могу так бессовестно пользоваться им, прикрываясь беспомощностью, и его ко мне влечением. (Ха, а раньше я казалась себе корыстной).

– Дим, зачем тебе это всё?

– Имеешь в виду что-то конкретное?

Он повернулся ко мне, хотя до этого целых три минуты казался безучастным.

– Всё в целом.

– Ты мне нравишься. Я вижу в этом смысл. Не знаю, что ещё ты хочешь услышать.

– А я не понимаю, чего ты добиваешься. Вряд ли у тебя есть недостаток в женщинах, в их любви и внимании.

– Вряд ли. – Кивнул он, не сбираясь мне помогать.

– Почему я?

– Странный вопрос. Почему ты… да просто так. Ты мне нравишься. Именно ты. Так бывает.

– У меня семья.

– Едва ли то, что у тебя есть, можно назвать семьёй.

Он начинал раздражаться, всё ещё пытался это скрыть, но тема ему однозначно не нравилась. Я его понимала, но дальше тянуть некуда.

– Ты ничего об этом не знаешь.

– А что тут знать? Я просто не понимаю, чего ты упираешься? Почему ты за него держишься? Неужели не понятно, что парень просто жертва обстоятельств. Не нужна ему не ты, ни твой ребёнок. Именно твой, не его.

– Ты не прав.

– В чём?! – Бросил он мне с вызовом. – Или ты будешь отрицать, что вышла за него замуж потому, что была беременна?

– Ты столько знаешь обо мне?

– Несложно подсчитать. Я понимаю, тебе было семнадцать, вся жизнь впереди, вариантов не много. Но теперь-то чего. Всё ясно, как божий день. И если не сейчас, то потом, вы всё равно разойдётесь. Это иллюзия идеальной семьи не для тебя.

– А что для меня? Что ты мне предлагаешь? Отношения? Допустим. Сколько? Неделя, две, месяц? А потом? Что у меня будет потом? Ни мужа, ни уверенности в себе, и слава содержанки.

– Если тебя интересует материальная сторона вопроса, то беспокоится не о чем. Я щедрый любовник.

– Да ты меня просто осчастливил!

Его снисходительный тон просто убивал, то, что он говорил, вообще не укладывалось в голове.

– Что тогда? Ну, первый он, ладно, допустим, но ведь это не значит, что он должен быть последним. Ты должна стремиться к лучшему.

– К тебе?

– Я лучше, чем он.

– Потому что на данном этапе я тебе интересна?

– Причём здесь данный этап. Вся наша жизнь это череда этапов, периодов… Ты мне интересна и я этого не скрываю.

– Почему? Потому что я тебе отказала? Такому щедрому, такому хорошему, так?

– Не скрою, этим ты привлекла моё первоначальное внимание.

– Х-м, – судорожный выдох стал привычным для меня, я чувствовала, как горький ком приближается, – И что?

– И ничего.

– Я замужем, у меня семья!

– Да что ты прячешься за этими словами? – Он с силой ударил по рулю, и я подскочила на месте. – Ты вышла замуж. Всё! Не умерла, не перестала привлекать внимание, а просто вышла замуж; ты так же красива и интересна. Ты живой человек, Леська. В чём ты пытаешься найти подвох? Ты каждый раз задаёшь один и тот же вопрос: «почему?». Что я могу от тебя хотеть кроме тебя самой? Что тебе терять? Может у тебя есть деньги, уважение мужа, других родственников, что?

– У меня есть сын.

– И что ты этим хочешь сказать? Что ему хорошо расти вот в такой фальши, которую вы зовёте семьёй? Может то, что ему хорошо жить с отцом, который ни разу не забрал его из сада? Ты вообще знаешь, что это значит, когда за ребёнком приходит отец? Что это значит для него? Нет? Антон даже не знает, любит ли отца, любит ли отец его. Что ты делаешь для сына, удерживая рядом с собой такого человека, как твой муж?

– А что ты хочешь этим сказать? Может, ты сам на мне женишься? Или будешь воспитывать моего сына?

Я смотрела на него в упор, но он не отводил взгляд. Ненавижу! Он делает мне больно, но он прав, и я это знаю.

– О свадьбе речи не идёт. – Начал он тише и спокойнее. – Но я тебе не дружеский перепих время от времени предлагаю, а нормальные отношения. С совместным проживанием, и, да, я готов воспитывать Антона, тем более что мы нашли с ним общий язык, он отличный парень и всё понимает.

– Вот именно, он понимает. И ему нужна семья, нужны условия, а не постоянно меняющиеся мужики в постели его матери. Ему нужен отец, а не временный друг, с которым он находит общий язык.

Я устала ему что-либо доказывать, отвернулась и смотрела в тонированное стекло, в надежде, что Дима отступится.

– Алесь, зачем ты всё переворачиваешь? – Дима аккуратно сжал мои пальцы и легко потянул на себя, возвращая внимание. – Я ведь не это имею в виду. И почему ты говоришь так, словно начиная отношения, уже готова их закончить?

– Потому что ты не обещаешь мне ничего большего. И ни один мужчина не будет для Антона отцом, потому что он чужой, заведомо чужой сын.

– Причём здесь это? Ты не знаешь, о чём говоришь. Я сам вырос с отчимом и о лучшем отце, и мечтать не мог. Родственные связи здесь не причём. Ты или отец или нет. А родной, не родной – это лишь запись на бумаге.

– Дима, это пустой разговор. Я замужем, что бы ни пряталось за этим словом. И я не собираюсь мужу изменять, я не собираюсь от него уходить. И ты этого не изменишь.

– Леська, и почему с тобой так трудно? – Вздохнул он. – Ты ведь слышишь меня, по глазам вижу. И понимаешь всё, и согласна со мной. Почему упираешься? Ты боишься новых отношений, и это нормально, но не стоит открещиваться от них.

– Я. Не хочу. С. Тобой. Спать. И встречаться тоже. И видеть тебя не хочу. – Выдернула я свои пальцы из его ладони.

– Правда глаза колит?

Он сказал это так резко, что я волей-неволей подняла взгляд. Он закипел, дошёл до своего предела, он устал биться лбом о стену, которую я выстроила вокруг. Да, ты тысячу раз прав, Дима. Ты прав во всём. Но я не могу тебе поверить.

Я дёрнула за ручку, но дверь не открылась.

– Далеко собралась?

– Домой.

– Ты не уйдёшь от меня.

– Это ты так угрожаешь? – У меня вырвался нервный смешок, но Дима не давал надежды на то, что это шутка.

– Я тебе объясню, как будет.

– Изнасилуешь?

– Если понадобиться. – Кивнул он слишком уверенно, и слишком убедительно. – Но ты ведь умная девочка и до этого не дойдёт, так?

– Не умная.

Замотала я головой, продолжая отчаянно дёргать за ручку, хоть и осознавала, то это не поможет.

– Алеся, давай не будем заводить друг друга в тупик. Просто признай, что я прав, поверь мне.

– Не могу. Можешь смеяться, но ты мне доверия не внушаешь. Ты хочешь казаться хорошим, так? Но у тебя есть цель. Ты достаточно изощрённо идёшь к ней, плетёшь свою путину как паук. И я это понимаю не хуже, чем ты сам. Но ты ведь не можешь мне обещать, что потом всё останется по-прежнему. Скажи, ты ведь себя лучше знаешь.

К такой пламенной речи на повышенных тонах непременно должна была присоединиться активная жестикуляция, но в условиях ограниченного пространства автомобильного салона – это роскошь непозволительная, пришлось смирять ухажёра строгим взглядом и резкими возгласами.

– Всё зависит не только от меня.

– В любой ситуации самым дорогим для меня человеком остаётся мой сын. Такой ответ тебя устраивает?

– Вполне. Поэтому я предлагаю тебе хорошо подумать именно о нём.

Дима отвернулся и всматривался вдаль уходящей в сторону улицы. Он выжал меня как лимон, а потом ещё и пропустил через сито. Сам выглядел так же. А потом, так же смотря вдаль, тихо проговорил:

– Ты мне нужна. Вопросы есть?

Я только кивала головой, отрицая сказанное им.

– Всё равно тебя не отпущу. Говорил уже, кажется, что всё, что я начинаю, довожу до конца.

– И женщины для тебя тоже дело принципа? Что-то мне подсказывает, что когда ты до меня доберёшься, от интереса не останется и следа.

– Всё зависит от тебя.

– Открой дверь.

– Поцелуй.

Он высоко приподнял бровь, испытывая меня.

– Что?

– Ты слышала. Ты не рассчиталась со мной за танец.

– Я ничего не готова тебе отдать взамен. А больше ты обещал не брать.

– Ты нечестный партнёр, Алеся.

– Какой есть.

– Тогда не обижайся.