Ребекка Серл - Популярна и влюблена

– Например?

Она смотрит на меня и улыбается, почти смеется.

– Ты слишком умна для такого вопроса.

Я фыркаю.

– Иногда создается ощущение, что тебе все равно. Скоро выходит блокбастер с моим участием, а ты ведешь себя так, словно это школьный спектакль.

Она гладит меня по спине, затем поправляет мои волосы.

– Я, возможно, не понимаю мир кино и эгоистично мечтаю, чтобы ты жила дома, но я никогда не хотела, чтобы ты хоть минуту сомневалась в том, как я горжусь тобой. Ты всегда была другой, – говорит она срывающимся голосом. – Наверное, я игнорировала это, потому что надеялась, что тогда ты останешься здесь и будешь моей дочерью.

– Я и так твоя дочь, – говорю я.

– Моя дочь-кинозвезда. – Она улыбается и выпрямляет спину. – Как насчет того, чтобы сводить свою маму поужинать, а? Только мы двое.

– С удовольствием, – Я протягиваю руку, чтобы вернуть ей билеты, но она качает головой.

– Оставь их себе, – говорит она.

– Но, мам…

Она накрывает мою руку своей.

– Я хочу, чтобы они были у тебя. Может, они напомнят тебе о том, что действительно важно.

Она дотрагивается указательным пальцем до моего носа.

– А теперь дай своей матери переодеться. Мы собираемся в приличное место.

Я встаю, билеты зажаты у меня в руке.

– Я позабочусь о них, – говорю я.

Может, у моей матери нет особых драгоценностей, но эти кусочки бумаги – ее реликвии. Потому что в моей руке сейчас нечто, что нельзя купить. Что-то священное.

Мы все собрались за нашим обеденным столом на воскресный завтрак. Все, кроме Аннабель, которая дремлет в своем манеже в нескольких футах от нас, и моего брата Тома, который навещает сегодня семью своей жены. Даже Билл здесь, сидит рядом с моей сестрой.

– Последнее время он хорошо себя вел, – шепчет мама мне на ухо.

– У кого какие планы на сегодня? – спрашивает папа.

Билл и Джоанна хихикают, и мама поднимает брови.

– Вы хотите чем-то поделиться с остальными?

Сестра откашливается.

– Вообще-то у нас есть объявление.

Мое сердце останавливается. Я уверена, что и мамино тоже. Я слышу, как ее вилка со звоном падает на пол. «Пожалуйста, только не беременность» – молюсь я. Аннабель, конечно, замечательная и все такое, но это может случиться лишь один раз. По крайней мере, в ближайший десяток лет.

– Билл? – Джоанна смотрит на своего парня.

– Давай ты.

– Что ж… – Она делает паузу и окидывает нас всех взглядом.

– Выкладывай! – выкрикивает мой брат Джефф.

– Мы обручены! – говорит она.

– Мы собираемся пожениться! – заявляет Билл.

Джоанна надевает что-то на палец – золотое кольцо с аметистом. Оно милое и к тому же дорогое. Работа в «Пустяках и безделушках» сделала меня экспертом по части драгоценностей.

Я бросаю взгляд на маму. Она как-то странно бледнеет, и я боюсь, что она плохо это воспримет, но затем на ее лице появляется улыбка и она подскакивает и крепко сжимает мою сестру и Билла в объятьях.

– Фантастические новости! – восклицает она. – Совершенно изумительные. Нам нужно это отметить!

– Замечательно, – говорит мой брат, возвращаясь к своему завтраку.

– Сегодня же, – произносит отец. – Пэйдж завтра уезжает.

Мама его не слушает. Она уже в кухне, распутывает телефонный провод. Я слышу, как она болтает с друзьями, со всеми по очереди, пока папа подливает Биллу апельсинового сока, а мой брат спрашивает, не залетела ли Джоанна снова.

Никаких детей. Только любовь.

– У нас будет вечеринка! – кричит мама.

– Когда? – спрашивает Джоанна. Я слышу ликование в ее голосе, вижу радость на лице. Вижу, как она сияет, глядя на Билла. Она мила даже со мной.

– Сегодня вечером, – отвечает мама. – Ваш отец прав. Пэйдж должна при этом присутствовать. – Она жестикулирует, идя к выходу. – Я пойду за продуктами. Ты, – она щелкает пальцами, показывая на брата, – приберись здесь. – Она обводит рукой стол, затем вешает на плечо сумку. Через секунду дверь захлопывается.

Аннабель с криком просыпается.

– Я подойду, – говорю я.

Я иду к манежу, и она стоит там, маленькие ручки тянутся к потолку.

– Пэйдж! – кричит она своим милым сонным голоском, шмыгая носом.

– Эй, Аннабель Ли. – Я усаживаю ее к себе на бедро. Она кладет головку мне на плечо, и мне на грудь падает слеза.

– Знаешь, что? – мягко говорю я ей. – Твои мама и папа собираются пожениться. Веришь?

– Мэри! – вторит она, икая.

Я сажусь на пол, скрещиваю ноги и усаживаю на них Аннабель. Слышу, как в другой комнате моя сестра говорит о свадьбе – что они хотят пожениться следующей весной и, возможно, у нас дома. Мой брат комментирует, Джоанна повышает голос, вмешивается отец. Становится шумно, потом тихо, потом опять шумно, и все это время мы с Аннабель играем на ковре.

Я раньше думала о том, насколько другой была бы жизнь сестры, если бы она не родила Аннабель. Она бы пошла в хороший колледж, может быть, стала бы, кем хотела, например дизайнером или архитектором. Когда мы были младше, она всегда что-то чертила. Теперь я редко думаю об этом. Когда Аннабель рядом, сложно представить, что раньше ее не было.

Такова жизнь. Она просто случается, и кое-что ты уже не можешь отменить и исправить. Но замечательно, что часто вещи, которые бросают тебе вызов и требуют отдаться им целиком, полностью того стоят.

– Пэйдж, – воркует Аннабель. – Книга. – Она показывает на «Уток за рулем», свою любимую книжку. Мне кажется, это безумие – куча маленьких утят, у которых есть машины, – но ей нравится. Она смеется и визжит, когда рассматривает картинки, словно она никогда не видела ничего столь прекрасного.

Мы читаем вместе до тех пор, пока не заходит моя сестра.

– Эй, – говорит она. – Чем занимаетесь? – Она садится на корточки рядом с нами, и Аннабель протягивает к ней ручки. Моя сестра берет ее в охапку. – Привет, малышка. Развлекаешься с тетей Пэйдж?

– Поздравляю, – говорю я ей.

Моя сестра выглядит удивленной, будто она не расслышала.

– Я правда очень рада за тебя, – продолжаю я.

Она улыбается.

– Это не фильм. Но тоже кое-что.

– Да, – говорю я. – Это кое-что.

Мне кажется, в нашем доме никогда не собиралось столько людей, и это считая тот раз, когда мой брат выиграл соревнование по баскетболу в старшей школе и к нам пришли три команды вместе с друзьями. Думаю, я просто никогда не понимала, сколько друзей у моей сестры. Пришли ее бывшие одноклассники из средней и старшей школы и ребята, которые дразнили меня на заднем дворе, когда я была ребенком. Люди, которых она знает целую вечность.

Друзья Джоанны при виде нее начинают вопить. Мамины друзья склоняются над кольцом.

И затем я вижу ее. Ее беспорядочные кудряшки приветствуют меня первыми, бордовый свитер в горошек – вторым. Только один человек может носить такое с джинсами в красно-синюю полоску. Кассандра.

Подходя ко мне, она прячет руки в карманы.

– Привет, – говорит она.

– Привет, – отвечаю я. Мое сердце бешено бьется.

– Как ты?.

– Хорошо. – Мы будто ступаем по льду и боимся, что он расколется. Но я хочу расколоть его. Я хочу, чтобы все было по-настоящему, а не так, как сейчас, когда мы почти не соприкасаемся, будто нас здесь на самом деле нет.

Я думаю о том, когда видела ее в последний раз – несколько месяцев назад, в аэропорту. О том, как я умчалась, не оглянувшись.

– Я рада, что ты сегодня пришла, – говорю я.

Я вижу, как на ее лице появляется улыбка, и на меня накатывает облегчение.

– Да? – спрашивает она. – Я сомневалась. Сомневалась, что ты захочешь меня видеть. Я даже не знала, что ты дома. – Она смотрит на свои туфли. – Твоя мама позвонила.

У меня в груди что-то шевелится, словно великан пробуждается после сна. Я чувствую, как лицо краснеет от стыда. Я вдруг ощущаю себя такой глупой. Как человек, чьи убеждения вдруг оказались нелепой выдумкой. Здесь не о чем спорить. Не от чего обороняться, я просто была неправа. Я не позвонила. Я не сообщила ей. Это моя вина, что мы не общались, не ее.

– Я решила, что ты не хочешь говорить со мной, – произносит она тихим голосом.

Я качаю головой. Мои глаза наполняются слезами.

– Мне так жаль, – говорю я. – Ты была права. Я не делала никаких усилий, чтобы сохранить нашу дружбу, после того как уехала отсюда. Я должна была звонить чаще. Я должна была сказать вам обоим, как много вы для меня значите. – Я чувствую ком в горле. Он взмывает вверх и повисает, словно чье-то тело в трюке фокусника.

– Прости, что не рассказала о нас с Джейком раньше.

– Нет, вы хорошо смотритесь вместе. Именно вы должны были быть вместе, с самого начала.

Кассандра смотрит на меня, ее голубые глаза наполнены слезами.

– Я скучала по тебе, – говорит она.

– Я тоже.

Она привлекает меня к себе и крепко сжимает в объятиях. Я чувствую запах парфюма из Lush, каким она пахла всегда, и закрываю глаза, стараясь запомнить это мгновение.

Когда она отпускает меня, у нас обеих в глазах слезы.

– Как Джейк? – спрашиваю я, вытирая щеки тыльной стороной руки.

Она берет меня за руку и ведет к буфетной стойке.

– Такой же. Сумасшедший. В прошлые выходные он заставил меня пикетировать свиноферму. Когда мы вернулись, мне пришлось принять душ, наверное, дюжину раз. А потом он жаловался на то, как много воды я потратила. – Она вздыхает и смотрит на меня. – У него все хорошо.