– А я все это время был уверен, что молодо выгляжу, – говорит Уайатт.

Рука Райнера все еще на мне, а я наблюдаю за Джорданом. Он смотрит на побережье, его серая рубашка с закатанными рукавами пузырится на утреннем ветру.

– Уайлдер, подойди на секунду, – зовет Уайатт. Я никогда не слышала, чтобы Уайатт звал кого-то по фамилии, и та фамильярность, которая под этим подразумевается, сбивает меня с толку. А затем Джордан медленно поворачивается.

Он моментально привлекает мое внимание. У вас когда-нибудь бывало такое ощущение, что мгновение застыло? Будто ты часть стоп-кадра, а время остановилось? Мое тело вдруг деревенеет, будто вся кожа съежилась.

Глаза Джордана впиваются в мои. Они угольно-черные, такого же цвета, как его волосы. Невозможно понять, где заканчиваются его зрачки.

Он отводит взгляд, медленно разглядывая все вокруг. Я вижу, что он замечает руку Райнера на моей талии и мою руку на его плече. Быстро отстраняюсь.

Джордан идет в нашу сторону. Он небрит, но я все равно вижу шрам, спускающийся от его челюсти к затылку, словно путешественник по горной тропе.

– Пи Джи? – Райнер не отрываясь смотрит на меня. Такое чувство, что он уже не раз меня звал. Я рассеянно улыбаюсь ему, и в это время к нам подходит Джордан.

– Джордан, Пэйдж. Пэйдж, Джордан. – Уайатт оглядывается на Джессику, которая машет ему. – Пока можете познакомиться друг с другом, – говорит он и уходит к палатке.

Я сразу же подключаюсь:

– Привет, – здороваюсь я. – Я Пэйдж. – Протягиваю ему руку, но Джордан ее игнорирует. Только слегка кивает мне и останавливает взгляд на Райнере.

– Привет, – произносит он. – Давно не виделись. – Голос негромкий, но резкий. И вьется как дым.

Райнер хмыкает.

– Я так рад, что ты решил появиться здесь, – говорит он холодно и язвительно.

Джордан скрещивает руки на груди. Его рубашка приподнимается, и из-под нее выглядывает край татуировки.

– Я так понимаю, мало что изменилось.

– А для тебя изменилось?

Я делаю шаг назад. Что бы сейчас ни начиналось, я не хочу в этом участвовать. Руки Джордана резко опускаются, и я слышу, как шумит ветер. Или, может быть, это мой собственный выдох.

– Как будто тебя это волнует, – говорит Джордан.

Райнер качает головой.

– Нет, – отвечает он. – На самом деле мне все равно. – Он проводит рукой по лбу. – А как ты представлял свое появление здесь?

– Именно так.

Райнер подходит ближе к Джордану, так близко, что Джордан должен бы отступить назад, но он этого не делает.

– Ты сам навлекаешь на себя проблемы, ты это знаешь. Лишь вопрос времени, когда и она это поймет.

Глаза Джордана сужаются, и я вижу, что его сдержанность ломается, словно тонкий лед: он хмурится, и, словно трещины, лоб рассекают морщины.

– Тебе бы это понравилось, не правда ли?

– Мне бы понравилось, если бы тебя здесь не было.

Джордан ухмыляется, уголки его рта поднимаются, будто кто-то потянул их за ниточки.

– Теперь мне только больше хочется остаться.

Он оглядывает меня с головы до ног. Взгляд движется медленно, рывками, и по тому, как он скользит по моим плечам и вниз по телу, я понимаю, что все это – для большего эффекта.

У Райнера такое выражение лица, будто он прилагает все силы, чтобы удержаться от того, чтобы преодолеть два фута, отделяющие его от Джордана, и врезать тому по лицу. Я бы не стала его осуждать.

Я отхожу в сторону как раз в тот момент, когда Уайатт кричит:

– Мы упускаем свет! Вы можете потерпеть со своей социальной жизнью до обеда? Уайлдер, будь поблизости.

Джордан поднимает глаза.

– С удовольствием.

Он бросает на Райнера еще один взгляд, улыбается пугающе приторной улыбкой и спокойно идет к палатке. Усаживается возле нее в кресло продюсера и забрасывает ногу на ногу.

Когда мы начинаем, Райнер не смотрит на меня, и я чувствую, как что-то застывает у меня в груди.

Я знаю, что Эд появляется в начале и в конце первой книги и что Август разрывается между ним и Ноем. Она любит Эда, у их отношений своя история, но ее тянет к Ною. Она сходила по нему с ума целую вечность, и на острове, когда Эда нет рядом, ее чувства расцветают. Но ей придется выбрать, и я сама еще не знаю, кого она выберет. Вопреки популярному мнению и тому, что люди пишут в Тумблере и Твиттере, ни я, ни Райнер еще не читали последнюю книгу. Она пока под замком в издательстве. Правда, я подозреваю, что Уайатт знает. Думаю, автор сказала ему, как все заканчивается.

Суть в том, что Джордан может стать частью нашей жизни на ближайшие два года или больше. Мы можем навсегда остаться трио. И поэтому очень-очень важно, чтобы он не получил эту роль.

Я никогда не видела Райнера настолько выбитым из колеи.

Сейчас он встряхивается. Иногда он делает так перед сценой, пытаясь стряхнуть себя самого и войти в роль. Но в этот раз он делает это еще более настойчиво, словно пытаясь избавиться не только от себя, но и от кого-то еще.

От Джордана.

А тот продолжает сидеть. Он спокоен, невозмутим, хладнокровен и напоминает мне минное поле. Ты его не замечаешь, а потом наступаешь на неприметный клочок земли и уже поздно – ты взлетел на воздух. Райнер провалил реплику и постоянно дергается, из-за чего его грим приходится поправлять между дублями раз шесть.

К полудню мы так и не сняли то, что было запланировано. И Джордан все еще здесь. Руки сложены на груди, черные глаза следят за Райнером. Он как охотник, глядящий в прицел, готовясь к выстрелу.

Когда Уайатт объявляет обеденный перерыв, Райнер направляется к фургонам, чтобы вернуться в отель. Прежде чем уйти, он проводит рукой по моим волосам, но не спрашивает, хочу ли я пойти с ним. Я отпускаю его.

Перевожу дыхание и направляюсь к стулу Джордана. Я хочу что-нибудь сказать или даже попросить его уйти. Но как только я открываю рот, он поворачивается к Уайатту и начинает разговаривать с ним. Будто даже не видит меня, хотя я прямо перед ним. Он налепил на меня ярлык человека из команды Райнера и теперь не хочет иметь со мной никакого дела. Ладно, хорошо. Поиграем в эту игру.

Я еду в отель в фургоне и вдруг понимаю, насколько проголодалась. Все – актеры и съемочная группа – обычно обедают вместе в палатке на улице. Когда я добираюсь до столовой, группа уже ест. Я замечаю Джессику и направляюсь к ней. На столе лежат сэндвичи в обертке, и по дороге я прихватываю сэндвич с индейкой и сыром.

На голове у Джессики бейсболка, волосы собраны в хвост. Он качается, словно маятник, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Ты не видела Райнера? – интересуюсь я.

Она качает головой.

– Ты что-то хотела?

– Нет, все в порядке. – Я сажусь рядом с ней, разворачиваю сэндвич и откусываю от него. По вкусу он похож на ароматизированный песок. Уж я-то знаю, я довольно часто ела песок во время сцен на пляже. Я бы отдала сейчас все что угодно за бургер из «Фиш Маркета».

– Ну что, ты встретилась с Джорданом? – Джессика накалывает лист салата на вилку, не отводя глаз от тарелки. Она говорит непринужденно, но по движению ее бровей я понимаю, что она пытается разобраться в моих эмоциях.

– Ага, – говорю я. – Райнеру, похоже, не нравится, что он здесь. Я так понимаю, между ними что-то произошло.

Джессика таращится на меня.

– Что-то произошло? Ты шутишь, да?

– Бритни… – Я умолкаю. На самом деле, я не знаю, какие детали правдивы, а какие – нет. Райнер не рассказал мне, и я не хочу сама о них говорить.

Джессика понижает голос.

– Бритни Дрейк изменила Райнеру с Джорданом. – Она прочищает горло. – Они все еще вместе.

– Райнер сказал, что он расстался с Бритни.

– Правильно, – отвечает Джессика. – Потому что она с Джорданом. При тебе Райнер просто старается сохранить лицо. – Она морщится, будто только что съела лимон, и проводит рукой по лбу. – Извини, я не должна была этого говорить.

– Все в порядке, – откликаюсь я. Я снова откусываю от сэндвича и осторожно жую. Значит, Уайатт не единственный, кто наблюдает за нами… Хотя что с того?

– Эти двое теперь заклятые враги, – объясняет Джессика. – На церемонии вручения премии Teen Choice их пришлось сажать как можно дальше друг от друга. – Она накалывает помидорку черри на вилку. – Я понимаю, почему Джордан здесь – он отличный актер, но не представляю, что будет дальше.

– Ну, надеюсь, он не получит роль, – отвечаю я, пытаясь улыбнуться.

Джессика кивает.

– Такое, безусловно, возможно, – произносит она. – Джордан в роли хорошего парня? Это тяжело представить.

Я хочу спросить ее, что еще она знает. Например, правда ли, что он сидел в тюрьме? Но, кажется, опять придется спрашивать у Гугла, потому что в палатку заходит Уайатт с раскрасневшимся лицом и сценарием в руках.

– Пи Джи, – рычит он. – Сейчас же.

Джессика берет свой поднос, и я иду за ней к Уайатту.

– Удачи, – шепчет она.

Я не могу удержаться от мысли, что удача мне понадобится.

Глава 10

Джордан почти не смотрит на меня. Мы должны вместе зачитывать роли в студии звукозаписи, и когда я прихожу туда, я снова пытаюсь поздороваться, но он даже не поворачивается. Уайатт входит следом за мной, а за ним – Джессика. Наши продюсеры Дэвид Вайс и Джо Додж тоже здесь. Они обычно рядом, в отличие от нашего исполнительного продюсера (и отца Райнера) Грега Девона – тот появился только однажды в самом начале съемок. Очевидно, среди продюсеров пропадать без вести – распространенная практика. Обычно у фильма три продюсера или даже больше, чтобы можно было распределить обязанности, и им не нужно постоянно находиться на площадке. Некоторые из них совсем не появляются на съемках. Дэвид и Джо единственные, кто на Гавайях регулярно. Остальные остаются в Лос-Анджелесе, чтобы разбираться с денежными вопросами. По крайней мере, так мне сказал Уайатт во время двадцатиминутного инструктажа в первый день.