Ребекка Серл - Популярна и влюблена

– Умираю с голоду.

Мой голос звучит хрипло, во рту пересохло. Но в животе урчит при одной мысли о еде. Я пытаюсь подавить свое смущение, избавиться от него. В конце концов, я актриса.

Райнер идет в кухню и возится с контейнерами. Поворачиваюсь на диване, чтобы посмотреть на него.

– Может, у тебя там еще и пицца есть? – спрашиваю я.

Райнер смеется.

– Мне же завтра нужно быть в плавках. – Он стоит перед кухонным столом и приподнимает свою синюю футболку, открывая идеальный пресс, и дважды хлопает себя по животу, словно у него пивное брюшко, но я не вижу ничего, кроме мышц. Я моргаю и отворачиваюсь.

– Нелегко быть тобой, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал шутливо и непринужденно.

Он улыбается.

– У меня хотя бы есть ты.

Я усаживаюсь на диване по-турецки. Голова раскалывается от мыслей. Райнер. Джейк. Проблемы с Джорданом. И я все еще переживаю за завтрашний день. Визит Уайатта до сих пор не идет у меня из памяти и висит надо мной, словно облако дыма. Я должна стать лучше. Должна.

Райнер возвращается с кучей роллов, соевыми бобами эдамаме и какой-то зеленой склизкой лапшой, которая, по его словам, зовется салатом из морских водорослей. Гадость. Слава богу, это единственная противная еда.

– Эй, – говорю я, запихивая в рот яичный ролл. – Не хочешь отрепетировать пару реплик?

– Сейчас?

Я жую.

– Ага.

Он пожимает плечами.

– Конечно, если ты хочешь. Не устала?

– Устала, – отвечаю я. – Но Уайатт…

Райнер берет палочками ролл с тунцом.

– Что я говорил тебе о том, чтобы ты не позволяла Уайатту задевать себя, Пи Джи? Ты не можешь постоянно так поступать.

– Знаю, – говорю я. – Но думаю, он прав. Со мной на съемках что-то не так. И я не понимаю, что именно.

Райнер качает головой, все еще жуя.

– Будь снисходительней к себе, – говорит он, когда проглатывает ролл. – Это твой первый фильм. Тебе многое нужно переварить.

Райнер встает и подходит к окну. Останавливается и полностью раздвигает занавески. Я выхожу на веранду только по утрам, ночью – никогда. Сейчас снаружи темно. Я пропустила сегодняшний закат, а они здесь великолепны. Тысяча оттенков розового, красного и оранжевого озаряют небо. Намного ярче, чем на рассвете. Будто небо успело с утра приобрести фактуру и глубину. Все цвета вечером мощнее.

– Вот, так лучше. – Райнер снова усаживается на диван рядом со мной и берет свои палочки. – Итак, что именно ты хочешь отрепетировать?

– Что угодно? Всё.

Райнер отставляет свои суши.

– Знаешь, в чем твоя проблема?

– Секущиеся волосы?

Он качает головой.

– Ты сама не веришь, что можешь справиться.

Я на минуту умолкаю.

– Ты ждешь, когда Уайатт погладит тебя по головке, но этого не случится, пока ты не начнешь думать, что сможешь все.

– В общем, ты признаешь, что я ужасна, – говорю я.

Он закатывает глаза.

– Скорее, невыносима. Слушай, я думаю, ты отличная. Я думаю, ты делаешь замечательную работу. Но я хочу, чтобы тебе это нравилось. – Он смотрит на меня дольше, чем нужно. Я ощущаю, как сердце бьется у меня в горле. – Я хочу, чтобы ты была здесь счастлива.

Мы ужинаем и репетируем. Райнер говорит свои слова, ест сашими во время пауз и ободряюще на меня смотрит, когда я выдаю ответные фразы.

– Видишь? – произносит он, когда мы доигрываем сцену. – Никаких проблем.

Я хочу сказать ему, что проблема есть. Очень даже большая проблема: я все равно боюсь кого-нибудь подвести.

На кону слишком многое. Уайатт сказал мне об этом. Каждый таблоид говорит мне об этом, как и фан-сайт «Запертых». Райнер, похоже, этого не замечает. От того, как он подходит к этому фильму, к роли Ноя, создается впечатление, что это его вторая кожа. Что он все это делал уже миллион раз. Я понимаю, что так оно и есть.

Мы проходимся по репликам снова и снова. До тех пор, пока не наступает два часа ночи; до тех пор, пока до моего визита к Лилианне и перевоплощения в Август почти не остается времени.

Райнер провожает меня до двери. Мы оба почти засыпаем, у обоих затуманенный взгляд. И вдруг он делает то, что еще не делал. Он притягивает меня к себе и обнимает. Не быстрое и легкое объятие, а долгое, которое заставляет меня обхватить его шею и встать на мыски. Я вдыхаю его запах – Райнер пахнет и тепло, и сладко, и остро. Прячу лицо у него на груди и чувствую, что он обнимает меня еще крепче. И когда я уже думаю, что этого не случится, Райнер отпускает меня, я бреду к себе и оказываюсь в объятиях утра.

Сейчас утро четверга, и я сижу в кресле у Лилианны. Она набрасывается на мои волосы, безжалостно терзая их щеткой, и допрашивает, как проходит неделя. Но я не против. Во-первых, мой скальп, кажется, уже онемел после всех проведенных здесь часов, а во-вторых, мы говорим о Райнере.

Эту неделю мы снимались без остановки, но между нами теперь все иначе. Ладно, хорошо, может быть, он хочет, чтобы мы были друзьями. Но я не могу перестать думать, что моя влюбленность не так уж и безнадежна. Он флиртовал со мной всю неделю. На площадке пользовался любым случаем, чтобы меня коснуться. Я вижу, что это беспокоит Уайатта, да и вообще за нами многие наблюдают, но так было и раньше. Впервые я хочу просто расслабиться и насладиться всем этим. Я не знаю точно, что между нами происходит, но сейчас это, наверное, и хорошо.

Я думаю о вчерашнем дне, когда мы снимали сцену у водопада. Все, что на нас было, – крохотные клочки одежды, и мы промерзли до костей. Солнца мы так и не дождались. Ко второму часу съемок мои зубы начали стучать, и в перерывах между дублями Райнер обхватывал меня рукой и прижимал к груди, чтобы согреть.

– Он милый, – говорю я, глядя на Лилианну.

Она буравит меня взглядом.

– Между вами что-то назревает.

Я смеюсь. Но не говорю «нет». Я собираюсь рассказать ей о вчерашнем, когда раздается стук в дверь. Это Джессика.

– Эй, Пэйдж, ты нужна нам.

Я бросаю взгляд на Лилианну.

– Я только что пришла сюда. – Поворачиваю часы циферблатом к себе. – До съемок еще полтора часа.

Джессика улыбается.

– Джордан Уайлдер пришел на площадку раньше, – говорит она. – У тебя скоро проверка на «химию» с ним, так что все сдвинулось. Мы и так выбились из графика.

Я думаю о своем разговоре с Райнером в прошлые выходные. И как я сказала ему, что могу завалить прослушивание Джордана. Я знаю, что он отказался, но чем больше времени проходит, тем больше я уверена в том, что сделаю это для него. Сейчас нам на съемках комфортно, и мы не можем рисковать. Я не могу рисковать.

Киваю Джессике.

– Я скоро приду.

Джессика прикусывает губу, и я вижу, что она опускает взгляд.

– Прямо сейчас, – произносит она тихо и снова смотрит на меня. – Извини, просто Уайатт сказал, что нужно начинать сейчас.

Я встаю и вижу, как Лилианна пожимает плечами.

– Удачи, милая, – говорит она. – Будь всегда тверда с этим мальчиком. – Она делает паузу и оглядывает меня с головы до ног. – С ними обоими.

Джордан Уайлдер ниже, чем я думала, намного ниже. Определенно ниже Райнера. Он стоит у кромки воды, и восходящее солнце образует вокруг него ореол. Он поворачивается не сразу, но я знаю, что это он. Я понимаю это по шраму на шее, который начинается под ухом и спускается к челюсти. Если верить журналу Hollywood Insider, Джордан получил его в прошлом году в драке. Его арестовали за нарушение общественного порядка. Из-за этого и из-за продолжающейся тяжбы с родителями его имя постоянно мелькает на страницах таблоидов.

Хорошо, признаю, когда я впервые увидела реакцию Райнера на то, что Джордану могут дать роль, я решила побольше о нем узнать.

И вот что я нашла: Райнер не единственный, кому Джордан перешел дорогу. Далеко не единственный. Он в Голливуде уже давно, у него были связи со множеством актрис. И ко всему прочему эта семейная драма. Он отказался от родительской опеки из-за денег. Сидел в тюрьме. Список можно продолжить.

Наблюдая за ним, я даже издалека понимаю, что с ним будет много проблем. Я чувствую это.

Я иду туда, где Уайатт что-то повторяет с Райнером. Я не знаю, успокаивает ли меня тот факт, что он тоже на площадке, или пугает.

– Доброе утро, – говорю я. – Я не знала, что Джордан собирался прийти сегодня. – Мой голос дрожит. Я все еще не знаю, как мне держаться с Уайаттом.

Он не поднимает взгляда от сценария.

– Ваши пробы позже, – произносит Уайатт. – Сейчас мы снимаем.

Камден подходит к Уайатту, и я хватаю Райнера за плечо. Он сразу же обхватывает мою талию рукой, и я сглатываю, прежде чем снова получается о чем-то подумать.

– Он будет наблюдать? – спрашиваю я, слегка в панике.

Райнер перемещает руку мне на спину.

– Все в порядке, – произносит он, но выражение его лица, похоже, говорит о другом.

Я все еще держусь за его плечо и тянусь губами к уху.

– Ты говорил со своим отцом?

Райнер пристально разглядывает меня.

– Теперь ты беспокоишься?

Пожимаю плечами.

– Нет, но он выглядит…

– Скандально?

– Интригующе, – поправляю я.

– Дипломатично. – Райнер подмигивает и проводит рукой по моей спине. Это заставляет меня резко вдохнуть. Уайатт отворачивается от Камдена. Он смотрит на меня с усталым выражением лица; таким, какое я уже часто видела на этой неделе. Выражение, которое говорит «У меня нет времени на твои проблемы».