Пока его самолет заходил на посадку, облетая аэропорт назначения, Таггарт не в первый раз задался вопросом, отчего отец и Мойра предпочли электронной почте обыкновенную. Компьютер у отца имелся, но в его почтовом ящике посланий из Шотландии не обнаружилось. Как ни разу не поступило в их дом ни одного звонка оттуда, хотя международные телефонные разговоры теперь стоили совсем не дорого. Видимо, у отца имелись какие-то особые причины хранить до поры секреты своей переписки с обитательницей замка Баллантре в ларце вишневого дерева.

Сумерки уже давно опустились на землю, а Таггарт еще продолжал свой путь по горной дороге. Дробный перестук капель дождя сначала ослаб, а потом и вовсе прекратился. Ливень, грозивший затопить долину, сменился снегопадом. Таггарт сбавил скорость на крутом повороте и, крепче внелившись пальцами в «баранку», впился взглядом в мокрый асфальт. Ему, конечно же, нужно было переждать непогоду в городе, отдохнуть после полета, привыкнуть к местным климатическим условиям, хорошенько выспаться ночью и утром отправиться в путь. Но охватившее беспокойство заставило его сразу же по прибытии взять напрокат автомобиль, купить карту и отправиться в путешествие, прервать которое он решил не раньше, чем совершенно выбьется из сил.

Теперь, когда у него возникла дрожь в руках и рябь в глазах, а пурга крепчала, Таггарт пожалел, что не остановился в Дарнише, последнем городке на его маршруте, где можно было заночевать в мотеле. Однако возвращаться туда было поздно и небезопасно в такую скверную погоду. Рассудив так, он стиснул зубы и вновь сосредоточился на управлении автомобилем, требовавшем от водителя, не привыкшего к левостороннему движению, повышенной внимательности.

Выезжая из Глазго, Таггарт не предполагал, что станет испытывать трудности с вождением на горной дороге, но теперь, после многочасового броска по извилистому коварному серпантину, все чаще ловил себя на желании потянуться к рычагу переключения передачи правой рукой. Спина и шея у него уже давно занемели от перенапряжения, глаза начинали слезиться. «Дворники» едва успевали очищать от липкого снега лобовое стекло. Ситуация с каждой минутой все больше ухудшалась.

Вдобавок вот уже час, как ему не попадало в поле зрения ни дома, ни сарая, хотя на карте местности названия населенных пунктов указывались. Сейчас Таггарт обрадовался бы даже овчарне, но вокруг не отмечалось никаких признаков цивилизации.

Он ухмыльнулся, вспомнив, с каким живым интересом разглядывал поначалу окрестности Глазго, оценивая их с позиции профессионального искателя памятников ушедших эпох. И не будь Таггарт чересчур озабочен предстоявшей ему встречей с Мойрой, он бы наверняка остановился и побродил немного по местности. В раскопках, проводившихся в Уэльсе, он фактически не участвовал, покрутился несколько дней в лагере археологов, сам не понимая зачем, а затем рванул в Перу и застрял там на несколько месяцев.

Он знал, что земля Британии хранит в себе множество тайн, ожидающих своих разгадок. Ведь недаром в эти места так любили наведываться любознательные туристы, привлеченные цветными фотографиями в рекламных проспектах, расхваливающих местные достопримечательности – живописные поля былых сражений, руины крепостей и замков, странные холмы и курганы, причудливые нагромождения камней. При иных обстоятельствах он бы воспользовался возможностью удовлетворить свое любопытство. Ведь в юности загадки истории этого края, населенного племенами пиктов, с их мистическими культовыми обрядами, по-разному толкуемыми современными исследователями, долго не давали ему покоя, постоянно будоража воображение. Он жаждал узнать как можно больше об этом загадочном народе, мечтал изучить его традиции, ритуалы, занятия и устремления, понять жизненные цели, смысл существования и главные ценности людей, населявших Шотландию до нашествия скоттов, англов, саксов, ютов и фризов. Кому-то такие фантазии юноши из обеспеченной американской семьи могли бы показаться странными и даже настораживающими, но Таггарт умел скрывать от посторонних свои тайные помыслы и потому благополучно избежал ярлыка сумасшедшего.

Вот и теперь, очутившись вновь неподалеку от места раскопок в Уэльсе, Таггарт не нуждался в помощи психоаналитика, чтобы понять причину своего скоропалительного решения бежать оттуда за тридевять земель, в страну, расположенную на другой половине земного шара. Он прекрасно понимал и сам, что тогда просто-напросто испугался встречи с демонами из прошлого, в котором обитали его далекие предки. Сейчас же, после смерти отца, он почувствовал, что пора наконец освободиться от своих нелепых страхов и разобраться со своими корнями, уходящими в седую старину. И кто знает, возможно, это не только понравиться ему, но и придаст новый смысл всей его жизни, зашедшей в тупик, как ему все чаще казалось в последнее время.

Но пока ему требовалось просто где-то укрыться от проклятого ненастья, согреться и отдохнуть.

Он включил обогреватель, расправил затекшие плечи и покрутил головой, разминая мышцы шеи. Своему прозрению он был обязан, конечно, Мойре – не прочти он ее вдохновенные послания ее отцу, он бы не совершил столь рискованных поступков. Интересно, подумал он, улыбнувшись, как расценила бы она сама влияние своих писем на жизнь незнакомого ей американца. Пока еще незнакомого, поправил себя он. Вот только обрадуется ли она своему незваному гостю? Может, следовало предупредить ее о своем визите?

Достигнув пика подъема, машина плавно покатилась под уклон, и Таггарт стал осторожно ее притормаживать, опасаясь не вписаться в поворот и сорваться в пропасть. Свет фар едва освещал узкое шоссе, покрытое мглистой пеленой тумана и поземкой. Сердце Таггарта сковало тревожное предчувствие надвигающейся беды. Ему редко доводилось управлять автомобилем в снежную бурю да еще в незнакомой местности. До ближайшего населенного пункта, отмеченного на карте жирной точкой, оставалось еще несколько километров. Таггарт взбодрился, согретый надеждой, что на этот раз поселок не окажется плодом фантазии картографов.

Судя по надписи на дорожном знаке, вскоре попавшемся ему в поле зрения, эта забытая Богом дыра называлась Калит. Насколько комфортными окажутся условия, в которых ему придется скоротать ночь, Таггарта совершенно не волновало – он привык спать в палатке, забравшись в спальный мешок или гамак и укрывшись от назойливых кровососов плотной защитной сеткой. Главное, чтобы теперь ему удалось найти хоть какую-нибудь крышу над головой и чего-нибудь поесть, прежде чем завалиться на боковую. Ну а уж если ему совсем повезет, то обнаружить наутро, что метель сменилась дождем. В этом случае до Баллантре он смог бы добраться уже к полудню.

Но даже после принятия такого, вполне разумного, плана своих дальнейших действий Таггарт испытывал странное желание увидеть старинный замок на рассвете, лучше всего в лучах солнца, чудом пробившегося сквозь сплошную мглистую завесу. Только вот какой прием его ожидает в этой цитадели его предков? Будут ли ему рады? Не разумнее ли сначала найти себе в окрестностях Баллантре какое-нибудь сносное жилье? Окажется ли мисс Синклер гостеприимной хозяйкой? Обострять с ней отношения Таггарту не хотелось, хотя он имел полное право даже выставить домоуправительницу за порог своих владений.

Как ему лучше распорядиться ими, он все еще не решил. Можно было продлить договор с мисс Синклер, нанять кого-то другого на ее место либо одним махом решить все свои проблемы, связанные с поместьем, продав его. Однако ему хотелось прежде еще многое выяснить относительно замка, поэтому он решил не спешить избавляться от него и пожить некоторое время где-то поблизости. Профессиональное чутье подсказывало ему, что здесь он может сделать важное археологическое открытие. На такую мысль его навели занимательные рассказы Мойры о местных нравах и обычаях, об эпизодах истории здешних обитателей, их традициях и привычках.

Читая и перечитывая письма этой одаренной и неординарной женщины, Таггарт возгорелся желанием собрать побольше фактического материла исторического и этнографического характера, тщательно изучить его, отделив подлинные факты от вымышленных, и по крупинкам истины создать объективную картину многовекового существования своего родового гнезда. За время этой исследовательской работы он надеялся получше узнать и мисс Синклер. Конечно, можно было бы расспросить о ней поподробнее Мика, выпытать у него детали и, главное, мотивы заключенной Таггартом-старшим сделки. Но он умышленно отказался от этого шага. Отчасти чтобы не лишать себя удовольствия самому получить в ходе собственных поисков ответы на волнующие его вопросы, но в большей мере из опасения узнать нечто такое, что заставит его отказаться от своей затеи.

Таггарта всерьез беспокоило, уживутся ли они с мисс Синклер под одной крышей. Какой большой та бы ни была. И хватит ли у него духу выгнать ее вон из замка, если к этому его вынудят обстоятельства. Указать ей на порог в день своего приезда Таггарт не осмеливался даже в мыслях.

Как долго он пробудет в Баллантре, он тоже не знал. Но по мере углубления в страну своих предков все сильнее проникался интересом к замку. Об этом свидетельствовала нервная дрожь, не оставлявшая его ни на минуту. Как правило, она охватывала его перед началом новых раскопок. Оставаясь в неведении относительно исхода своего путешествия в Шотландию, Таггарт на всякий случай предупредил своих коллег, оставшихся в Чаккобене, что вернется к ним из отпуска двумя неделями позже.

Он представил свое завтрашнее прибытие в Баллантре и решил, что первым делом все же посетит замок. Шататься по окрестностям было опрометчиво, молва о незнакомце наверняка в одночасье облетит весь поселок. А ему хотелось сделать Мойре сюрприз, неожиданно представ перед ней собственной персоной.

Любопытно, как изменится выражение ее лица, когда она узнает, что разговаривает с новым владельцем поместья? Задавшись этим вопросом, Таггарт слегка растерялся. Только теперь он сообразил, что не знает, как выглядит эта женщина. Воображение нарисовало ему несколько возможных ее портретов. Он представил себе Мойру и молодой энергичной брюнеткой с молочно-белой кожей, и поседевшей дамой преклонного возраста, не утратившей, однако, былого обаяния, Живой блеск в мудрых голубых глазах с морщинками в уголках свидетельствовал о ее большом жизненном опыте, обретенном в ежедневных трудах и заботах о замке и жителях окрестных деревушек. В обоих случаях ее выбрался наружу. Свет фар малолитражки падал в сторону, противоположную темному объекту, перекрывшему шоссе, поэтому разглядеть препятствие хорошенько было трудно, Таггарт собрался с духом, сунул озябшие руки под мышки и начал осторожно подходить к нему поближе.