Юлия Оайдер - Помощники

- А не феминистка ли вы часом, Мирослава Вячеславовна? - усмехнулся босс, с легкостью поднимаясь по лестнице. - Идемте, у нас еще куча работы, да и Бергер, поди, заскучал.

Да-да, заскучал. Вот сидит прямо, бедняга, скучает.

Начальник быстро поднимается по лестнице, как будто на его плечах и нет никакой тяжести, а я мелко семеню за ним следом. Молчу, но чувствую, что идти больно и даже немного прихрамываю.

Как же глупо всё это вышло! Внутри так и точит душу червячок, но не буду же я кидаться на Авдеева со словами: «Бросайте кресло, я сама! Негоже начальнику подчинённым помогать!».

Добравшись до лифта, босс нажал на кнопку вызова, а я не знала куда спрятаться. Множество, как на зло, вопросительных взглядов в холле уставились в нашу сторону. Волна тихого шепота вперемешку со смешками поползла от работника к работнику. Все давно знали, что Авдеев слишком «простой», но, видимо, не до такой степени.

Когда приехал лифт, торопливо забежала внутрь, стараясь не смотреть на отражение улыбающегося Станислава Юрьевича, опускающего ношу на пол. Хорош, конечно, даже слишком хорош, а белая рубашка с подвернутыми рукавами еще открывает вид на напряженные мышцы и набухшие вены на руках. Обаяние еще это его, врожденное... Вот уж кто действительно сошёл с обложки элитного модного журнала.

- Вы хотя бы оценили свое приобретение? - спросил мужчина, срывая с кресла защитную пленку.

- Нет, я... - поворачиваюсь, чтобы ответить, но не успеваю, так как сильные руки начальника усаживают меня на новехонькое кресло.

- А ну-ка, садитесь! Как ощущения? - открыто улыбается Станислав Юрьевич.

- Все отлично, спасибо! - тут же вскакиваю я.

Удобно, комфортно... даже нечего сказать. Не могу сдержать ответной улыбки — настолько от Авдеева веет позитивом и энергией, что даже ругаться с напарником перехотелось. И взгляд такой пронзительный, будоражащий, из-под черных ресниц... Во сне мне теперь будут сниться эти потрясающие глаза.

Что? О чем ты думаешь, Слава?! Успокойся уже, что за реакции?!

- В следующий раз, если соберетесь носить тяжести, обязательно попросите кого-нибудь помочь, - улыбается босс, окидывая меня хитрым взглядом. - Лучше, конечно, меня, а то обижусь.

Растерялась от подобного заявления и, не придумав ответа, отвернулась к спасительно открывающимся дверям лифта.

Почти у самого входа в приемную замечаю, что у меня расстегнулся ремешок на одной из туфель и неумолимо цепляется за новые колготки. Так, вот этого я точно допустить не могу, тем более в начале рабочего дня.

- Спасибо вам большое, дальше я сама, - останавливаюсь я и обращаюсь к начальнику. После чего, рассчитывая на то, что босс зайдет в приемную, присаживаюсь на край кресла, чтобы застегнуть ремешок. Но, видимо, меня не так поняли. Или не захотели понять.

Резко распахнув дверь приемной, Станислав Юрьевич вкатывает меня внутрь.

Чувствую, что одновременно заливаюсь краской и улыбаюсь, как дурочка. Поворачиваюсь, чтобы что-то сказать начальнику, но, встретившись взглядом с Бергером, моментально забываю все слова.

Что я там говорила насчет «перехотелось ругаться»? Так вот, не перехотелось.

Более того, улыбаться больше совсем не хочется, а смущение сменяется злостью.

Радует то, что во взгляде напарника читается шок и недоумение от моего эффектного появления. Интересно, что он подумал в этот момент? Хотя нет, совсем не интересно.

Кирилл поднимается и отходит в сторону, чтобы я без проблем откатила на свое рабочее место новое приобретение. С невозмутимым лицом обхожу напарника и вспыхиваю от ярости с новой силой, поскольку наблюдаю на своей половине стола кучу тех папок, что использовала в качестве «подушки».

Безалаберный!

- Спасибо большое, Станислав Юрьевич, - выдавливаю из себя слова как можно милее, при этом зачем-то часто хлопаю ресницами. - Что бы я без вас делала...

- Обращайтесь, Мирослава Вячеславовна, - ухмыляется босс, глядя на свои часы. - А теперь, продурачившись почти час, давайте займемся уже делами. Завтра важный выезд на встречу с будущими партнерами, мне нужно, чтобы вы все выполнили в срок.

Широко улыбнулась вслед уходящему в свой кабинет начальнику и повернулась к Бергеру.

Сидит, как ни в чем не бывало, смотрит в свой ноутбук. Чувствую, что начинаю задыхаться от злости. Так хочется выплеснуть всю обиду и желательно без цензуры! Руки сами собой сжимаются в кулаки, ох, держусь из последних сил. У меня всегда так, копится, копится негатив, а потом побью чего-нибудь или кого-нибудь, так сразу полегчает. Импульсивность моя так выражается, наверное.

В тот момент, когда я уже почти победила внутри себя демона-убийцу, неожиданно напарник поворачивается и... улыбается! Нагло так, а во взгляде читается: «Ну что, милая, поняла, кто здесь главный?».

- Что-то не так? - непринужденно выдает Бергер и мне окончательно сносит крышу.

Хлопаю кулаком по столу и, не глядя, хватаю первую попавшуюся под руку папку, после чего бросаюсь на Кирилла Викторовича с единственным намерением — выплеснуть злость и хорошенько побить.

Почему-то вместо того, чтобы хорошенько огреть напарника по башке, я останавливаюсь и бросаю папку рядом с его ноутбуком.

- Признайтесь, Кирилл Викторович, вы знали, что лифт не работает?! - раздосадованно спрашиваю я, глядя в хитрые карие глаза.

- Знал, - кивает напарник и, как ни в чем не бывало, спрашивает: - Давайте определимся уже, на «ты» или на «вы» будем общаться?

Нет, ну вы только посмотрите! Знал, говорит, ух!

- А почему не предупредили?! Я там, между прочим, отбила себе жизненно важные части тела и чуть ногу не сломала! - чем больше слов я говорю, тем легче становится и гнев отпускает мой разум.

- А кто мешал тебе позвонить и попросить о помощи? - ухмыляясь, Бергер поднимается с места и теперь как-то не очень хочется возникать. - И, к слову, я предлагал тебе свою помощь, но принять жест доброй воли - это не про твой характер, верно?

Когда сидящий мужчина был значительно ниже меня — было как-то проще права качать. Сейчас же слова никак не находятся, а просто собираются в непонятную кучку. Неосознанно захотелось подняться на цыпочки, чтобы вернуть себе уверенность, но вместо этого стою, задрав голову, и стараюсь выразить все свое возмущение взглядом.

В ответ вновь читаю в глазах оппонента безразличие. Вот просто ноль эмоций, точно робот. Лишь усмешка на губах Кирилла напоминает, что он живой человек, способный выражать эмоции, а не бесчувственная статуя.

- Но ты мог предупредить! - уже менее уверенно, отвечаю я, переходя на «ты». Вроде как, защитная реакция, что мы на равных и обижать меня не надо.

- Ты всем своим видом показала, что способна справиться сама, а я два раза не предлагаю, - снял очки Бергер, устало потирая глаза, и снова ехидно улыбнулся. - Скажи я, что лифт не работает, ты бы все равно не приняла мою помощь.

Смотрю на мужчину и понимаю, что мое поражение в этой «битве» неумолимо приближается.

Нет, напарник, конечно, прав. Я та еще любительница держать все под своим контролем и, с недавнего времени, не желаю показывать свои слабости. Но сама ситуация невыносимо бесит.

Бесит, что из работы начальник собирается сотворить реалити-шоу «на вылет». Бесит, что Бергера взяли и мне придется полгода терпеть общество этого истукана. Еще бесит... очки его бесят! Вот совсем ни к чему они. И особенно это заметно сейчас, когда мужчина держит их в руках и я вижу его шоколадные глаза без каких бы то ни было преград.

- Дай сюда это барахло, - злобно зашипев, выхватываю очки из рук напарника, ломаю их пополам и вкладываю кусочки ему в ладонь. - У тебя хорошее зрение и... тебе все равно без них лучше, - зачем-то добавляю я.

- Жестоко, - хмыкнул Бергер, отправляя сломанную вещь в урну.

- Но справедливо, - гордо вздергиваю нос и, глядя прямо в глаза напарнику, ощущаю в груди приятное чувство удовлетворенности.

- Если тебя что-то не устраивает — уходи, - вкрадчиво, без намека на грубость, говорит Кирилл и кладет руку мне на плечо, наклоняясь ближе.

- Меня много что не устраивает, но мне нужна эта работа, - спокойно отвечаю я, скидывая руку Бергера.

Ну вот опять, пронзительный холодный взгляд, от которого мурашки бегут по коже и хочется сбежать, но до невозможности притягательный аромат, кружащий голову и такой дурманящий.

Такой будоражащий душу контраст до добра не доведет...

- Тогда придется посотрудничать полгода и перейти на «ты», - вздохнул Бергер и протянул мне руку. - Мир, Мирослава?

Как будто у меня был выбор.

Человек сам по себе существо очень адаптивное, то есть способное приспособиться почти к любой среде обитания. Придется поработать с конкурентом в напарниках? Да, я смогу. Будет сложно, но сработаться придется, чтобы не показаться вечно недовольной всем особой перед начальником.

- Мир, Кирилл, - натянуто улыбаюсь и пожимаю протянутую руку.

Что-то внутри подсказывает, что с этим рукопожатием в моей жизни изменится многое, но пока не известно, в лучшую ли сторону или наоборот.

Дальнейший рабочий день прошел в тотальной беготне по этажам и отделам, постоянных записях встреч в планшет и за распечатыванием тонн различных документов. И это только моя часть работы. Бергер тоже «летал как веник», постоянно что-то принося начальнику в кабинет и вновь убегая с новым поручением.

В обед посидела с Ольгой в кафетерии и выплеснула все свои мысли и эмоции. Стало легче, честно. Оля не осталась в долгу и тоже поделилась своими переживаниями. Как оказалось, у рыжей бестии была единственная подруга, но та вышла замуж и уехала жить в Грецию. Теперь они редко общаются, если можно назвать общением поздравления с днем рождения и новым годом.