— Я вижу двух патронесс, глазеющих на нас. Это они по-свински обошлись с вами.

Десима бросила на них затравленный взгляд, внезапно почувствовав себя восемнадцатилетней девушкой.

— Миссис Драммонд Бэррел и леди Каслри. Я ужасно боялась их. Они словно смотрели сквозь меня, но было видно, каких усилий им стоит игнорировать такое заметное существо, как я.

— Отлично. — Эдам взял ее под руку и повел к двум внушительным особам. Только тот факт, что свыше сотни глаз наблюдало за танцполом, помешал Десиме высвободить руку.

Глава 16

— Леди. — Эдам с поклоном остановился перед ними, получив в ответ легкие кивки и приветливые улыбки. Очевидно, виконт Уэстон был одобрен патронессами. — Уверен, что вы знаете мисс Росс.

Десима обнаружила себя объектом критического изучения. Казалось, дамы не в состоянии вспомнить ее, наконец ее рост пробудил их воспоминания.

— Десима Росс? — осведомилась миссис Драммонд Бэррел. — Сводная сестра Кармайкла?

— Да, мэм.

— Господи! — пробормотала леди Каслри и добавила более громко: — Вы определенно… изменились, мисс Росс.

— Мисс Росс чудесно танцует, — сказал Эдам, игнорируя болезненное сжатие пальцев Десимы. — И она говорит, что обязана этим вашему влиянию в течение нескольких сезонов.

— Нашему влиянию? — Миссис Драммонд Бэррел, по-видимому, погрузилась в воспоминания о неудовлетворительной дебютантке. — Я уверена, что мы никогда не поощряли мисс Росс к танцам.

— Вот именно, — любезно подтвердил Эдам. — Разве не замечательно то, как формируется характер, преодолевая невежественные предубеждения и неодобрения? — С еще одним безукоризненно вежливым поклоном он отошел.

Десима, дрожа, последовала за ним.

— Это сотрет самодовольные улыбки с их старых кошачьих физиономий. — Эдам посмотрел на Десиму, и его собственная улыбка исчезла при виде ее лица. — О боже! Это расстроило вас? А я думал, вы будете мною довольны.

Десима старалась сохранить спокойное выражение лица, когда ее провели через боковой занавес на крыльцо, выходящее в сад и защищенное стеклом от февральской погоды. В дальнем конце спиной к ним беседовала пара — больше в тусклом и холодном помещении никого не было. Десима закрыла лицо руками и дала волю своим чувствам.

Эдам выругался сквозь зубы, глядя на ее дрожащие плечи в панике, которую только женские слезы могут пробудить в мужественном человеке.

— Десима! Дорогая! Я хотел только поставить на место старых ведьм. Не плачьте. — Он прижал ее к груди и сделал глубокий вдох, наполняя легкие запахом ее кожи и цветочным ароматом, исходящим от ее волос.

— Я не плачу. — Эдам осторожно раскрыл объятия, и Десима выскользнула из его рук, покрасневшая и улыбающаяся. — Это было чудесно. Благодарю вас, Эдам. Я бы никогда не осмелилась быть с ними грубой, но теперь я могу просто игнорировать их. Два пугала моей юности были уничтожены за один вечер, благодаря вам и этому симпатичному мистеру Мейсу.

— Два? — Эдам достал безупречно чистый носовой платок — спасибо его лакею, — с осторожностью глядя на нее. — И при чем тут Мейс?

— Он убедил меня танцевать. Мистер Мейс высокий и приятный мужчина, я чувствовала себя с ним совсем легко. За один вечер я преодолела страх перед танцами и перед патронессами.

— Вероятно, я погубил ваши шансы на получение голосов в Олмаксе. — Эдам не подумал об этом, как и о том, что ей может приглянуться Джордж Мейс. Вмешательство в сугубо женский мир оказалось более сложным делом, чем он предполагал.

— Я уже получила их благодаря леди Фрешфорд. Она близкая подруга леди Сефтон, единственной из патронесс, не унижавшей меня все те годы.

Десима вытерла глаза платком, аккуратно сложила его и положила на стол. Эдам протянул руку и молча спрятал платок в карман. Как по-детски было бы хранить носовой платок у сердца только потому, что она вытирала им слезы! Любовь вывернула его наизнанку. Он даже ревновал ее к Джорджу Мейсу.

— Я тоже высокий. — Слова вылетели, прежде чем Эдам осознал, как нелепо они звучат, и был вознагражден за свою глупость понимающей улыбкой Десимы.

— Да, но не такой высокий, как мистер Мейс. Или его друзья. — Она явно смягчилась. — Возможно, это военные мундиры так красят мужчин.

— Вы, мисс Росс, быстро учитесь флиртовать. Десима покосилась на него из-под длинных темных ресниц, и его сердце болезненно дрогнуло.

— Ничего подобного. Я просто накапливаю впечатления, прежде чем вернуться к тихой, спокойной жизни в Норфолке.

— Вы этого хотите? — Ответ на этот вопрос казался Эдаму таким важным, словно все его будущее зависело от него. И это было нелепо, так как если он не предпримет какие-то чрезвычайные меры, то его ожидает малорадостное будущее.

— Теперь не знаю. — Десима отошла от него, шурша платьем по мраморному полу; ее прекрасные плечи сияли белизной при тусклом свете.

Что бы она сказала, если бы он схватил ее в объятия и потребовал бежать с ним немедленно, послав к дьяволу долг, приличия и общественное мнение? Конечно, Десима посмотрела бы на него своими ясными серыми глазами, напомнила о его долге перед Оливией и была бы абсолютно права.

— Думаю, я хотела бы набраться побольше опыта. — Десима остановилась. — И делать то, что хочу, а не то, что считает нужным моя семья. — Она закусила нижнюю губу и задумалась. — Когда Чарлтон требует от меня чего-то, во мне пробуждается упрямство. Знаете, он написал, что я ни при каких обстоятельствах не должна ехать в Лондон. И как только я прочла его письмо — тут же начала упаковывать вещи.

— Почему вы не должны были ехать в Лондон?

Мотивы Чарлтона были совершенно неинтересны Эдаму, но он наслаждался зрелищем белых зубов Десимы, обрамленных полными губами, и воспоминанием о том, как он укусил одну из этих губ. Он прислонился к мраморной колонне и скрестил руки на груди, ожидая продолжения.

— Помимо того факта, что я сначала не спросила его совета? — Десима засмеялась, продемонстрировав возбуждающую округлость груди. Эдам стратегически опустил скрещенные руки и был благодарен плохому освещению на крыльце. — Возможно, он думал, что я попаду в лапы бессовестного охотника за состоянием, так как теперь я сама контролирую собственные деньги. Или что я буду покупать чересчур откровенные платья.

— Вроде этого?

— Оно недурное, правда? — спросила Десима с невинным энтузиазмом. — Хотя я понятия не имела, как трудно будет его носить.

— Вы уже знаете, что меня оно восхищает. — Эдам восхищался им настолько, что прикидывал, как далеко она должна наклониться вперед, чтобы ее груди могли наполнить его ладони.

— Эдам. — Он поднял глаза и увидел, что Десима сурово наблюдает за ним. — Я не могу притворяться, что мне не льстит ваш флирт, но вы должны это прекратить. Оливия, может быть, абсолютно невинна и необычайно добродушна, но она это заметит, а я ни за что на свете не хотела бы ее обидеть. Что, если она подумает, что вы говорите серьезно?

«Но я говорю серьезно». Десима была права: находясь наедине с ней, он играл с огнем, в котором могли сгореть ее репутация и счастье Оливии.

— Мы должны вернуться. — Десима выглядела виноватой. — Иначе о нас станут сплетничать.

Эдам последовал за ней сквозь портьеры со странным ощущением, будто его чувства обострились. Что-то сжимало его грудь тисками, но это не было, как он сначала подумал, неудовлетворенное желание. Это напоминало напряжение, испытываемое им перед тремя дуэлями, в которых он участвовал. Но это был не страх, а скорее уверенность, что ему нужно поскорее все уладить, иначе последствия могут оказаться очень серьезными.

Он скромно отошел в тень занавеса, покуда Десима возвращалась к леди Фрешфорд — ее темная голова была хорошо видна, когда она пробиралась сквозь толпу невысоких молодых женщин. По крайней мере, он даровал ей уверенность, позволяющую наслаждаться обществом. Хотя, возможно, это не его заслуга. Эдам вспомнил решительный голос Десимы, когда она объявила ему, что намеревается самостоятельно распоряжаться своей жизнью.

Эдам заставил себя дышать глубоко и ровно. Он был готов сражаться за Десиму. Проблема заключалась в том, что единственным противником была Оливия Ченнинг и единственным способом решить проблему было обеспечить девушке выход из этой истории лучшим способом, чем она вошла в нее.

Не желая возвращаться в многоголосую толпу, Эдам прислонился к дверной колонне, продолжая думать о Десиме, которая скрылась из вида. Его тело ныло от желания обладать ею, но его чувство отличалось от всего, что он испытывал с женщинами в прошлом.

Прежде Эдам искал у женщин лишь чувственных наслаждений. С Десимой все было по-другому: разумеется, он желал ее физически — его тело отчетливо говорило ему об этом, — но он испытывал потребность смотреть ей в глаза, занимаясь с ней любовью, читать чувства в их глубинах, открыть Десиме свою душу и заглянуть в ее.

Должно быть, это любовь. Эдам зажмурился, пытаясь отогнать воспоминание о том, как Десима смотрела на него широко открытыми глазами, когда он нес ее через сугробы.

— Десима. — Он непроизвольно прошептал вслух ее имя.

— С тобой все в порядке, старина? — Открыв глаза, Эдам увидел Джорджа Мейса, с беспокойством разглядывающего его. — Я подумал, что тебе следует знать, что твоя будущая теща идет по твоему следу и интересуется, куда ты делся.

— Чудесно. Я думал, что потерял ее, — какое облегчение знать, что она все еще здесь.

Брови Джорджа недоверчиво приподнялись.

— Право, старина, твоя невеста очаровательна, но теща, по-моему, форменный дракон. Кстати, чуть не забыл — спасибо, что посоветовал мне пригласить мисс Росс; она замечательная девушка. Мне помогло то, что я заручился ее сочувствием по поводу моего роста — как ты и предсказывал. Хочу послать ей цветы и навестить ее. Что ты об этом думаешь?