Кассандра Ди - Помоги мне, ковбой

Мэйси

О, нет.

Я слышу, как Бетси протяжно и низко мычит в амбаре «Му-у-у-у»!

У моей коровы явно хорошо развиты лѐгкие, иначе бы она так долго не мычала. Этот звук ещѐ долго будет звенеть у меня в ушах.

— Секундочку, Бетс, — кричу я и бегу с ведром к амбару. — Потерпи!

Можно подумать, моя корова — хозяйка фермы, потому что это я бегу к ней по первому еѐ требованию, а не наоборот.

Как бы смешно не выглядело со стороны, но это правда. И ещѐ… Бетси очень важна для меня, так как кроме неѐ у меня на ферме нет больше ни единой живой души.

Видите ли, я осталась одна на ферме «Double H».

Раньше это место было огромной кукурузной фермой с пятью сотнями акров земли, и мои родители работали вместе, успешно ведя большое хозяйство. Тогда было хорошее время. С не сильно палящим солнцем, обильным дождем и множеством хороших урожаев.

Но те времена прошли. Мама умерла два года назад, а папа в прошлом месяце. Так что теперь я пытаюсь управлять «Double H» самостоятельно, и все идет, мягко говоря, не очень хорошо.

— Подожди, Бетс. Секундочку, — уговариваю я свою кормилицу, пытаясь открыть тяжѐлую дверь амбара, которая давно покосилась и плохо открывалась.

Наконец-то, я достаточно приоткрыла дверь для себя, чтобы проскользнуть внутрь и побежала к стойлу Бетси. Бедняжка повернулась, глядя на меня грустными и полными упрѐков глазами.

— Му-у-у-у! — снова «завелась» она.

— Извини, извини. Ну, немного проспала, — я быстро подкатила брюки, схватила раскладной стул и села рядом с коровой.

О, Боже, ей должно быть очень больно. Еѐ вымя опухло и с сосков капало молоко. Так что я склонилась вперед, и быстро вымыв вымя Бетси, начала усиленно дѐргать за соски.

Пш-ш! Пш-ш! Со звоном потекла белая жидкость, теплая и пенистая. Пш-ш!

Ведро быстро наполняется молоком и Бетси, наконец, перестает мычать. Но она не забыла, что я провинилась сегодня перед ней. Она поворачивает голову, чтобы снова упрекнуть меня, замычав прямо мне в ухо и заморгав большими коричневыми глазами.

— Мне жаль, Бетси! — вновь стала извиняться я. — Прости, ты же знаешь, что я пытаюсь управлять этим местом самостоятельно. Это не так просто, «Double H» — огромная ферма.

Бетси как будто приняла мои извинения и, покачав головой в разные стороны, смиренно опустила еѐ.

— Что, думаешь, мне нужна помощь? — спрашиваю я еѐ во время нашего воображаемого разговора. — Конечно, нужна! Но я не могу позволить себе рабочих. После смерти Па….

Мой голос стихает. Потому что только после смерти Па стало очевидно, что «Double Н» находится в плачевном состоянии. Я работала на ферме с детства, помогая собирать яйца, доить коров и даже тюковать сено. Но я никогда не имела дел с цифрами. Я никогда не была вовлечена ни в какие финансовые операции, и только после того, как папа перешел в мир иной, наша беда стала очевидной.

Вчера ко мне на ферму пожаловал человек из банка и своим известием почти полностью разрушил мою и без того нелѐгкую жизнь.

— Мисс Джонс? — позвал он меня, входя в дом без стука. — Мисс Джонс?

Вытирая руки кухонным полотенцем, я с опаской подошла к нему, потому что была одна на ферме, так что любой посетитель был подозреваемым, особенно если он в костюме.

Но этот парень выглядел как Уалдо (примечание переводчика: персонаж популярного американского мультфильма). Очки в толстой оправе придавали ему добродушный и отчасти комичный вид, поэтому я решила ответить.

— Да, я Мэйси Джонс, — сказала я. — Чем могу вам помочь?

— Меня зовут Уилфред Мозес. Я представитель банка «Bank of Kansas», — представился он, слегка поклонившись. — У вас есть минутка?

Вообще-то, не было. Нужно было сделать миллион дел, от уборки амбара до ухода за моим огородом. Так что я вздохнула, и сдалась. Какой у меня был выбор? Если банк приходит к вам, лучше ответить. Отступив назад, я впустила его дальше в дом.

— Да, проходите, пожалуйста, — сказала я, самым приятным голосом, какой смогла изобразить. — Могу предложить вам воды?

— Это было бы замечательно, — ответил мужчина, вытирая блестящий от пота лоб платком.

Я быстро налила стакан ледяной воды из кувшина, поставив его перед ним. Уилфред сделал пару жадных глотков, прежде чем обратиться ко мне.

— Теперь Мисс Джонс, — сказал он деловито, поставив свой портфель на кухонный стол.

— Приступим к делам и посмотрим, что у нас тут есть. Уолтер Джонс был вашим отцом? — Спросил он, почесывая нос и доставая из портфеля бумаги.

— Да, это мой папа, — ответила я медленно. — Что случилось?

Уилфред посмотрел на бумаги, затем на меня. Лицо его выражало жалость ко мне.

— Хорошая новость в том, что Уолтер оставил вам эту ферму в собственность в полном объеме. В этом как раз нет проблем, — сказал он. Опершись, мужчина продолжил. — Иногда, с правами на собственность возникают проблемы. Ну, знаете ли, есть жена, бывшая жена, и несколько внебрачных детей и все они борются за свою долю. Но в вашем случае, это только вы.

Я кивнула с облегчением.

— Да, я единственный ребенок родителей, так что в этом не должно быть никаких сомнений, — ответила я. — Но разве вы пришли сообщить мне только это? Или есть что-то ещѐ?

Уилфред вздохнул и громко чихнул, едва успев прикрыть платком рот. Он чихнул ещѐ пару раз, и я сморщив от брезгливости лоб взяла на заметку, что мне надо принять профилактические лекарства и обязательно вымыть всю комнату после того как он уйдѐт. Я не могу позволить себе заболеть, будучи единственным человеком, оставшимся на ферме.

Но мистер Мозес, как будто ничего не заметив, ещѐ раз сильно чихнул.

— Плохая новость в том, что ваш отец оставил свою собственность в залог займа, — торжественно произнѐс он, глядя на меня из-за очков. — Сотни тысяч займа.

Это не новость. Много ферм берут деньги в долг, так нам удаѐтся продержаться от сезона к сезону. Затраты на нормальную работу ферм настолько высоки, что нам нужны чужие деньги, чтобы выжить.

Я медленно кивнула.

— Да, я знаю, — выдавила из себя я. — Я имею в виду, знаю, что Па занимал деньги, но мы всегда платили по долгам. Мы всегда вовремя погашали кредиты.

Но мистер Мозес на этот раз печально покачал головой.

— Нет, мисс Джонс, возможно, я выразился не совсем точно. Ваш отец заложил всѐ имущество в залог нового займа, который взял шесть месяцев назад, если быть точным. Вы технически уже в дефолте.

Я не могла двигаться с минуту, и вся кровь сошла с моего лица. Неисполнение? Что это значит? Я опоздала на полгода? Я знала, что немного опаздывала с выплатой взноса, в конце концов, папа только что скончался. Но полгода? Как мы могли не платить полгода?

— Простите, — сказала я, пытаясь говорить как можно спокойнее. — Но не могли бы вы всѐ мне объяснить? — попросила я. — С тех пор, как Па заболел, я по уши погрязла в работе на ферме и уходу за ним. Так что, если вы можете рассказать мне немного больше, я была бы признательна вам за это.

Мне не хотелось выглядеть беспомощной, но мистер Мозес именно так и стал обращаться со мной. Как будто я маленькая неразумная девочка. Он схватил ручку и, вытянув из портфеля чистый лист бумаги, медленно стал рисовать схему.

— Видите, это ваша ферма, — сказал он, рисуя картинку дома. — Вы должны деньги банку. И после того, как вы перестаете платить деньги, — сказал он, нарисовав решительно огромный Х через весь мой дом, — дом и ферма в частности переходит банку.

— Но он никогда не говорил мне об этом, — запротестовала я. Моѐ сердце гулко стучало в груди грозя выскочить наружу. — Папа никогда не говорил мне ничего об этом! Он был очень болен к концу своей жизни, и мы были так заняты тем, чтобы держать ферму на плаву…

Уилфред медленно кивнул, и его ручка снова прочертила большой черный X на моѐм доме.

— Мы знаем об этом, но это не оправдание. Ему надо было платить по счетам, иначе…

Бах — все переходит банку! — прошипел он, делая знак ножом по горлу.

— Что это значит? — спросила я. Паника сквозила в моѐм голосе, от чего он звучал громче и резче. — Что всѐ это значит?

Уилфред снова грустно улыбнулся.

— Продажа, девочка моя, — ответил он, стуча ручкой по столу. — Продажа фермы — это все, что остаѐтся сделать банку. Если, конечно, у вас нет денег, чтобы погасить долг и проценты по займу.

Я встала, и стул заскользил по изношенной кухонной плитке. Я видела раньше много объявлений о продаже ферм с надписью «Продаѐтся» большими красными буквами.

— Нет, — выпалила я. — Нет, должен быть ещѐ какой-нибудь способ. У моей семьи эта ферма уже много поколений, и я не могу еѐ потерять.

Но мистер Мозес только покачал головой.

— Простите, но я не в силах изменить правила. Банк прислал меня, чтобы вы знали, что мы начинаем исковое производство.

Я неистово покачала головой. Моѐ дыхание перехватило, и я не могла заставить себя дышать.

— Нет, — пробормотала я снова. — Должен быть другой путь. Мой отец болел какое-то время, вы должны понять. Он умер в прошлом месяце, и я только что унаследовала этот бизнес.

Пожалуйста, мистер Мозес. Пожалуйста, помогите мне.

Он снова вздохнул, вытирая платком потный лоб.

— Ну, я полагаю, что у вас довольно непростые обстоятельства, — начал он.

— Не то слово, — перебила его я. — Это безумно трудно, когда твои родители умирают и оставляют тебя с такой огромной ответственностью. Но я могу это сделать, — сказала я с такой уверенностью в голосе, насколько могла. — Я работаю на этой ферме с пяти лет и точно знаю, как все работает. Просто дайте мне немного времени. Пожалуйста, немного времени, — взмолилась я.