Маделин Уикхем - Помнишь меня?

При написании романа у меня возникла масса вопросов об амнезии. Сердечно благодарю за помощь в поисках ответов на них Лиз Хэй-Рив, Салли Бэксендейл и в особенности Тревора Пауэлла.

Мне невероятно повезло с поддержкой замечательной команды издателей — настоящих супергероев. Огромное спасибо всему издательству «Трансуорлд», особенно Линде Эванс, Лоре Шерлок и Стине Смемо.

Как всегда, с любовью и благодарностью упомяну моего литературного агента Араминту Уитли.

Спасибо Ники Кеннеди, Сэму Иденборо, Валерии Хоскинс, Ребекке Уотсон, Люсинде Беттридж, Люси Кауи, а также всем, кто не дал мне свихнуться во время работы над этой книгой: редакции и моей семье — Генри, Фредди, Хьюго и Оскару.

Сегодня самый худший из всех дерьмоватых, дерьмовых и наидерьмовейших вечеров в моей жизни.

По шкале от одного до десяти оцениваю его на… минус шесть. И ведь не сказать, что у меня завышенные требования.

Дождь капает за воротник, пока я переминаюсь на стертых ногах. Вместо зонтика держу над головой джинсовую куртку, а деним не обладает водоотталкивающими свойствами. И всего-то мне нужно поймать такси, добраться домой, сбросить эти дурацкие сапоги и залечь в прекрасную горячую ванну. Но мы ждем здесь уже десять минут, и мимо не проехала ни одна машина.

Пальцы ног болят ужасно. Ни за что на свете больше не куплю обувь в «Дешевой моде». Неделю назад я схватила эти сапоги на распродаже (черные лакированные на плоской подошве — я почти не ношу каблуки). Они оказались на полразмера меньше, чем нужно, но продавщица уверяла, что кожа растянется, а эти сапоги очень удлиняют мои ноги. И я ей поверила. Ей-богу, я самая большая простофиля в мире.

Мы стоим на углу какой-то безвестной улочки в юго-западной части Лондона, где я никогда не бывала прежде. Из полуподвального клуба доносится ритмичная вибрация — там оглушительно орет музыка. У Каролин сестра — промоутер, она достала нам флаеры на вход со скидкой, вот почему мы приплюхали сюда пешком. А сейчас нам надо домой, и отчего-то только я с нетерпением высматриваю кеб.

Фи оккупировала единственную свободную дверную нишу и запустила язык поглубже в глотку парню, которого она только что подцепила в баре. С виду он ничего, но вот его дурацкие маленькие усики… К тому же он ниже ростом, чем Фи. С другой стороны, большинство парней ей в лучшем случае по плечо, с ее-то почти метр девяносто… У Фи длинные темные волосы, широкий рот и оглушительный смех, вполне соответствующий размерам ее рта. Если Фи что-то насмешило, весь офис несколько минут приходит в себя.

В нескольких шагах Каролин и Дебс, накрывшись газеткой, стоят под ручку и вопят, как кошки на крыше, «Дождь из мужчин»,[1] словно все еще на сцене караоке.

— Лекси! — орет Дебс, протягивая ко мне руку, будто пытаясь затащить к ним под газетку. — «Дождь из мужчин! Аллилуйя!» Я хочу вымокнуть в нем!

Ее длинные светлые волосы повисли жидкими сосульками, зато лицо сияет. Два любимых хобби Дебс — это караоке и изготовление украшений. Как раз сейчас у меня в ушах серьги, которые подруга смастерила мне на день рождения, — крошечные серебряные «Л» с болтающимися мелкими неровными жемчужинками.

— Фигу тебе, а не дождь из мужчин! — угрюмо пробурчала я. — Обыкновенный ливень.

В принципе я тоже люблю караоке, просто сейчас у меня не песенное настроение. На душе кошки скребут, хочется свернуться в клубок и спрятаться от всех. Хоть бы Лузер Дейв пришел, как обещал! Так меня подвести после всех писулек «Лекси, ты Люкси» и торжественных клятв быть не позже десяти! Весь вечер я ждала, не сводя глаз с дверей, хотя девчонки говорили мне послать его подальше. И теперь я чувствую себя мягкотелой дурой.

Лузер Дейв, мой бойфренд, работает менеджером по телефонным продажам автомобилей. Мы познакомились прошлым летом на шашлыках у подружки Каролин. Я зову его Лузером не из желания оскорбить, просто у него такое прозвище. Никто не помнит, почему оно к нему приклеилось, a сам он не говорит, наоборот, всячески старается приучить людей обращаться к нему как-то иначе. Некоторое время назад он начал именовать себя Бучем, полагая, что похож на Брюса Уиллиса в «Криминальном чтиве». У него стрижка «ежик», но на этом всякое сходство заканчивается.

В любом случае «ежик» ему не помог. Для своих коллегой остается Лузером Дейвом, так же как я для моих — Зубастиком. Меня так зовут с одиннадцати лет. Или еще Растрепкой. Волосы у меня и вправду торчат в разные стороны. Зубы, кстати, тоже. Но я считаю, что это придает моему лицу индивидуальность.

Вранье, конечно, — это Фи заявляет, будто неправильный прикус придает мне индивидуальность и даже какую-то изюминку. Лично я планирую заняться зубами, как только подкоплю деньжат и психологически смирюсь с наличием брекетов во рту, то есть, наверное, никогда.

На улице показалось такси. Я немедленно выбросила руку вперед, но какие-то люди, стоявшие поодаль, успели замахать клешнями раньше. Здорово… С несчастным видом сунув руки в карманы, я принялась высматривать за пеленой дождя новый желтый огонек.

Причина моей подавленности крылась не только в безответственности Лузера. Бонус тоже подбросил свои три цента. Сегодня на работе закончился финансовый год. Коллегам выдали бумажные квитки с подсчетами, сколько они заработали, и все прыгали от восторга, ибо выходило, что продажи компании за 2003/04 год оказались лучше, чем можно было ожидать. Словно Рождество наступило на десять месяцев раньше! Целый день только и разговоров было, кто как потратит деньги. Каролин планировала провести праздники в Нью-Йорке со своим Мэттом, Дебс заказала мелирование у Ники Кларка[2] — она всегда хотела к нему попасть, Фи позвонила в «Харви Николе» и зарезервировала для себя новую сумку «Паддингтон» или что-то в этом роде…

А я не получила ни цента. Не потому что плохо работала или не сделала план. Просто чтобы получить бонус, нужно проработать в компании не меньше года, а мне не хватило недели. Семи дней. Это так нечестно, какое-то крохоборство! Если меня спросят, что я об этом думаю…

Но это уже разговоры в пользу бедных. Как же, станет Саймон Джонсон интересоваться мнением младшего менеджера отдела продаж напольных покрытий! Кстати, это еще один повод для огорчения — худшее название должности за всю историю бизнеса. Просто неловко произнести вслух, особенно про напольное покрытие, и на визитке едва помещается. Чем длиннее название должности, тем дерьмовее работенка. В отделе персонала думают, что запудрили вам мозги и вы не заметите, что место вам отведено в худшем углу офиса, а счета доверили самые паршивые, с которыми никто больше работать не хочет.

Машина проехала по луже возле самой бровки. Я отскочила, но недостаточно проворно — грязная вода щедро плеснула мне в лицо. От двери доносились звуки, позволявшие предположить бурное развитие событий, в которых участвовала Фи. В ее страстном бормотании на ухо красавчику я разобрала несколько знакомых слов, и хотя настроение у меня отвратительное, я с трудом сдержала смех. Несколько месяцев назад мы устроили девичник с ночевкой и поверяли друг другу маленькие грязные тайны. Фи тогда призналась, что всякий раз использует одну и ту же безотказную фразу: «Мои трусики уже плавятся».

Неужели парни на это западают?

Если верить Фи, да.

Дебс призналась, что единственное слово, которое она в состоянии произнести во время секса и не рассмеяться, это «горячий». Получается, она бормочет что-то вроде «я такая горячая», «ты такой горячий», «ого, уже горячо». Правда, нужно учесть, что такой красавице, как Дебс, можно и не расширять особенно словарный запас.

Каролин со своим Мэттом уже миллион лет и клянется, что вообще ничего никогда не говорит в постели, кроме разве что «о-о-о!», или «глубже», или (было однажды, когда Мэттуже кончал): «А-а-а, утюжки для волос не выключила!». Не знаю, правда ли это. У Каролин своеобразное чувство юмора — как, впрочем, и у Мэтта. Они оба очень эксцентричные, прямо шуты балаганные, но с отменным чувством юмора. Когда нам случается собраться вместе, эти двое только и делают, что осыпают друг друга оскорблениями, и не поймешь, когда они серьезны, а когда шутят (не уверена, что они сами это знают).

Что касается меня, скажу честно: я делаю парням комплименты. Лузеру Дейву я всегда говорю: «У тебя такие красивые плечи». Или: «Какие у тебя красивые глаза!»

Я утаила от девчонок, что в глубине души надеюсь услышать в ответ: «Ты тоже красивая, Лекси».

Не признаваться же, что этого до сих пор не произошло.

Ну и ладно, не больно-то и хотелось…

— Лекси!

Я увидела, что Фи оторвалась наконец от очаровашки парня. Она подбежала ко мне, натянула на себя половину моей джинсухи и достала помаду.

— Ну что, — язвительно спросила я, кое-как сморгнув дождевую воду, — куда подевался любовничек?

— Пошел предупредить свою девушку, что уходит. — Фи!

— Что? — как ни в чем не бывало пожала плечами Фи. — Девушка не стенка. Да у них и нет ничего серьезного. — Она тщательно накрасила губы красной, как лондонские почтовые ящики, помадой. — Я куплю целую гору косметики, — пообещала она, хмуро глядя на сравнявшийся с пластмассой огрызок, — от Кристиана Диора. Теперь я могу себе это позволить.

— Обязательно купи! — поддержала я подругу деланно веселым тоном. Через секунду до Фи дошло.

— Ну я и сморозила… Прости, Лекси. — Она обняла меня рукой за плечи и легонько сжала. — Тебе тоже полагался бонус. Это нечестно.

— Ничего. — Я попыталась улыбнуться. — В следующем году дадут.

— Ты как, нормально? — Фи пристально всмотрелась в мое лицо. — Хочешь, может, зайти куда-нибудь выпить?