Диана судорожно сжала кулаки и закусила нижнюю губу, напомнив Коулу в эту минуту встревоженную наседку. Коул был тронут явным беспокойством Дианы. Впрочем, он понимал: Кори не примут здесь как равную.

На прошлой неделе Диана впервые придела Кори в конюшню и представила ее Барбаре и еще нескольким девочкам, приехавшим посмотреть недавно родившегося жеребенка. Коул стал свидетелем ошеломленного молчания, последовавшего за словами Дианы, заметил выражение враждебного превосходства, с которым юные дебютантки узнавали прошлое Кори и проникались мыслью, что они неизмеримо выше ее.

В тот день Диана нисколько не сомневалась, что ее богатые подруги примут Кори с распростертыми объятиями — это подтверждали их учтивые улыбки. По мнению Коула, Кори вызвала острое недовольство подруг Дианы, и, судя по тому, как обеспокоенно хмурилась сейчас Диана, она пришла к тому же выводу.

Тронутый силой чувств девушки, Коул попытался отвлечь ее.

— Кори вполне прилично ездит верхом. Вам не стоит так пристально следить за ней или волноваться.

Полуобернувщись в его сторону, Диана одарила Коула успокаивающей улыбкой.

— Я просто задумалась.

— Понятно, — отозвался Коул, делая вид, что поверил объяснению. — Так бывает со многими людьми. — Он замялся, не зная, что сказать дальше. — А вы любите лошадей?

— Очень, — ответила Диана в своей непривычно взрослой и подкупающей манере. По-прежнему не разжимая кулаков, она обернулась к Коулу, очевидно желая продолжить разговор. — Я привезла им яблоки, — добавила она, показав на большой бурый мешок, лежащий у двери.

Поскольку она, по-видимому, предпочитала кормить лошадей, а не ездить верхом, Коул поинтересовался.

— А вы умеете ездить верхом? Диана удивила его, снова кивнув:

— Конечно.

— Тогда давайте разберемся, правильно ли я вас понял, — шутливо продолжал он. — Бывая здесь, вы не ездите верхом даже в компании своих подруг — верно?

— Верно.

— И при этом вы учились верховой езде и очень любите лошадей. Так?

— Да.

— Вы так любите лошадей, что привозите им яблоки. Я не ошибся?

— Нет.

Сунув большие пальцы обеих рук за пояс, Коул с любопытством взглянул на девушку.

— Тогда я ничего не понимаю, — признался он.

— Я люблю лошадей гораздо больше, когда стою на земле. В ее голосе послышался такой заразительный смех, что Коул усмехнулся:

— Нет-нет, не продолжайте — я догадаюсь сам. Вы упали и ушиблись, да?

— Правильно, — призналась Диана. — Я упала, пытаясь взять барьер, и вывихнула руку.

— Единственный способ победить страх — попробовать еще раз, — наставительно заметил Коул.

— Так я и сделала, — серьезно заверила его Диана, но ее глаза блеснули.

— И что же?

— И заработала сотрясение мозга.

У Коула заурчало в животе, и юноша подумал о яблоках. Он был стеснен в средствах и при этом обладал неутолимым аппетитом.

— Пожалуй, лучше будет отнести этот мешок подальше — пока о него кто-нибудь не споткнулся, — предложил Гаррисон, поднял мешок и направился в глубину конюшни, намереваясь разделить подарок, предназначенный лошадям. Когда он проходил мимо денника в конце длинного строения, древняя кобыла по кличке Дробь высунула голову поверх ворот и вопросительно взглянула на Коула, принюхиваясь к запаху.

— Пусть ты едва держишься на ногах, но с обонянием у тебя все в порядке, — заверил Коул кобылу, вытаскивая из мешка яблоко и отдавая ей. — Только не рассказывай своим соседям об этом лакомстве — здесь есть и моя доля.

Глава 3

Коул застилал свежим сеном пол в пустых денниках, когда несколько девочек, только что разъезжавших по манежу вошли в конюшню.

— Диана, нам надо поговорить с тобой о Кори, — объявила Хейли Винсенс.

Коул оторвался от своего занятия и сразу же понял: девчачий суд присяжных готов вынести вердикт — причем отнюдь не благоприятный.

Диана тоже почувствовала это и произнесла вежливо и твердо:

— Я уверена, все вы полюбите Кори, как только хорошенько узнаете ее, и захотите с ней дружить.

— Ни за что! — надменно заявила Хейли. — Что общего нас может быть с девчонкой из захолустного городка, о котором мы ни разу не слышали? Разве ты не заметила, в каком свитере Кори явилась сюда на прошлой неделе? Она сказала что ее бабушка нарисовала на этом свитере коня.

— А мне понравился рисунок, — упрямо возразила Диана. — Бабушка Кори — настоящая художница!

— Художники рисуют на холстах, как тебе известно. Ставлю все свои карманные деньги — эти джинсы, что сегодня на Кори, были куплены в магазине поношенной одежды!

Девочки разразились приглушенным смехом, а затем Барб Хэйуорд решилась присоединиться к мнению большинства и смущенно заявила:

— Не понимаю, как она может быть нашей подругой — или твоей, Диана.

Коул поморщился от сочувствия к Кори и симпатии к бедняжке Диане, которая, как он не сомневался, сдастся под напором ровесниц. Но Диана не уступила ни дюйма.

— Мне очень жаль, если ты так считаешь, — искренне обратилась она к Хейли, которая, как уже понял Коул, возглавила кампанию против Кори. — Неужели ты так боишься соперничества?

— Какого соперничества? — озабоченно переспросила Барб Хэйуорд.

— Разумеется, соперничества за внимание мальчиков. По-моему, Кори очень хорошенькая и к тому же веселая — естественно, поклонники будут увиваться вокруг нее, где бы она ни появилась.

Коул замер с восхищенной улыбкой на лице, понимая суть стратегии Дианы. Поскольку Кори способна заманить больше поклонников в общую ловушку, искушение будет непреодолимым. Коул задумался было, не перетянет ли чашу весов опасение, что Кори уведет из-под носа подруг их приятелей, когда Диана мягко добавила:

— Правда, у Кори дома остался приятель, и потому ей незачем обзаводиться другим.

— По-моему, стоит поближе познакомиться с ней, — Произнесла Барб смущенным, убеждающим тоном девочки, которой недостает смелости стать заводилой.

— Как я рада! — горячо воскликнула Диана. — Я знала, что вы меня не подведете. Иначе я скучала бы без вас — мне было бы не с кем меняться одеждой и ездить летом в Нью-Йорк.

— Скучала без нас? О чем ты говоришь?

— Понимаете, Кори — моя лучшая подруга. А лучшие подруги должны заступаться друг за друга и держаться вместе.

Когда девочки ушли, Коул изумленно уставился на Диану, застыв на пороге денника.

— Скажите, — заговорщически начал он, — у Кори и вправду есть приятель?

Диана подумала и кивнула:

— Да.

— Вот как? — с сомнением переспросил Коул, заметив, как Диана виновато отвела искрящиеся смехом глаза. — И как же его зовут?

Диана прикусила губу.

— У него такое странное имя…

— Какое?

— Пообещайте, что никому не проговоритесь. Очарованный выражением ее лица, преданностью и сообразительностью, Коул перекрестился.

— Его зовут Сильвестр.

— И он… — заставил ее продолжать Коул.

Ее взгляд коварно скользнул в сторону, а загнутые темные ресницы отбросили тени на скулы, приглушив нефритовый блеск глаз.

— Свинья, — призналась Диана. Коулу показалось, будто он ослышался.

— Свинья? — повторил он. — Наверное, поросенок?

Она кивнула.

— А точнее — боров, — добавила она, поднимая на Коула блестящие зеленые глаза. — Кори рассказывала, что он громадный, но бегает за ней по дому, как кокер-спаниель.

В этот миг Коул решил, что Кори — везучая девчонка, если она сумела обзавестись такой хрупкой, но неустрашимой защитницей, как Диана Фостер.

Не подозревая о безмолвных комплиментах Коула, Диана взглянула на него:

— Здесь можно попить? Коул улыбнулся:

— Обманывать — тяжелая работа, верно? Похоже, жажду вызвала битва с полудюжиной высокомерных девчонок?

Диана широко раскрыла глаза и улыбнулась. Она чертовски смела, подумал юноша, но эта отвага и решимость надежно скрыты присущей только ей мягкой манерой общения.

— Конечно, — ответил он, мотнув головой в конец конюшни. — Поищите сами.

В конце коридора, справа, Диана обнаружила небольшую комнату, где, как она поняла, жил Коул. Узкая койка была заправлена с армейским тщанием, на древнем столе стояла еще более древняя лампа. Книги и бумаги аккуратной стопкой возвышались сбоку. Напротив спальни оказалась ванная, а за ней — тесная кухонька с единственной раковиной, маленькой плиткой и миниатюрным холодильником. Диана решила, что в холодильнике хранят напитки для всех, но, открыв дверцу, увидела, что внутри нет ничего, кроме упаковки хот-догов, пакета молока и коробки овсяной крупы.

Она удивилась, обнаружив, что Коул хранит крупу в холодильнике, но еще больше ее изумило то, что он предпочитал не запасаться едой. Теряясь в догадках, она закрыла дверцу и наполнила бумажный стаканчик водой из-под крана. Выбрасывая стаканчик в небольшое жестяное мусорное ведро, она заметила там два яблочных огрызка. Привезенные Дианой яблоки были дряблыми и совершенно неаппетитными, и она не понимала, почему Коул позарился на них. Наверное, он ужасно голоден.

Продолжая размышлять о пустом холодильнике и яблочных огрызках, Диана остановилась, чтобы погладить изящного рысака, а затем вернулась в конюшню. Кори увлеченно беседовала с тремя девочками у ограды манежа.

— Может, вам следует отправиться туда — на случай, если сестре понадобится помощь?

— Нет, с Кори все будет в порядке. Она замечательная, и вскоре остальные это поймут. И потом, по-моему, ей будет неприятно, если она узнает, что я… вмешивалась в ее дела.

— У вас талант вывозить в свет дебютанток, — пошутил Коул, но, заметив смущение Дианы, поспешно добавил:

— А если Кори им все-таки не понравится?