Он мог слышать тихий гул голосов, с другой стороны стены. Мужских голосов. Действительно, у него было мало защиты против пистолета Дженсена. Но он был уверен, что, как только случится дерьмо, он быстренько спрячется и будет умолять сохранить ему жизнь.

«Открой свои глаза. Твой брат здесь».

Действительно, когда Мэддокс поднапрягся, то смог разобрать низкий и четкий голос Дженсена, смешивающийся с двумя гнусавыми.

— Мой брат, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Пульсация в голове усилилась с очередным всплеском злости.

Этот мужчина там не был его братом. Его реальные братья были в сотне миль отсюда, в глубине пустыни Мохаве. Он сейчас должен быть с ними.

И Габи.

Его сердце больно сжалось при мысли о Габриэле. Что бы ей ни сказали, она не поверит. Даже сейчас они, должно быть, забрали его байк с передней автостоянки и спрятали его там, где никто не найдет. Она поверит, что он бросил ее.

С Mэда Маклеода хватит. Он подтянул ноги и со всей силы толкнул в стену. Его левая нога прошла прямо через гипсокартон и голоса с противоположной стороны стихли.

— Он очнулся, — сказал Дженсен со вздохом.

Мэддокс попытался встать, когда услышал приближающиеся шаги. Стук с другой стороны двери был вежливым, почти с издевкой.

— Мэд?

— Хэй, Джен, — отозвался Мэддокс, его сердце бешено колотилось. — Ты не против выпустить меня отсюда?

Он услышал шепот с другой стороны, а затем Дженсена, ясно говорившего кому-то "Отвали".

— Мэддокс, мой ствол направлен на дверь. Так и будет, пока мы все не выясним.

Мэддокс рассмеялся. — Таким образом, ты сможешь выстрелить в меня, и не нужно будет смотреть мне в глаза? Пошел на хуй, Дженсен. ПОШЕЛ ТЫ!

Дверь распахнулась, это стало неожиданностью. Мэд отступил назад, выругавшись, когда яркий свет хлынул из комнаты. От резкого перехода из абсолютной темноты к свету, он вероятно получил сотрясение, и Мэддокс почти ослеп.

Кто-то включил переключатель и лампочка осветила бесстрастное лицо Дженсена Маклеода. Ниже его мрачного лица было дуло пистолета. Дженсен направил пистолет прямо на Мэддокса, понятное дело. Мэддокс смог различить фигуры двух других мужчин, пока они ждали Дженсена.

— Мэддокс, — тихо спросил Дженсен. — Что, черт возьми, ты делаешь?

Мэддокс собирался блефовать, но одного взгляда на мрачное лицо Дженсена было достаточно, чтобы понять, что это бесполезно. Дженсен, казалось, ждал, что он ответит. Мэддокс решил, что все равно может это сделать пока еще мог.

— Так это такой ты на самом деле? Не стойкий блюститель закона или степенный семьянин. И конечно же, на хер, не достойный отец.

Дженсен на миг вздрогнул. — Следи за языком, мудак.

— Почему? Мы все знаем, что нет никакой чертовой разницы.

Брайс ответил за Дженсена. — Это верно, — согласился он. — Нет.

Мэддокс облизал пересохшие губы и попытался встать. — Итак, Чез стал жадным, возможно, захотел больше, и вы решили, что будет легче разделить все на троих, вместо четырех?

Дженсен нахмурился, по-видимому смутившись. Мэддокс решил, что под всем этим он все еще ребенок, который ненавидит врать своей матери о том, где он был.

— Это правда, Дженсен? – он нажал сильней. — Так?

Его брат улыбнулся. Это было ужасно. — А что с того, если бы это было правдой?

— Что с того? Думаешь что с того, что твой сын сказал бы, если бы он сейчас увидел тебя?

Улыбка исчезла. Дженсен чуть-чуть поднял пистолет.

Мэддокс покачнулся от головокружения и боли от сотрясения. Кто знал, что Сандерс, эта крыса, ударит его чем-то? Что бы это ни было, оно нанесло глубокий порез чуть выше правого виска. Он почувствовал, как кровь течет по одной стороне.

— Может быть, — распаляясь сказал Мэддокс, — ты его тоже запер. И Габи. Тогда смог бы остаться наедине со своим золотом. И эти лохи тоже.

— Не надо, — прорычал Дженсен, — ни слова о моем сыне. Я не обязан давать какие-либо чертовы ответы, – он поперхнулся. — Семья ни черта для тебя не значит. Я убил, чтобы защитить моего мальчика.

Чез угрожал малышу.

Алан говорил об этом, и на данный момент у него не было причин лгать. Это не изменило того факта, что Дженсен навел на него пистолет.

Брайс скользнул в сторону Дженсена, как змея. Мэддокс с тревогой наблюдал, что он тоже держал пистолет. Он даже не посмотрел на Мэддокса. Он говорил только с Дженсеном.

— Ни в коем случае, Маклеод. Ему не достаточно будет уйти. А что ты будешь делать, когда он приведет сюда тех горилл в коже? Они убьют тебя, изнасилуют твою жену, перережут глотку твоему ребенку.

Мэддокс громко рассмеялся. – Ты пересмотрел телевизор, мудак.

Тем не менее, он видел, что Дженсен не собирался оспаривать слова Брюса. Алан подкрался к своему двоюродному брату.

— Сделай это, — он просюсюкал словно щенок. — Просто сделай и покончи с этим.

— Дженсен, — сказал Мэддокс, и это было больше, чем слово. Это было последнее слово его брату. — Только не позволяй Габи думать, что я смылся от неё. Убедись, что она знает, как сильно я ее люблю. Сколько себя помню, я всегда любил ее.

Дженсен сделал несколько шагов назад и повернулся к стене. Он посмотрел на потолок.

— Эй, Мэд, — сказал он сдавленным голосом. — Помнишь, то время, когда мы заблудились там, в горах после наступления темноты?

— Конечно, я помню, — медленно сказал Мэддокс, вспоминая давнюю ночь. – Нам было, что-то около, шести или восьми?

— Вроде так, — ответил Дженсен. — Шесть и восемь. Мы искали клад. Мы вырыли около десятка ям наугад. Кое-что о ямах, Мэддокс, продолжай копать их, и в конечном итоге найдешь что-нибудь. Боже, там было так темно. Ни единого огонька, койоты выли из каждого угла. Ты думал, что это волки.

Мэддокс решил, что услышал всхлип в голосе брата. Это означало, что он засомневался над тем, что делает. Это также означало, что он, скорее всего, сделает это.

— Я помню, — сглотнул он. — И я помню, как ты сказал прекратить плакать, и мы пели старого Джонни Кэша снова и снова до рассвета.

— Черт, Священник был зол.

— Имел полное право.

Дженсен обернулся. Выражение его лица было другим, чем несколько минут назад.

— Убирайся, Таунсенд.

Брайс нетерпеливо кивнул. — Это верно, чувак, просто покончи с этим. У нас на кону наша история. Его никогда не найдут.

Дженсен поднял голову. Он, казалось, прислушался. После нескольких секунд он улыбнулся.

— Вы кое-что забыли, господин мэр, — сказал он, направив пистолет в его сторону.

Брайс напрягся. — Что?

— Горилл.

Брайс усмехнулся. — Кучка байкеров гангстеров? Они никогда даже не узнают, где искать.

— Они узнают, — неопределенно сказал Дженсен, убирая пистолет. — Потому что я позвонил им.

— Нет, — не верил Брайс, покачав головой. Он осмотрелся, сконцентрировав свой взгляд на Дженсене. – Ты на хрен не мог.

— Мог.

Мэддокс не смел сделать вдоха. В схватке между Дженсеном и Брайсом, он совсем забыл об Алане. Очевидно, что и Дженсен тоже забыл об Алане.

Он шагнул вперед и открыл рот, как будто собирался что-то сказать Брайсу, когда Алан вскрикнул и нырнул к чему-то на пороге. Очевидно, это было какой-то важный предмет, потому как Дженсен потянулся за пистолетом. И он был намного быстрее, чем Алан.

— Положи, — строго сказал он Алану.

Алан поднял винтовку и прицелился в Дженсена. Мэддокс мог видеть, как дрожит ствол.

— Алан, — сказал Дженсен еще более строго. Обе его руки были теперь на его же пистолете. Он будет стрелять, если понадобится.

— Зае**ло это, — сморкнул Алан. — Зае**ло это все, и я зае**лся, — и заплакал. Он опустил винтовку со стоном. Мэддокс увидел, что Дженсен немного расслабился и обратился к Брайсу. Его инстинкты должно быть за годы работы за столом заржавели. Мэддокс даже не успел крикнуть, чтобы предупредить, как Алан Таунсенд дернул винтовку к плечу и пробил дыру в груди брата.

Дженсен опустился на колени, красная дыра по центру груди стала больше, когда начала кровоточить.

— Черт! — закричал Брайс. — Ты е**ный ублюдок, — он ударил своего двоюродного брата, когда Дженсен уставился в недоумении на пулевое ранение. Мэддокс с ужасом наблюдал, как брат осознал то, что рана была нехорошей, скорее всего, смертельной.

Брайс Сандерс начал вышагивать, ругаясь про себя. Смерть байкера было достаточно тяжело утаить. Смерть местного полицейского скрыть практически невозможно.

Наконец, он остановился и бесстрастно уставился на Дженсена.

— Прикончи его, — приказал он Алану, — черт побери, я сказал, прикончи его!

Алан поднял винтовку. Но его колебания стоили ему жизни, Дженсен был еще в сознании. Он поднял свое оружие и выстрелил, попав Алану прямо между глазами.

Мэддокс видел всплеск крови и услышал бульканье обреченного человека, когда тот упал. Брайс снова выругался, но, казалось, забыл, что сам все еще держит пистолет. Он пнул труп своего двоюродного брата и разразился ругательствами. Мэддокс всегда считал, его тем, кто не сражается честно. Но он был еще хуже. Он поручал свои грязные дела другим. Он не хотел запачкаться.

Брайс даже не взглянул, когда Мэддокс пополз в сторону брата. Дженсен все еще дышал, но Мэддокс мог слышать, как он боролся за каждый вздох. Дженсен открыл один глаз и улыбнулся, пока кровь продолжала сочиться из груди.

— Ты, — прохрипел он, — выглядишь хреново, — он поморщился, Мэддокс попытался прижать рану на груди.

— Я знаю, — тихо сказал Мэддокс, вспоминая день, когда он вернулся в Раздор-Сити, как он сказал Дженсену, что тот хреново выглядит, когда увидел его впервые за десять лет. Грудь Мэддокса стянуло, когда он увидел, что кровь текла независимо сколько бы он ни пытался остановить её. Вся кровь была уже в грудной полости, дошла до горла и выливалась из его рта.