У неё не хватало больше пары зубов.

— Сильно проголодалась, — зевнула она, потирая живот. Толстая жена владельца

рынка в Фениксе источала добродушие, несмотря на ее грубый вид. Анника не возражала

против её компании.

Мисс Кейт была четвертым пассажиром фургончика. Она неуклюже оперлась по

другую сторону от мистера Хейза, надменно прикрыв глаза. Территория росла не по дням, а по часам, и мисс Кейт была назначена на должность учителя, как и Анника. Тем не

менее, ее назначение было в Колорадо Ривер. Ей сулило сойти в городе Юма, в то время, когда Анника вернулась бы в повозку. Впереди оставались еще сотни миль неуютной

поездки, прежде чем она добралась бы. Анника старался не думать об этом. Путешествие

закончится, так же как и все остальное.

Город Юма оказался немного больше пыльной заставы, с небольшим количеством

глиняных зданий. Анника поправила вышитый платок на ее голове, когда разминала свои

окоченевшие ноги, пока извозчик вышел на станции в платной конюшне, чтобы сменить

лошадей.

Она слышала, как миссис Тарбери пыхтит за спиной, пока Анника подпрыгивала,

разминая ноги, но она хотела побыть в одиночестве. Не в первый раз после отъезда из

штата Висконсин, Анника почувствовала укол неопределенности, когда посмотрела на

пустынный пейзаж.

Для нее не имело смысла, спрева ехать дальше на запад в Сан-Диего, а затем

возвращаться по своим следам на Территорию. Но железнодорожные линии на

Территории еще не были закончены, и окружной путь был менее изнурительным, чем

пеший. Она не могла представить себе более сурового места, чем то, которое она

выбрала.

Мисс Кейт была настолько миниатюрной, что, то, что её не стало, не помогло, когда

путешественники снова отправились в путь. По крайней мере, Анника была теперь с

другой стороны от миссис Тарбери зажатой между ней и мистером Хейсом.

Миссис Тарбери обмахивалась рваным веером, когда извозчик прикрикнул на

лошадей и повозка начала свое, укачивающее движение.

— Мисс Ларсон, — она, потея, развернулась, — у вас есть молодой человек?

— Пожалуйста, зовите меня Анника. И нет, — она покачала головой, заметив, как

мистер Хейс вытянул шею, и особенно заинтересовался её ответом. — Я была помолвлена

с мэром Кроуфорда, штат Висконсин, но с этим покончено.

Рука миссис Тарбери легла на её колено.

— Он бросил тебя? — она ни на миг не остановилась в распросе Анники,

симпатизируя и похлопывая ее по колену. — Черт, тебе повезло с таким прекрасным

личиком. Такая красивая женщина, как ты, никогда не будет иметь никаких проблем с

замужеством на Территории.

— Я рада это слышать, — вежливо ответила она, но в её планах не было поиска

мужа. Это было новое место, где не придерживались традиций, и даже женщина могла

пройти свой собственный путь. Здесь были возможности, которых не было на степенном

востоке, где правили гнетущие традиции.

Генри мог бы еще счастливо взять её в жены. Все, что ей пришлось бы сделать, это

закрыть глаза на его скандальную связь с девушкой Мэдисон. На ее левой руке, сжатой в

кулак, теперь не было кольца, когда она думала о своем бывшем женихе. Он выставил ее

дурой и еще сильно удивлялся, когда она швырнула свое кольцо обратно ему в лицо. Если

кто-то полагал, что Анника Ларсон позволила бы считать её дурой всю её оставшуюся

жизнь ради комфортного дома, то они сильно ошиблись на ее счет.

Только отец Анники высказался, когда она объявила о своем плане, смыться на

легендарную Территорию Аризоны. Все эти сказки о легкой наживе сделали свое дело, и

никто в Кроуфорде, штат Висконсин, не мог быть уверен, что Территория не была просто

притоном бандитов и проституток. Но Анника увидела объявление о наборе учителей.

Быстрорастущие города появлялись повсюду, привлекая людей, заманивали обещаниями

золота или иных состояний. Многие брали с собой семьи, и школы были крайне

необходимы для детей, которые тягались за ними по пятам. Это было бы для неё иным

опытом, чем обучать детей фермеров в нежных пейзажах Кроуфорда. Но ей уже было

двадцать два. Задерживаться в ее родном городе, как девушка, расторгнувшая помолвку, ничего хорошего это не сулило.

Свен Ларсон задумчиво кивнул, когда его дочь показала ее приглашение

преподавать в далеком золотодобывающем городке Раздор-Сити. Мари, ее мать, выразила

свое неодобрение на старом языке, на котором Анника не получала воспитания, чтобы с

легкостью понять. Свен резко говорил с Мари по-шведски, на этот раз нарушив правило, не говорить на старом языке в американском доме Ларсонов. Мари Ларсон отпрянула и

больше ничего не сказала, а Свен довольно усмехнулся дочери.

Отец Анники был сложным человеком. Его шрамы войны были не только

физическими. Потеря правой голени во время битвы при Геттисберге сильно ожесточила

его. Но то, как он кричал от кошмаров большинство ночей, на протяжении ее детства, во

многом характеризовало Свена Ларсона. Он сжег свой шерстяной костюм Союза Штатов

после возвращения в Висконсин, и он презирал эти ежегодные парады исполненные

патриотизма. Свену нравилось прикладывать руку к груди и объявлять, что любовь

приютившей его страны счастливо живет там. Внутри, как это и должно быть.

— Это место, куда ты уедешь, — сказал он Аннике с уверенностью и, похромал из

дома на своей деревянной ноге. Она поняла. Сильный швед одобрил это решение. Две

недели спустя она отправилась в путь к месту её назначения.

Извозчик сбился с пути, когда настал вечер. Морщинистого старичка звали Скаджс, он сплюнул коричневую слюну, бесстрастно разглядывая станцию. Его глаза сузились, когда мистер Хейс принялся ругать его.

Голос Скаджаса был ледяным. — Ты просто сядь, новичок, до того, как я заткну этот

умный ротик.

Хотя Анника была озадачена угрозой худощавого человечка, мистер Хейс попятился

и спокойно помог женщинам собирать ветви мескитового дерева. Когда огонь уже

полыхал, это немного оживило временный лагерь. Скаджс наскоро сообразил жаровню

над костром и передал Аннике оловянную тарелку, показывая, что она должна съесть

часть содержимого.

— Ягоды Аризоны, — он усмехнулся и Анника осторожно укусила. Пестрые

красные бобы были мягкими, но сытными.

Когда взошло солнце, Скаджс легко снова нашел путь. К концу полудня показалась

покосившаяся станция, расположившаяся на пути в Феникс. Мистер Хейс слегка с

сожалением поклонился Аннике, прежде чем исчезнуть. Она была благодарна миссис

Тарбери за приглашение провести ночь в ее доме. Повозка до Раздор-Сити не двинется с

места до утра.

Мистер Тарбери был кривоногий и без правой руки, что указывало на него, как на

еще одну жертву войны. Отличительное медленное произношение характеризовало его

как южанина, того, кто воевал на противоположной отцу Анники стороне. Иногда она

удивлялась тому, как пейзаж и люди ее страны настолько сильно разделились из-за

событий, которые закончились еще до ее рождения. Это было основной темой всей ее

жизни. Для многих выживших, это всегда будет битвой. Всегда будут мертвые и боевые

вскрики, боль лишений и вонь смерти. Это была точка преткновения во вращающейся

вселенной.

На теплоту отношений в пожилой паре Тарбери было приятно смотреть. У них была

одна дочь, проживающая в Сан-Диего. Рождение их первого внука стало причиной

путешествия миссис Тарбери к побережью.

Мистер Тарбери отсчитывал кучки пуль для магазина, пока его жена откинулась на

шаткое кресло-качалку и положила ноги на потрепанные подушки. Она спросила Аннику

о том, где она остановится в Раздор-Сити. Лысеющий мистер Тарбери поднял голову при

названии города.

— Это твоё место назначения? Раздор-Сити? — он перевел взгляд от Анники к жене

и обратно. Аннике стало немного неловко от какого-то скепсиса в его голосе.

— Да, — медленно призналась она, её руки опустили двойные острые спицы,

которыми вязала. — Я буду преподавать в Раздор-Сити.

— Хм, — проворчал мистер Тарбери, пока левой рукой катал кучку пуль в коробке.

— Немного грубое место для леди.

— Элвин, — предупредила мисс Тарбери, поерзав, когда качалка застонала под ее

весом.

Ее муж пожал плечами. — Золотая лихорадка привлекает всяких.

Он кивнул на Аннику.

— Почему все знают о Скорпионе? Рудники приходят и уходят вместе с

постоянным потоком сомнительных людей, — он сделал паузу, очевидно, раздумывая

сказать кое-что. — На этом пути возникают кое-какие проблемы. Разбойники с большой

дороги. Воры и убийцы, самые ужасные на Территории. Они называют себя дэйнсами, —

покачал он головой с мрачной усмешкой. (Прим.The Danes –

что в переводе с англ. – датчане, люди, проживающие

в Дании).

Аннике стало интересно: — Они из Дании?

— Неа. Это только фамилия их лидера. Каттер Дэйн. Большой парень в ладах с

перочинным ножом. Безжалостнее, многих из них. Только этим летом одна

путешествующая леди… (Прим.Cutter Dane –

дословно — Резак Датчин).

— Элвин! — прервала его миссис Тарбери и поднялась с кресла. Она заткнула мужа

суровым взглядом, и он пожал плечами, возвращаясь к подсчетам.

Миссис Тарбери попыталась поднять настроение, пока смотрела, как ее гостья

размещается в маленькой комнате, которая принадлежала ее дочери.

— Тебе чертовски повезло, ты пропустила жаркий сезон, — выдохнула она. —

Октябрь один из благоприятных месяцев в этой дыре.