захочет. Плюс, причина в доме. Священник оставил его обоим. Рано или поздно они

должны выяснить, что с ним делать. Но когда Дженсен поднял ствол, выходя из дверей, Мэддокс сразу понял, что его брат пришел не поэтому.

— Ты е*ный ублюдок, — зарычал он на Мэддокса, когда Габриэла вылетела за ним

из дома. Она все еще была в халатике и ее лицо отражалась боль.

Мигель затаил дыхание, но Дженсен даже не увидел сына. Его хромота едва ли

мешала ему, когда он целенаправленно в ярости шел туда, где Мэддокс стоял в

ожидании. На первый взгляд Мэд решил, что Дженсен пьян, но, когда он подошел ближе, понял, что это не так. Что же тогда. Что стало причиной, полыхающего лица и сжатых

кулаков. Ярость.

Мэддокс поднял руки вверх в «Что за нах*й?» жесте. В этот самый момент Габи

добралась до Мигеля и поспешно потащила его оттуда.

Дыхание Дженсена было прерывистым, он стоял лицом к лицу со своим братом.

Мэддокс посмотрел на кобуру пистолета на бедре и напрягся. Если дело дошло до

физической расправы, Дженсен все еще полицейский.

— О чем ты на хрен, Джен? — спросил он тихим голосом.

— Папа! — закричал Мигель и, когда Дженсен, наконец, заметил сына, казалось, он

немного поутих.

Затем он наклонился ближе, так чтобы его слов не было слышно. — Ты думаешь,

что можешь запросто все здесь взорвать и оттрахать, чтобы отомстить?

Мэддокс взглянул на Габи. Она держала Мигеля и качала головой.

— Пошел ты, Дженсен, — сказал он со спокойной, — ты меня совсем не знаешь.

Если бы это был мой план, то я бы уже сделал это, как только пришел. А я все еще здесь.

Я не знаю к чему это, черт возьми, приведет, но знаю, что я люблю ее.

Дженсен смотрел на него с немой яростью. Мэддокс пытался прочитать причину

ярости брата. Почему бы Дженсена парили его отношения с Габриэлой? Или это из-за

Мигеля?

— Во всяком случае, — Мэддокс плавно продолжил. — Я не думаю, что тебе по

этому поводу не х*й говорить. Она взрослая женщина и не должна перед тобой

отчитываться.

Дженсен моргнул. — Ты собираешься притворяться, что я говорю о Габи? Вот

дерьмо, она всегда хотела тебя и только тебя. Я бы зае*лся. Какого черта тебе надо было

засадить моей жене?

— Ко… кому??? — Мэддокс на мгновение расстерялся. Он на самом деле даже не в

состоянии вспомнить женщину. Потом он вспомнил, знойный контур ее губ и язык её

тела. Кейси Маклеод испускала тихое приглашение, которое Мэддокс не принял. Он

видел её как облупленную и держался подальше, даже не приняв объятий в день смерти

Священника, когда она заливалась ложными слезами и сочувствием.

— Прошлой ночью, — сказал Дженсен сквозь стиснутые зубы. — Пока я был в

участке. Вы, ребята, распили бутылку и, прежде чем она врубилась, ты оттрахал её у

стены в гостиной, — он застонал и сильно потер лицо. – Господи Боже, Мэддокс, в моем

доме! Это заставило ощущать себя мужиком?

— Нет, — Мэддокс покачал головой. — Нет. Не случилось, Дженсен.

Дженсен закашлялся. Он вдруг показался старым и уставшим. — Ты всегда был

паршивым куском дерьма. Даже когда мы были детьми. И все же все тебя любили, — он

отошел и посмотрел на горы. Казалось, он забыл, что он говорит вслух и продолжал

угрюмым голосом. — Почему, черт побери, все любят тебя? Посмотри на себя сейчас.

Ничего, кроме байкерских уловок в охоте за кисками, — он вдруг обернулся. — Что в

тебе хорошего, Мэд? Что хорошего в тебе для кого-нибудь?

Мэддокс смотрел на брата, пока слова повисли между ними. Он давно привык к

обвинениям, это так или иначе обижало его. И обычно это было правдой. Но не в этот раз.

— Дженсен, — сказал он твердо, — я никогда не прикасался к ней, — он знал, что

важно не отступать. — Я не знаю, что, во имя Господа, она сказала тебе или какого она

стремится вызвать вражду между нами, но клянусь памятью наших родителей, я никогда

не касался твоей жены.

Дженсен посмотрел под ноги и шумно выдохнул. Мэддокс понял, что это касалось

не только Кейси. Это было кульминацией жизни, братских неурядиц. Когда он поднял

голову и вновь посмотрел на Мэддокса, словно сквозь него.

Они оказались в тупике. Дженсен не до конца успокоился, но большая часть гнева

испарилась. Где-то там он должен понять, что это все Кейси. Возможно, он даже

чувствовал себя глупо, что так быстро закипел. Мэд тревожно поглядывал на Габриэлу.

Он с облегчением увидел, что вместо боли в глазах при взгляде на него, она сердито

смотрела на Дженсена. Она однажды совершила ошибку в том, кому она поверила. Она не

сделает еще одной.

Тем не менее, несмотря на удары нанесенные словами Дженсена, Мэддокс

чувствовал необъяснимую жалость к нему. Его брат обладал слабым здоровьем, женой

лгуньей, и, очевидно, был погребен под горой злости и обид. Мэддокс много времени

потратил впустую на горечь. Он понял, что он на самом деле переживает за Дженсена, чтобы хотеть лучшего для него.

— Джен, — сказал он мягко, но взгляд его брата оставался холодным, когда он

встретился с его взглядом, и Мэддокс в этот момент отступил. Пусть успокоиться, решил

он. Тогда они смогут поговорить. Они могли бы раз и навсегда отложить эти мелкие

перепалки и вспомнить о том, что их когда-то связывало. Мэддокс удивился, когда понял, как за последние несколько недель все перевернулось в его сознании. Он уже не был

упертым мудаком, который несся в Раздор, готовый послать это все.

— Папа, — Мигель оторвался от своей матери. Он нерешительно смотрел то на

одного, то на другому, пока подходил.

— Да, сынок? — сказал Дженсен и его голос вернулся в норму.

— Я с Мэдом ходил сегодня в еще один поход. Мы нашли клад. — Мигель

улыбнулся и Мэддокс понял, что он отчаянно пытался снять напряжение.

— Да ну? — рассеянно сказал Дженсен. Он провел рукой по своим темным волосам.

Это привычка, только делало очевидной печальный факт, что его волосы заметно

поредели, показались залысины.

Габриэла тихо встала к Мэддоксу и взяла его за руку. Он посмотрел на нее сверху

вниз и кивнул. Этим он молча говорил ей, что все в порядке. Это пройдет.

Мигель достал платок из кармана джинсов. Он аккуратно развязал узел и

торжественно высыпал золотые камешки на ладонь. — Видишь? — сказал он.

Дженсен посмотрел на Габи, не обращая внимания на Мэддокса. — Я заеду за ним

завтра вечером, как и всегда, — сказал он.

Габриэла кивнула. — Ладно, — сказала она, как будто и не было болезненного

поднятия старых обид.

Дженсен вроде расслабился. Он сосредоточился только на сыне, и снисходительно

улыбаясь спрсил. — Так где ты нашел этот клад? Промывая речной песок? Нет, — он

присел на корточки, чтобы находится на уровне с Мигелем, нахмурившись и более

внимательно изучая небольшие камешки. – Похожи на настоящие.

— Так и есть, — сказал Мигель, четко решив, что гнев отца уже рассеялся. — Это

золото, папа. Мэд и я, мы нашли его в сейфе на кладбище.

Мэддокс случайно бросил взгляд на лицо Дженсена, в то время, как Мигель

рассказывал. Он все еще не понимал настроений брата, но он видел, как его губы

побелели при упоминании о старой пещере. Место, которое было их своеобразным

детским секретом. Место, о котором никто не знал, никто кроме их двоих. Дженсен

выпрямился и посмотрел в сторону Возвышенности Скорпиона. Когда он оглянулся, потрясение с его лица исчезло.

— Сейф, да? Ладно, это странно. Должно быть всякая всячина скрыта в этих горах.

— Как твой дом, Дженсен? — вдруг заговорил Мэддокс. Он не понимал, зачем

спросил. Что-то все-таки беспокоило его с тех пор, как он увидел богатый Викторианский

особняк. Его ремонт, очевидно, потребовал значительных расходов. Дженсен был низкого

полицейского чина в маленьком городке. И один взгляд на Кейси говорил, что она не из

тех, кто зарабатывает. Она была из тех, кто тратит.

— Мой дом? — Дженсен помрачнел. Он посмотрел на Мэддокса, но совсем ииначе.

Обжигающего взгляда предательства не было, его сменил настороженный блеск.

— Ага, никаких повреждений от наводнения, да?

— Знаешь же, что нет, — прорычал Дженсен. — И что, черт возьми, тебе

приспичило поговорить, будто мы старые приятели?— и до того, как доковылял до

своего грузовика, он остановился рядом с Габриэлой. Он говорил тихим голосом, но

Мэддокс все равно услышал. — Ты идиотка, если веришь тому, что он, на хрен, говорит.

Прежде, чем он закрыть дверь пикапа, он бросил через плечо. — Мы еще не

закончили, Мэддокс. Даже близко к тому.

Габи крепко обняла его, когда Дженсен уехал. Взгляд карих глаза Мигеля был все

еще в мучительной неопределенности. Мэддокс попытался улыбнуться ему, чтобы он

понял, что все будет в порядке. Он обнимал их обоих, пока они шли обратно к дому. Он

ответил брату только в уме.

Нет, мы не закончили, Дженсен. Мы ни хрена вообще не делали.

Глава 18.

Раздор Сити,

Территория, штат Аризона

1890

Наводнение унесло двадцать семь жизней. Двадцать семь человек, которые дышали

и смеялись, а когда прорвало Дамбу Orange Grove, это заставило их замолчать навсегда.

Жертвами стали семьи, живущие в низине и шахтеры, презираемые в лагере шахты

Скорпиона и влачившие жалкое существование на берегу реки. Раздор-Сити накрыла

горечь утрат. Анника не была лично знакома ни с одним из потерянных душ, погибших в