Скорпион-роуд, то услышала свист из шахты. Она знала, значение свиста. Пересменка, травмы. Каждый звук имел свое собственное значение. Она вздрогнула, радуясь, что не

знала, что этот свист означал. Там было слишком много зла, жадности. Всё это опутывало

мужские сердца и вело их к насилию.

Карлос де Кампо ехал на своей повозке обратно в рудник. Она видела баррели воды

в широкой телеге, связанные вместе, чтобы уберечь от тряски. Когда голова Дези де

Кампо высунулась из-за спины, Анника улыбнулась и помахала. Мальчик был

смекалистым и стал лидером в любопытном мире детей. Он был ее любимым учеником.

— Доброе утро, миссис Долан, — позвал он. — Я закончил Графа Монте-Кристо.

— Замечательно, — ответила она. Она часто давала её любимые книги юноше. Он

быстро прочитывал и относился к ним с наивысшей аккуратностью. — Ты готов

пересказать классу в понедельник утром?

— Конечно, — Дези пожал плечами, опустив глаза, но Анника могла точно сказать, что он доволен.

Анника кивнула Карлосу. — Джеймс рассказал мне, что железнодорожная линия

почти здесь.

Карлос де Кампо, нахмурившись, кивнул. — Да, — сказал он. Он и Джеймс когда-

то вполне дружелюбно относились друг к другу. Тем не менее, по тому, как Карлос

перевел взгляд при упоминании имени ее мужа, Анника могла сказать, что это уже не так.

Она беспокойно задавалась вопросом, была ли причина в Родригесе. Шесть месяцев назад

Эмилио Родригес, недолговременный фермер, появился в шахтах, чтобы прокормить свою

семью, когда засуха привела к потере большей части пастбищ. Когда он был обвинен и

арестован за кражу золота, линчевским судом забрали его из тюрьмы, которая находилась

под наблюдением Джеймса. Толпа, по слухам, состоявшая из самых видных граждан

Раздора, подвесила его на тополе на Раздор-вэй. Анника знала, что были те, кто недоволен

тем, что городской маршал не сделал большего для защиты заключенного. Они винили

его. Анника сама была в ужасе. Она не могла винить друзей Эмилио за их возмущение.

Карлос де Кампо приподнял широкополую шляпу. – Доброго дня, миссис Долан.

— Доброго дня, мистер де Кампо. Дези, увидимся в понедельник утром.

Анника посмотрела, как повозка уезжает по пыльной дороге в город. Она вздохнула

и повела лошадь вперед. Она поехала по этой дороге к мосту, а затем прошла сквозь кусты

к местечку Лиззи. Одинокий шахтер прошел мимо нее. Он был неопрятный и грязный с

резким кашлем, который напомнил ей о Джеймсе. Внезапный гнев, забурливший в груди, был необычный, и он был на шахту. Условия нахождение мужчин в недрах земли были

неприемлемыми. Условия были не иначе, как чудовищные, люди неустанно трудились

под землей среди удушливой пыли, только с парой маленьких сальных свечей. Многие

слепли в результате того, что резко выходили на суровое солнце пустыни после стольких

часов в темноте. Еще больше сократили свою жизнь уничтожив легкие.

Когда она остановилась на мосту и глянула вниз на то, где пересекаются потоки

неглубокой реки. На востоке река ведет в низину и в конечном итоге к хижине, где она

преподавала. Несколько семей, живших в этом районе, были фермерами, которые искали

плодородную почву. Хасаямпа была едва ручейком в это время. Дождь был крайне

необходимо. Orange Grove — плотина, в восьми милях вверх по реке, сдерживала

значительную стену воды в хорошие времена. Однажды она услышала Джеймса,

раздраженно комментирующего отсутствие тщательного ухода за плотиной. Если дождь

пополнит реку и плотина прорвется, это приведет к полному затоплению нижней части

долины, стихия отнимающая имущество и жизни. После своей речи, он заметил ее

тревожный взгляд и быстро уверил ее, что нет никаких причин для беспокойства.

Анника прислушивалась к гремучим змеям, пока Мисти прокладывала путь через

кусты. Она находилась в пустыне достаточно долго, чтобы быть в курсе грозящих

опасностей. Это были угрожающие, часто неправильные, места. Она, так или иначе, любила это место. Она много раз пыталась словами охватить его дикую сущность, в тех

письмах что, писала к своей семье в штат Висконсин. Но пустыню нелегко

охарактеризовать.

Когда Анника достигла построек Лизи Пост первое, что она заметила, были козы, на

дальнем пастбище. Она привязала Мисти в передней части крошечного домика, полагая, что Лиззи, должно быть, нашла батрака, помощь по хозяйству, так как она чувствовала

себя так плохо.

Анника улыбнулась при мысли о Лиззи. Крошечная Лизи Пост, неукротимая, как и

любой человек, она была успешной одинокой женщиной, что случалось редко. Лиззи

никогда не говорила и слова осуждения в отношении Анники о союзе с Джеймсом, хотя

мудрая старая женщина была очень осведомлена о её чувствах к Мерсеру. Иногда Анника

задумывалась, насколько Лиззи обвиняла ее за длительный разрыв между братьями

Долан. Еще сильней, она хотела бы знать, получила ли Лиззи хоть слово от Мерсера. Она

не осмеливалась спросить.

Голос Лиззи прозвучало бодро и громко, в ответ на стук Анники.

— Заходи, — крикнула она.

Анника открыл дверь и увидел Лиззи сидящую на жестком кресле в центре главного

зала. Закутанная в одеяло, хотя октябрьский день был довольно теплым. Анника, стараясь

не морщиться от вида женщины, похожей на скелет. Она явно ослабела. Она долго не

проживет.

Тем не менее, ее лицо светилось с неподдельной радостью, поскольку она

нетерпеливо поманила Аннику. Когда Анника вошла внутрь комнаты, она поняла, почему.

Мерсер Долан молча стоял в углу, наблюдая. Он никак не отреагировал на вздох

Анники.

— Привет, миссис Долан, — мягко сказал он.

— Мерсер, — выдавила она. — Что ты тут делаешь?

— Мальчишка вернулся, чтобы повидать старушку в последний раз, — сказала

Лиззи, протянув к нему, болезненно худую руку. Она многозначительно посмотрела на

Аннику. — И помириться с братом.

— Как мой брат? — спросил Мерсер с невинной улыбкой.

Анника чувствовала, что она могла бы утонуть в полу. Находиться снова так близко

к Мерсеру было нереально. Она должна подавить желание броситься в его объятия.

— Джеймс в порядке, — солгала она, сжимая руки за спиной, чтобы они не

тряслись.

— О, черт, — сказала Лиззи, жестом показывая, что Анника должна подойти. — Я

стараюсь умереть в мире, зная, что мои мальчики снова обрели друг друга.

— Каково это быть с тобой, Анни? — спросил Мерсер. Он издевался над ней, она

это понимала. — Я устроился на работу в Скорпион, так что некоторое время буду в

Раздоре.

Она была шокирована.

— Ты собираешься работать шахтером? – за всю свою жизнь, Анника не могла

представить могучего преступника Мерсера Долана, ползающего в глубокой шахте и

покорно рубящего киркой. Она прищурившись, чувствовала себя обязанной кое о чем

напомнить ему. – Знаешь, они вешают воров.

Мерсер кивнул, как будто он тщательно обдумывал этот кусочек информации.

— Хорошо, что я не вор, — сказал он, снова подмигнув, добив её улыбкой. — И не

путаюсь с такими.

Анника посмотрела на него, ярко припомнив, насколько соответствующе

действительности было это заявление. Лиззи, похоже, не замечала напряжения в комнате.

Она оживленно болтала, касаясь различных воспоминаний Джеймса и Мерсера, когда те

были мальчишками. Затем, совершенно неожиданно, её силы иссякли. Мерсер заботливо

отнес ее маленькое тело к маленькой кровати и аккуратно положил на неё, убирая седые

волосы со лба.

Анника разглядывала его. Последние два года, казалось, ему ничего не стоили. Он не

был гладко выбрит, и его одежда висела мятой на его сильной фигуре. Но он все еще

обладал тем необычайным магнетизмом, что заставлял ее дрожать. Во всяком случае, он

был еще привлекательнее, чем когда-либо. Она ненавидела его за это.

Мерсер достал серебряную фляжку и сделал большой глоток, пока смотрел на нее, намеренно позволяя вызывающему взгляду скользить по ее телу. – Выглядишь здоровой, миссис Долан, — сказал он с ложной искренностью.

Анника снова посмотрел на него. — Прекрати, Мерсер. Это достаточно сложно.

— Для кого, миссис Долан?

Анника молчала. Она не будет играть с чем-то подобным. Много раз в течение

последних двух лет ей приходилось отталкивать вину своей тоски по Мерсеру.

Усугублялось это, пониманием того, что она ранила его. Об этом она очень сожалела.

Она поняла, что никогда не говорила ему об этом.

— Мерсер, — сказала она, закусив губу. — Я приношу свои извинения.

Он откинул голову назад, касаясь глинобитной стены, и закрыл глаза. – За что ты

приносишь извинения, Анни? — это не был прямой вопрос. Он уже и так знал ответ. Ему

просто хотелось услышать, как она это скажет.

— Не за брак с Джеймсом, — сказала она быстро. — А за то, что сделала с тобой.

Прости, Мерсер. А что касается Джеймса, это отравляет его.

Мерсер резко рассмеялся. — Так ли это?

Вселенная имела острое чувство отмеренного времени, подумала Анника. Укол

словами Мерсера едва прошел, когда она услышала приближение всадника. Она

инстинктивно поняла, что это был Джеймс.

Она слышала, как он в спешке слез с коня и, когда он ворвался в дверь, его лицо

было диким. Он, должно быть, поймал весточку, что Мерсер в городе и направился прямо

туда, где он, скорее всего, будет.

— Привет, брат, — ненароком позвал Мерсер.

Джеймс посмотрел на Мерсера, а затем осмотрел комнату, испытав облегчение,