на реку. Когда он был мальчиком, в этой части было либо сухо и спокойно, либо

наполовину заполнено водой от недавнего дождя. Но устойчивый ливень последних

двенадцати часов сделал свою работу. Мэд не считал себя ужасно проницательным или

обладающим интуицией, но в животе поселилось предчувствие чего-то нехорошего.

Пенящаяся вода под ногами, казалось, поднялась на несколько сантиметров только за

короткое время, пока он наблюдал. Мэддокс развернул мотоцикл и направился обратно в

город.

Старик Таунсенд держал Скорпион-Гриль на углу Бэйзлайн и Раздор-вэй. Мэд не

был уверен, кто сейчас у руля, но полагал, Стюарт Таунсенд, которому было, по крайней

мере восемьдесят лет во времена молодости Мэда, должно быть завещал его. Он был

частью поколений линии Таунсендов со времен расцвета Раздор-Сити. Здесь было

несколько достопримечательностей, в числе которых начальная школа, носившая имя

Таунсенд. Когда Мэддокс вошел в тусклый ресторан, вокруг бара сгруппировалась

компашка шефов. Шум, пронзивший воздух был высокий и громкий. Мэддоксу

понадобилось мгновение, чтобы определить, что это; предупреждение из системы

экстренного сообщения. Он застыл, прислушиваясь к словам.

— Долина реки Hassayampa затоплена ... условия ухудшаются ... жителям в низине

настоятельно рекомендуется подняться повыше ...

— Дерьмо, — выругался Мэддокс, громче, чем намеревался. Голова, которая резко

повернулась в его сторону не та, о которой он беспокоился.

Мужчина, Брайс Сандерс, уже направлялся к нему. Мэда не волновал высокомерный

оценивающий взгляд. Тот был мудаком в молодости, и судя по надменном взгляду на

него, остался мудаком и в зрелом возрасте. Мэд не стал здороваться первым, наблюдая за

Брайсом.

— Маклеод, — сказал мэр, сухо пожав руку, оглядываясь, как будто он сожалеет об

этом вынужденной помехе его дню. — Дженсен упомянул, что ты поблизости. Мои

соболезнования по поводу твоего старика. Черт, ты выглядишь потрепанно. Слушай, я

хотел бы остаться и выпить, но у меня горы дерьма с этим ураганом и всем остальным.

Брюс направился к двери.

— Эй, Сандерс, — позвал Мэддокс. Он мотнул головой в сторону падающего

дождя. — Я был на мосту. Вода поднялась выше допустимого уровня. Выглядит плохо.

Брайс остановился. Он нахмурился, глядя в окно на медленно движущийся поток на

Раздор-вэй. — Это приведет к чертовскому беспорядку, — пробормотал он, а затем

поспешил прочь.

Остальные шефы не обращали на Мэддокса внимания. Они были слишком заняты

болтовней, как наседки. Что было для него прекрасно. Когда он снова вскочил на свой

байк, небольшая приливная волна от грузовика попала в лицо. Он раздраженно выругался

и потер глаза.

— Мэддокс! — это был голос Дженсена. Мэд поднял глаза, и увидел голову брата в

окне красного пикапа. Он заметил Мигеля, сидевшего на пассажирском сиденье. Загудел

другой автомобиль, пока Дженсен парковался у обочины. — Я за углом. Следуй за мной.

— Дженсен уехал, не дожидаясь ответа. Мэддокс недовольно проворчал, но все равно

поехал.

Дженсен жил в одной из старых, дорогих викторианских построек на Постонском

шоссе. Уголок шторы на окне дернулся и на них уставилось кислое лицо Кейси. Когда

Мэддокс пристроил байк прямо за пикапом, выпрыгнул Мигель и подбежал к нему с

выпученными глазами.

— Мэд, они на сегодня закрыли школу. Неизвестно, откроют ли завтра, — он

возбужденно прыгал вокруг под дождем.

Дженсен, хромая шел от грузовика и смотрел на небо.

— Бьюсь об заклад, Габи все еще там, возится с мешками с песком. Если бы

Сандерс держал свое дерьмо при себе, он бы уже организовал эвакуацию для жителей

этих низин.

Беспокойство Мэда усилилось. Дом Священника был достаточно высоко, и его вряд

ли подтопит. Но он знал, где расположен дом Габи. Он видел беспокойство на лице

Дженсена и понимал, что попал в точку.

– Я заберу её, — сказал он, подталкивая Мигеля к отцу.

Он начал снова забираться на свой мотоцикл, но Дженсен остановил его, бросая свои

ключи. — Возьми мой грузовик. Я поставлю мотоцикл в гараж.

Мэддокс колебался. Он не понимал, как поступить с предложением Дженсена, но он

понимал, что оно не для него. Если низина уже затоплена, будет легче пробраться через

грязь четырьмя колесами автомобиля.

Он поехал так быстро, как только мог. С каждой секундой он все более отчаянно

хотел добраться до нее.

Глава 14.

Раздор-Сити, Территория, штат Аризона

1890

— Будешь вечером дома к ужину? — спросила Анника, уже представляя ответ.

Джеймс кашлянул и покачал головой. Он не смотрел на нее.

Анника наблюдала, как её муж сливает остатки своего кофе из жестяной кружки. Он

поднялся из-за стола, опять закашлялся. — Где тоник? — выдохнул он.

Если он и заметил гримасу на лице Анники, то проигнорировал это.

— Где? — он еще раз потребовал ответа.

— Я вылила его в песок, — сказала она честно.

Джеймс посмотрел на нее с недоверием. — Почему, чёрт возьми, ты это сделала?

— Потому что это вредная дрянь продаваемая мошенниками.

Лицо Джеймса потемнело от гнева. — Это помогает от кашля, глупая женщина.

Анника взяла жестяную кружку и швырнула об пол. Она отскочил от деревянных

досок, а затем наступила тишина. Тоник Джеймса были приобретен у разносчика

несколько недель назад. Анника была осведомлена об этих трюках. Разносчик, скользкий

сопляк в шатком фургоне, был одним из шарлатанов, которые путешествовали по

Территории наживаясь на отчаявшихся людях с серьезными и неизлечимыми недугами.

Таких людях, как Джеймс. Его короткая карьера в шахтах нанесла непоправимый ущерб

его легким, и он значительно постарел за два года их импульсивно заключенного брака.

Анника знала, что ее муж не доживет до старости.

— Это помогало напиться, — закричала она. — Ничего больше!

Джеймс снова закашлялся, и Аннике вдруг стало жаль, что наорала. Жаль, что она

разбрасывалась вещами, которые давали ему надежду, хоть и ложную.

— Джеймс, — сказала она тихо, потянувшись к нему.

Но он отвернулся, отказываясь принимать жалость. Анника отдернула руку. Она и

Джеймс почти год не делили постель. Он предпочитал спать сидя на тюфяке около

камина. Она пыталась, особенно на первых порах, быть достойной женой. Однако, пока

здоровье Джеймса ухудшалось, расстояние между ними росло. Он знал, и без нее, что

стояло между ними, хотя Мерсера не было видно в Раздор-Сити в течение двух лет с

момента ее бурной брачной ночи. Может быть, размышляла Анника, если она и Джеймс

смогут зачать ребенка, они смогли бы быть, по крайней мере немного счастливее вместе.

Анника старалась не брать в голову подобных вещей, так же, как она пыталась не

думать о городских слухах — посещении Джеймсом Комнаты Розы. Она знала, как часто

Джеймс играл всю ночь напролет с двумя мужчинами, которых она ненавидела – мистер

Свиллинг и мэр Таунсенд. Надменные, властные и нечестные на руку, Анника часто

замечала, как эти больные «воротнички» осуществляли свою власть на руководящих

должностях.

Джеймс все еще не смотрел на нее. Он уйдет, и она, вероятно, не увидит его до

завтра. Может быть, даже тогда. Несмотря на их семейные беды, она всегда ненавидела, когда между ними был разлад.

— Я сегодня иду к Лиззи, — тихо сказала она. Только тогда, он обернулся. Лизи

Пост, женщина, которая много лет назад взяла на себя заботу о сиротах Долан, умирала.

Врач из Феникса сказал, что это опухоль, и что она почти заполнила ее живот. Она достиг

пугающих размеров, только слегка изменив внешний вид.

Выражение лица Джеймса смягчилось при упоминании Лиззи. — Скажи ей, что я

буду завтра, — сказал он. Он снял шляпу с вешалки у двери. — Анника, — сказал он, останавливаясь, как будто забыл сказать что-то важное. Потом вздохнул и покачал

головой.

Она хотела знать, как рассказать ему. Она любила его, по своему, но Анника

опасалась, что независимо от того, сколько лет прошло, как долго она была искренне

предана ему, между ними всегда будет Мерсер.

Ее муж так ничего и не сказал, он закрыл за собой дверь и оставил ее одну. Имя его

брата никогда не упоминалось. Анника жадно перечитывала газеты при упоминании о

Банде Дэйна. Иногда всплывали имена, тех, кто когда-то был связан с Мерсером и, возможно, еще до сих пор. Братья Таннеры. Каттер Дэйн. Но о Мерсере там ничего не

было.

Анника быстро подготовилась к визиту крошечного ранчо Лиззи Пост на окраине

города. Была суббота, день без школьных занятий и церкви. Она, конечно, потеряла свою

должность в школе Раздор-Сити после замужества. Учителем была свеженькая английская

девушка по имени Вайолет Хардвик. Однако по причинам, политическим и иным, детям

Раздор-Сити, которые были мексиканского происхождения, не разрешили присутствовать

в школе. Теперь это были дети Анники. Она учила их пять дней в неделю в старой

хижине на берегу Хасаямпы. Она не брала никакой платы за эту работу, и, к его чести, Джеймс никогда не возражал.

Небольшой сарай, который построил Джеймс, вмещал двух лошадей, корову и двух

коз. Анника успокаивающе поговорила с кобылкой по имени Мисти. После того, как она

зафиксировала седло на нежной кобылке, Анника отправилась в путь.

Она вела лошадь медленным шагом по окраине Раздор-Сити. Когда она пересекла