уставившись на потоки дождя на улице. Передний двор начал заполняться водой. Там, в

юго-восточной части двора, были остатки глубокой ямы, которую он и Дженсен вырыли

миллион лет назад. Она никогда не заполнялась должным образом, а теперь была полна

грязной дождевой воды.

Габриэла встала у него за спиной, и робко обняла его за пояс. Мэд задумался, что

было бы, если бы он тогда не оказался в угнанном автомобиле Чеза Коллетти в ту ночь. У

Габи и Дженсена бы ничего не произошло. Мигеля бы не существовало. И Мэддокс, вероятно, размяк бы и выпивал, как и его брат, пока возился по Раздор-Сити с

инструментами водопроводчика, каждый вечер возвращаясь в обветшалый дом, чтобы

устало вставлять свой член в женщину, которая ждала бы его там. Может быть, этой

женщиной была бы Габи. Может быть, нет.

Когда он не ответил ей, Габриэла, наконец, сдалась, убрала руки и уселась на

древний диван.

Мэддокс вдруг что-то вспомнил.

— Эй, — сказал он, не оборачиваясь, — а что это за дерьмо с участием Дженсена в

перестрелке у коралля ОК с Чезом Коллетти?

(Прим. Перестрелка у корраля О — Кей (Gunfight at the O.K. Corral) — одна из

самых известных перестрелок в истории Дикого Запада. Произошла в три часа

пополудни 26 октября 1881 года в городе Тумстоун на Аризонской

территории. https://ru.wikipedia.org/wiki/Перестрелка_у_корраля_О — Кей ).

Габи раздраженно вздохнула. – С какого хера мне знать, Мэд? Какой-то неприятный

инцидент, из-за выпивки и азартных игр. Это было много лет назад. Дженсен не захотел

об этом рассказывать. Ты должно быть в состоянии понять почему.

Мэд покачал головой. – Во всем этом нет смысла. Чез был мудаком, но он был еще и

трусом, когда дело доходило до драки. Как случилось, что он затеял дерьмо с золотым

мальчиком суперкопом Раздора?

Голос Габи звучал устало. — Люди меняются, Мэд. Чез стал немного шумным и

весь из себя, когда взял на себя бар своего отца. Не так трудно представить, что он

слишком далеко зашёл. Во всяком случае, вокруг было достаточно людей, которые

сказали, что был виноват он, а не Дженсен.

— Да? — нахмурился Мэддокс. – Что за люди?

— Брайс Сандерс один из них. Он сейчас мэр. Ты знал?

— Мерзавец грозился закатать меня в асфальт, если я коснусь его «Camaro» (прим.

Марка машины). Так что я прошелся ключом по всей её грабанной длине однажды ночью, когда тот потел наворачивая еще один круг в спортивном зале.

Габи слегка рассмеялась. – И сколько тебе было, десять лет? Возраст Мигеля.

Мэд сосчитал. — Да, около того. — он скрестил руки на груди и продолжал нести

свой пост в перед окном. – Нелегко тебе было, ведь так Габи?

Он представил, как темные глаза сверлили его спину. Ее голос прозвучал

настороженно. — Что?

— Искать, где приткнуться, став молодой мамочкой. Я знаю, у тебя были планы

получше.

Она пожала плечами. — Что было, то было, Мэддокс. Дженсен и я не очень долго

протянули. Я уверена, что ты уже это понял. Теперь мы те, кем всегда были и должны

быть. Друзья.

— И родители.

— Да, — тихо сказала она. — И это тоже.

Он услышал, как Габриэла вскочила на ноги. — Я должна идти, — она стала рядом с

ним и прищурилась, взглянув в окно. — Этот дождь не выглядит так уж хорошо.

Помнишь, я живу в той нижней части реки. Я собираюсь окопаться и прихвачу немного

мешков с песком на всякий случай.

Мэд кивнул. — Помощь нужна? — он не был уверен, предлагает ли он вообще.

Она опустила голову. — Нет, — сказала она тихо. — Я не нуждаюсь в помощи,

Мэддокс, — она достала свои ключи и остановилась у двери. — Дженсен собирался позже

забрать Мигеля. Он хотел остаться здесь снова, но Джен говорит, что ему надо убрать

свою комнату в их доме. — она медленно открыла дверь, как будто надеялась, что её что-

то остановит. – Знаешь, ты ему действительно нравишься. Мигелю, я имею в виду.

— О ком, черт возьми еще ты могла это сказать? О Дженсене? — Мэддокс хрипло

рассмеялся.

— Мэддокс, — ее голос был резким. Достаточно резким, чтобы он повернул голову

и посмотрел на нее.

Она жевала губу. Это было привычкой, что передалась и Мигелю. — Ты надолго? —

спросила она.

Он задумался о вопросе. Она не спрашивала его, собирается ли он оставаться у окна.

Она спрашивала, собирается ли остаться в ее жизни.

— На столько, сколько понадобится, — грубо ответил он, поворачиваясь к окну и

прикладывая руки на холодное стекло.

— Ладно, — сказала она с некоторым раздражением. — Ладно, Мэд.

Он услышал щелчок замка и почувствовал, как резко опустела без неё комната.

Эллен подвывала в соседней комнате. Это действовало ему на нервы. Кто, черт

возьми, поет Бритни Спирс у постели умирающего? Он был на грани, чтобы наорать на

неё. Но остановился, потому что, какая кому на хрен разница, даже если бы Эллен

напевала баллады Kinky Boots? В конце концов, вероятнее всего, то, что она делала это, потому что она была у постели умирающего, а не специально. Священнику может даже

нравилось это.

Мэддокс наблюдал за дождем. Когда он был ребенком, он ускользал всякий раз,

когда падало больше двух капель одновременно. Такие уж дети, которые выросли в

пустыне, они никогда не теряют страсти к дождю.

Зазвонил его телефон. Он отвернулся от окна и попытался вспомнить, где, черт

возьми, он его кинул.

Когда он дошел до комнаты Священника, Эллен уже взял его. Она протянула ему

телефон с лучезарной улыбкой.

— Спасибо, — раздраженно проворчал он, интересно, обучали ли этих людей

хосписа искусству вечно улыбаться.

— Нет проблем, — искренне сказала Эллен и нагнулась, чтобы прощупать пульс

Священника снова.

Мэддокс улыбнулся, когда увидел номер.

— Здорово, сукин сын, — ответил он, выходя через заднюю дверь. На заднем дворе

над разваливающимися плитами патио был небольшой алюминиевый навес. Этого было

достаточно, чтобы сдерживать дождевую воду.

— Знаешь, — вздохнул собеседник, — может один прекрасный раз, хоть раз,

услышу, как ты говоришь: «Привет, Грейсон. Я так рад, что ты позвонил».

— Ой, ёпта. Кто испортил воздух? Промиз снова заставила смотреть Аббатство

Даунтон?

— Подсядь на него и пересматривай, Маклеод. Аббатство Даунтон чертовски

хорошее шоу. — Грей замолчал. — Как он, Мэд?

Мэддокс сел на край бетонной плиты, которая когда-то огораживала небольшой

газон Тильди Маклеод. Он был под дождем, но его это не волновало.

— Все еще дышит. Едва. Я не понимаю, Грей. Это все дерьмово. Я должен был

приехать раньше.

— Не забивай этой х*ней свои мозги. Все не может быть хорошо, чел. А как все

остальное?

Значит Грей помнил их разговор ночью до того, как он уехал. — Я в основном

нахожусь дома. У меня нет никаких причин, контачить с местными, — он вздохнул, понимая о чем спрашивал Грейсон. — Дженсен пытается держаться подальше от меня. А

Габи ... — он не смог закончить фразу.

— Все еще тебя терзает, а?

— Нечто подобное, — неохотно признался Мэддокс, пока дождь стекал по его

волосам. — Знаешь, я думал, что могу похоронить это. Я чертовски хочу похоронить это.

Пи*дец, Грей, — он понимал, что сухой кашель прозвучал как всхлип. — Послушай меня.

Я звучу как киска. Я звучу как Брэндон.

Голос Грея прозвучал мягко. — Нет стыда в том, что у тебя есть сердце, Мэд. Знал, что где-то там оно есть.

Мэддокс ничего не сказал. Он почувствовал, как что-то кольнуло в шею и увидел

вокруг его ног крошечные градинки.

— Ау, Мэд?

— Да, Грей. Я все еще здесь.

— Как понадобимся, ты просто позвони. Не взирая на время.

— Да дружище, я знаю. Спасибо.

Он засунул телефон в задний карман и нырнул в дом только для того, чтобы

схватить ключи и кликнуть Эллен, что скоро вернется. Он любил ездить в дождь. Косой

дождь усиливался с каждой минутой. Когда он проезжал мимо Завода Раздор-Сити

заметил, что стоянка была заполнена. Люди, пришли в панику в связи с перспективой

потопа. Это наводнение сто лет назад долгое время бередило умы семей, которые

передавали услышанный рассказ из уст в уста. Потому что тогда, когда плотина

прорвалась, не было никаких чрезвычайных предупреждений, что дало бы драгоценные

минуты тем, кто жил в низине, чтобы забраться повыше. С тех пор речка несколько раз

подтапливала, и портила немного вещей, но ущерб был уже не настолько велик.

Мэд ждал смены светофора, пока смотрел, как жители Раздор-Сити в беспокойстве

столпились вокруг мешков с песком. Это заставило его задуматься о Габриэле. Она жила в

самой нижней части долины. Если бы был реальный риск наводнения, у неё были бы

причины для беспокойства.

Он проехал по центральной полосе главной улицы города и свернул на грунтовую

дорогу. Несколько дюймов мутной воды на дороге, но ничего такого, с чем он не мог бы

справиться. Тем не менее, он управлял немного осторожнее, чем обычно. Это была дорога

к старой Шахте Скорпиона. Когда-то это место кишело шахтерами и повозками. С тех

пор, как Шахту закрыли на рубеже двадцатого века, дорогу никогда не ремонтировали.

Только старожилы ходили этим путем и любопытствовали на убежище или те, кто ищет

немного личного уединения: потрахаться или полазить, или справить чертову нужду

подальше от любопытных глаз. Когда он остановился на старом мосту, то посмотрел вниз