— Мэддокс, — сказал Дженсен, открывая дверь.
— Хэй, — неловко сказал Mэд, переступая через порог. Он думал, что будет трудно
сдержаться, если он когда-нибудь снова столкнется с Дженсеном. Но на удивление он не
чувствовал ничего, кроме неясного чувства усталости.
Дженсен на мгновение отшатнулся, а потом протянул руку, которую Мэд с неохотой
пожал.
Его брат улыбнулся. — Ты хорошо выглядишь, чувак.
Мэддоксу удалось улыбнуться в ответ. — Выглядишь хреново, Джен.
Улыбка Дженсена стала печальной, и он провел рукой по редеющим темным
волосам. Ему было немного за тридцать, еще молод, но годы не красили его. В молодости
он был атлетом, но сейчас слегка набрал избыточный вес и неторопливо прошел в сторону
гостиной, выражено хромая. Мэддокс почувствовал запах перегара в такую рань. Дженсен
закладывал. Закладывал жестко.
Двое мужчин долго смотрели друг на друга, неловкий момент. Они были братьями.
Они были одной крови и с их собственной уникальной историей. И все же, Мэддокс
пришел к выводу, что они фактически были чужими. Он не знал этого человека. Впервые
он почувствовал укол сожаления.
Дженсен неловко сместился и взглянул на коридор. — Он ждал тебя.
— Ты сказал ему, что я приеду?
— Да, — нахмурился Дженсен. — Даже если был не уверен в этом.
— Да пошел ты, я же сказал, что приеду. Он и мой отец тоже.
Дженсен покачал головой и уставился на трещины в кафельном полу.
— Черт, Мэд. Я не хочу припираться. Какое бы это ни было противостояние, его
больше не существует.
Мэддокс закрыл глаза. Когда он открыл их, он увидел картину в раме на деревянных
стенах гостиной. Она висела на этой стене добрых восемнадцать лет. Ему было десять, а
Дженсену двенадцать. Священник МакЛеод был еще здоров и крепок. Его большие руки
лежали на плечах его жены, Тильди МакЛеод, которая тогда была еще жива.
— Так как он? — тихо спросил Мэддокс.
Дженсен поморщился. — Он совсем плох. Может быть несколько дней, может
меньше.
— Я понял, — прошептал Мэддокс, вдруг преодолевая эмоции. Священник МакЛеод
не мог умереть. Но умирал. Он чувствовал сейчас его запах в доме, это была приторная
вонь медленного разложения, в отличие от резкого медного запаха быстрой смерти.
— Это твой автомобиль на дороге? — спросил Мэддокс, меняя тему.
Дженсен, казалось, смутился.
— Нет. Габи здесь каждый день, она пошла в город за латексными перчатками или
еще каким-то дерьмом. Старик любит ее, ты же знаешь. Плюс она помощник врача, она
помогает с медицинскими принадлежностями, — Дженсен замолчал, — а потом еще
Мигель. Он обожает своего деда. Для него это очень трудно.
Мэддокс ничего не сказал. Он не отступил, когда его брат сделал шаг ближе. На
лице Дженсена отразилась искренность.
— Мэд, мне было жаль. Я не могу сказать больше. Я знаю, что для тебя то дерьмо
всё еще живо, но для нас все уже кончено. Теперь я женат. Между мной и Габриэлой
ничего нет, кроме любви к нашему сыну, — он закашлялся. — Может, отпустишь это, Мэддокс?
Мэддокс посмотрел на человека, с которым была его сильнейшая, из существующих, генетическая связь. Был еще один брат, Кольт. Он был первенцем и умер в своей кроватке, когда ему было шесть месяцев. Мэддокс знал, что ни один из родителей никогда так и не
оправился от этого выстрела в самое сердце. Чем старше он становился, тем чаще
Священник говорил о сыне, которого потерял, рассуждая вслух, о том какая была бы
разница, если бы он выжил, как смог бы балансировать между его постоянно воюющими
младшими братьями.
— Да, — Мэддокс посмотрел Дженсену в глаза. Его голос был убийственно холоден, настолько можно. — Я отпущу. Теперь чертовски прошу прощения, брат. Я иду к отцу.
Он прошел мимо Дженсена и направился к комнате отца. Это была спальня
родителей. Внезапная смерть Тильди МакЛеод была еще одной, от которой Священник
так и не отошел. Он искал утешения на дне бутылки. И эта боль, ведущая его к смерти, была ему наградой.
— Хэй, Пап, — тихо сказал Мэддокс, когда вошел в комнату.
Его отец лежал под чистой белой простыней. Его кожа потеряла свой естественный
вид и стала тусклой и шелушашейся. Священник открыл затуманенные глаза и улыбнулся
своему младшему сыну.
— Мэд, — прохрипел он, пытаясь дотянуться.
Мэддокс быстро подошел к нему, и опустился на колени рядом с кроватью.
Упаковки шприцов и маленькая бутылка с прозрачной жидкостью лежали на маленьком
столе рядом с ним. Мэддокс предположил, что это болеутоляющее. Это не могло быть
чем-то другим. Один взгляд на отца говорил все, человек действительно умирает.
Мэддокс схватил хрупкую руку отца и заплакал, как ребенок, как женщина, как грустный
мальчик, который только что понял, что это важнее всего, из того что он когда-либо
терял.
В какой-то момент Дженсен вошел в комнату и с хрустом опустился на колени с
другой стороны кровати. Мэддокс пытался придумать, что сказать, но на самом деле не
было ничего хорошего. У него не было ни женщины, ни детей. У него была пестрая
коллекция друзей-мужчин там, в пустыне, за пределами Куартзсайта, но он не мог даже
придумать что сказать о них.
Он сидел с отцом и братом, остатками его родной семьи, пока Священник не заснул
с улыбкой на иссохшем лице. Мэддокс наблюдал за вздымающейся грудью с тревогой в
течение нескольких минут, а затем поцеловал отца в лоб. Дженсен вышел вслед за ним.
— Ты в порядке? — спросил он, осторожно обходя Мэддокса.
Мэддокс тупо уставился на стену.
— Нет. Я не в порядке. Вот дерьмо, это ужасно.
— Да, — голос Дженсена вдруг повысился. — Этот ужас длится недолго. Тебя
просто не было здесь, чтобы видеть это.
Мэддокс поднял взгляд. — Пошел ты. Я думал, что ты сказал, что не хочешь
ругаться.
— А я и не хочу. Я не должен был так говорить. Слушай, мне нужно отлучиться
ненадолго на станцию. Кейси хочет встретиться с тобой, так что мы будем к вечеру. Ты
же планируешь оставаться здесь, в доме?
— Кейси, — нахмурился Мэддокс. — Кто, черт возьми, эта Кейси?
Дженсен был вне себя.
— Моя жена, Мэддокс.
— О, — кивнул Мэддокс. — Верно.
Все эти новые имена, имели отношения к людям, которых он не знал. Кейси.
Мигель.
Дженсен выудил ключи из кармана. Он открыл неаккуратные жалюзи в гостиной и
выглянул в окно.
— Габи скоро вернется. Она этого никогда не говорила, но она чертовски боится
тебя увидеть. Так что не будь х*ем с ней, ладно?
Мэддокс поднял брови в притворном недоумении.
— Я никогда и не был х*ем.
Дженсен рассмеялся, но это был невеселый смех.
— Слышь, — откровенно сказал он, — я не буду благодарить тебя за то, что ты
приехал, потому что знаю, ты здесь, не из-за меня, но все равно чертовски рад, что ты
здесь.
— Хорошо, — сказал Мэддокс весьма категорично. Это был лучший ответ, что он
смог дать в данный момент. Дженсен подождал мгновение, скажет ли Мэд, что-нибудь
еще, и, вздохнув, ушел.
Мэддокс сел на потрепанный диван, которому было больше лет, чем ему. Он не знал, что, черт возьми, он собирается делать, когда Габриэла де Кампо войдет в дверь. Ему не
пришлось долго ждать.
Глава 6.
Раздор-Сити, Территория штат Аризона
1888
Анника Ларсон была непоколебима. Она должна была выбросить его из своих
мыслей, и всё что с ним связано. Иначе она сойдет с ума. Она знала, что если он снова
коснется ее, то моральные устои ее души сгорят в аду страсти.
Мерсер.
Нет, она проделала весь этот путь с определенной целью. Она не подведет.
Джеймс Долан уже оказался бесценным, вдвойне, и как друг, и как союзник. Хотя у
него не было детей, он был одним из четырех членов школьного совета, и он уверил
Аннику, что присмотрит за оборудованием школы. Он правильно предположил, что
родители Раздор-Сити будут рады избавиться от детей. К середине первого дня
пребывания Анники на Территории она приняла двадцать шесть учеников. Около
половины новых учеников пришли из более благополучных семей владельцев магазинов и
бизнесменов, стремящихся заработать на развивающемся городе. Остальные — дети
шахтеров. У них был жесткий взгляд, как будто они привыкли к дикости и не принимали
хорошие манеры, прививаемые в школе. Родители были всякие, от надменных,
обеспеченных женщин, которые председательствовали в нескольких прекрасных домах в
городе, до уставших жен шахтеров, привыкших довольствоваться тем, что преподносила
им жизнь.
Миссис Свиллинг была женой главного старшины «Scorpion Mining Company».
Джеймс сообщил Аннике, что Свиллингсы скопили состояние в Колорадо, прежде чем
переехать в Аризону. Миссис Свиллинг приехала на соответствующей повозке,
оснащенной парой прекрасных гнедых кобыл, и большую часть своей беседы жаловалась
то на жару, то на пыль Территории. Ее единственным ребенком была озорная
рыжеволосая девочка по имени Харриет, чье образование пострадало из-за частых
переездов родителей.
Тем не менее, когда миссис Свиллинг пригласила Аннику пообедать в тот же вечер, она обрадовалась. Это был долгий день. Хотя она была чрезвычайно довольна явкой в
школу, она потерла шею, признавая, что устала и хотела поесть.
Днем не было ни намека на Мерсера Долана и Анника начала думать, что их
неприличная встреча была проделкой нездорового ума. Но, пока она наряжалась к вечеру
"Помни меня" отзывы
Отзывы читателей о книге "Помни меня". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Помни меня" друзьям в соцсетях.