А вдруг все можно исправить? Может, как раз сватовство Генри поможет сгладить отношения и забыть неприятности? Мелькнул лучик надежды. Она понимала, что отношения с леди Вайолет уже никогда не станут ни теплыми, ни доверительными, но хотя бы просто нейтральными они смогут быть? Нужно немедленно ехать в Найт-Хилл и убеждать Генри, что все может сложиться хорошо. Несомненно, он не решился сделать Эдит предложение, даже наговорил ей глупости только потому, что не надеялся получить положительный ответ! Едва ли он его получит, но попытаться можно? Причем сделать это немедленно, пока Эдит не уехала в Шотландию.

– Анна, мне нужно в Найт-Хилл. Ты можешь сделать вид, что я вернулась вся в слезах, легла спать и никого не желаю видеть?

– Миледи, но как вы попадете в Найт-Хилл?

– Ты выпустишь меня через заднюю дверь, конюшня недалеко и от Даунтонхауса ее не видно. Надеюсь, Арчи в конюшне, а лошадь оседлать недолго.

– Миледи, вам нельзя ездить верхом!

– Я осторожно, Анна. Пожалуйста, не пускай в мою комнату никого до тех пор, пока я не вернусь.

Последнюю попытку остановить хозяйку Анна сделала уже у двери:

– Миледи, но зачем вы едете в Найт-Хилл?

– Мистер Невилл не пожелал сделать леди Эдит предложение, потому что не надеялся получить положительный ответ от леди Вайолет. Но он должен попытаться, обязательно должен, иначе это будет выглядеть оскорбительно.

– Так и выглядит, – согласилась Анна.

– Нужно все исправить. Даже если этот брак не состоится, то почему леди Эдит должна чувствовать себя униженной?


Со вздохом закрыв за хозяйкой заднюю дверь Дауэрхауса, Анна еще долго стояла, задумчиво уставившись в стену. Что ждет их с Томасом? Камердинер графа постоянно выказывает ей свои чувства, но дальше этого дело не идет. Может, все мужчины таковы – на словах готовы хоть ад пройти, а на деле даже жениться не решаются? Она не собиралась замуж ни за кого другого, но вечно ждать предложения от Томаса тоже не намерена.

Они знакомы еще с того времени, когда граф приехал в Нью-Йорк за невестой. Когда Роберт Кроули выбрал мисс Кору Левинсон, Томас выбрал ее горничную. Иногда Анне начинало казаться, что камердинер просто поддержал графа, но иногда Томас был столь внимателен и казался таким влюбленным, что надежда создать с ним нормальную семью разгоралась снова.


Кора действительно поехала на лошадке, на которой раньше ей дозволялось прогуливаться во время отсутствия Кроули в Даунтоне. Кобылка была вполне резвой, хотя и очень пугливой, выпорхнувшая из кустов птичка заставила ее дернуться, Кора с трудом удержала лошадь, уговаривая:

– Спокойно, спокойно… Ну, что ты!

Хорошо, что птица оказалась далеко, а до Найт-Хилл близко.

По пути Кора решила, что не может показать, что знает об отказе Генри делать предложение. К тому же эти сведения получены от Эммы, особы весьма болтливой и желчной. Эмма была горничной леди Эдит, все время ворчала, недовольная своим местом, сменила его, уйдя экономкой в Найт-Хилл, но не справилась и стала там просто старшей горничной. На Даунтон и всю семью Кроули у нее обида, хотя чем провинилась Эдит, лишившаяся горничной, непонятно.

Кора решила сделать вид, что ни о чем не подозревает, и просто попытаться подтолкнуть Генри к попытке сделать предложение, объяснив, что это неприлично – проявлять интерес и даже ухаживать столь долго.

Невилл появлению Коры удивился, но поспешно пригласил пройти в дом.

– Генри, нам нужно поговорить… Никто не знает, что я приехала к вам, это конфиденциальная беседа…

Невилл смотрел на нее с каким-то странным выражением, а Кора никак не могла решиться. Она мчалась в Найт-Хилл с твердым намерением быстро прояснить все вопросы, показать Генри, насколько некрасиво и даже оскорбительно для Эдит его поведение, и быстро уехать, пока ее исчезновение не заметили в Даунтоне. Анна не сможет долго делать вид, что хозяйка спит. Она не могла представить, что придется вести с Генри разговор на такую тему, подталкивая его к решительному шагу, почти вынуждая, но иначе уже нельзя.

– Генри, вы так долго ухаживаете за леди Эдит… Я понимаю, что некоторые помолвки длятся годами, но это помолвки. Вы столько времени проводите рядом, стали почти родным в Даунтоне…

Невилл усмехнулся при слове «родным», Кора расценила это по-своему и принялась убеждать:

– Да, возможно, Роберт не слишком жалует вас, но это только пока вы не помолвлены…

– Остановитесь. Кора, я понимаю, что поступил дурно, поступал дурно все время, откровенно оказывая знаки внимания Эдит, но я никогда не давал понять, что намерен жениться на ней. Дружба, и только.

– Вы?! – Кора даже задохнулась от возмущения. Генри позволялось рядом с Эдит столь многое только потому, что все его поведение говорило о предстоящем сватовстве.

– Поверьте, это скорее ее желания, чем мои намерения. Я неоднократно пытался дать вам понять, что Эдит интересует меня только рядом с вами, как друг, но не более. Чтобы прекратить все отношения, я завтра уезжаю, покидаю Англию навсегда.

– Что?! Вы с ума сошли! Эдит… Нет, это невозможно! Она так надеялась, так надеется…

– Кора, я поговорил с леди Эдит, объяснив ей свои чувства и свое к ней отношение. Роберту написал письмо, едва ли он стал бы меня слушать. Осталось попрощаться только с вами…

– Не смейте этого говорить! Не смейте! – У Коры едва не началась истерика. – Вы сказали Эдит, что никогда не собирались на ней жениться? Как вы посмели?!

– Я пытался, Кора, честно пытался, но не смог сделать предложение другой, пока вы рядом. Я не смог справиться со своей любовью к вам, а потому мне лучше уехать как можно дальше. Ошибкой было пытаться жить рядом.

Но Кору мало волновали чувства Генри к ней лично, она была в ужасе от его отказа делать предложение Эдит.

– Господи, Генри, замолчите! – Она прижала пальцы к вискам, пытаясь справиться с резкой головной болью. Если он не сделает предложение Эдит, та никогда не поверит ей, Коре. – Почему вы не хотите взять в жены леди Эдит? Не можете жить рядом со мной, уезжайте с Эдит в Нью-Йорк. Она любит вас.

– Нет, Кора, не любит и никогда не любила. Леди Эдит просто льстило, что она опередила многих в борьбе за мое внимание, но не больше. Ей хотелось стать хозяйкой Найт-Хилл. Я не против, если бы она просто приняла поместье от меня в подарок, но жениться… Леди Эдит не любит меня, а я ее, не придумывайте трагедию там, где таковой нет. А вам я мешать больше не буду. Вы любите своего мужа…

Договорить он не смог, Кора наконец смогла ответить:

– Да, я люблю своего мужа, Генри. Да, вам не место рядом с нами, но вы поставили леди Эдит в такое положение… Будь я мужчиной, я вызвала бы вас на дуэль.

– Я бы не принял вызов, поскольку никогда не давал леди Эдит понять, что намерен повести ее к алтарю, напротив, пытался даже сосватать за своего друга.

Кора вдруг вспомнила его слова о письме к Роберту.

– Вы написали Роберту и объяснили свой отказ жениться на его сестре?!

– Роберт был категорически против такого брака и, думаю, обрадуется моему отъезду.

– Вы отправили это письмо?

– Да, Джон отвез…

Кора почти бегом бросилась из дома. Эдит никогда не простит ее, но Роберт не должен ничего знать! После того, что произошло утром с мистером Симпсоном, отказ от сватовства со стороны Невилла будет выглядеть откровенным оскорблением, настоящей пощечиной. Боже, какой же она была глупой, почему не предвидела такой оборот?!

Главное сейчас – догнать Джона раньше, чем тот передаст письмо Генри Роберту. Ее муж не простит Невиллу такого, хотя и был против возможного брака между Генри и Эдит.

Она пустила лошадь во весь опор, но на дорожке после моста пришлось перейти на шаг – впереди Кора увидела Эдит. Ее кобылка паслась рядом, а Эдит стояла, глядя на приближающуюся всадницу.

– Эдит…

Спрыгнуть с лошади оказалось куда трудней, чем взлететь на него, сказалось положение. Но уже в следующее мгновение Кора оставила попытку сделать это, потому что Эдит в свою очередь взметнулась в седло, подъехала почти вплотную и, уставившись колючими, без слез глазами, принялась выкрикивать:

– Ты! Ты же знала! С самого начала все знала. Но дурачила меня. Вы вместе меня дурачили! Я все расскажу Роберту, все!

– Эдит, я ничего не знала, клянусь. Напротив, поехала к Генри требовать ответ, почему он не делает…

Эдит больше не стала слушать, она вдруг размахнулась и изо всех сил хлестнула лошадь Коры по крупу. Такого не ожидал никто – ни Кора, начавшая заносить ногу, чтобы все-таки спуститься на землю, ни лошадь, от неожиданности вставшая на дыбы.

А дальше… Последовал удар, и Кора провалилась в темноту…


Леди Вайолет вызвала к себе дворецкого. Мистер Бишоп понимал, что разговор будет нелегким, графиня не простит ему пособничество невестке и арест управляющего прямо в имении, но не считал себя виновным.

– Мистер Бишоп, я считала вас верным Даунтону и никак не ожидала, что вы выступите на стороне тех, кому он безразличен!

Дворецкий понимал обиду графини, но ее обвинения были настолько несправедливы, что он тоже решил обидеться.

– Миледи, я никогда не делал ничего, что шло бы во вред Даунтону и семье Кроули. Верно служил прежнему графу Грэнтэму, верно служу и нынешнему, как и вам. То, что я помог разоблачить мистера Симпсона, говорит о моей приверженности Кроули, а не о предательстве. И если вы имели в виду помощь леди Коре, то едва ли ее можно назвать безразличной. Я не намерен просить извинения за свои действия в отношении мистера Симпсона, поскольку не имел никакого злого умысла и помог разоблачить преступника.

– Вас это не касалось, мистер Бишоп! Ваше дело заниматься домом и прислугой, остальные обязанности выполнят без вас!

Разумом леди Вайолет понимала, что несправедлива, что обидела Кору и теперь обижает верного дворецкого, что следует благодарить, а не возмущаться, что не их вина в раскрытии ее секретов… Умом понимала, но остановиться не могла. Впервые за много лет леди Вайолет не владела собой. Она поступала вопреки всему, что требовала от Коры, и не могла остановиться.