– Вальс, как и в Европе.

Договорились обучить друг дружку танцевать и вообще общаться чаще.


Сегодня ее тетушка, леди Ава Бельмонт, могла бы гордиться старшей племянницей, Кора являла собой образец благородства и сдержанности. Она не дала ни малейшего повода для осуждения даже самым придирчивым дамам. Мнение законодательниц йоркширского дамского общества было единодушным: невестка леди Вайолет прелесть! Оказывается, и среди американок бывают достойные леди.

Возможно, богатый джентльмен из Найт-Хилл тоже умеет держать себя в обществе. В таком случае он интересен для многих дам с дочерьми на выданье.


Кора возвращалась в Даунтон непривычно задумчивая. Леди Вайолет хотелось поинтересоваться причиной такого настроения, но она не сочла это возможным. Выяснять у невестки, почему та меланхолично смотрит вдаль, вдовствующей графине казалось ниже собственного достоинства.

А Кора размышляла. Она пыталась понять, почему несколько часов вела себя паинькой, терпеливо выслушивала нелепости дам, отвечала на множество вопросов, которые в другое время вызвали бы раздражение, и даже пыталась произвести хорошее впечатление на тех, с кем еще вчера предпочла бы не общаться. Почему ей вдруг стало не все равно, что подумают миссис Фоксли, миссис Тайлер или мисс Киндл?

Кора поняла, что просто желает, чтобы ее воспринимали как леди Грэнтэм, олицетворяющую многовековые традиции, славную родословную и Даунтон. Открытие было несколько неожиданным и столь же неожиданно волнующим.

Кора почти забыла о Генри Невилле и даже о собственной матери миссис Марте Левинсон, которой так и не удалось покорить высший свет Лондона, несмотря на наряды от Ворта и блеск бриллиантов с множеством каратов. Сейчас она понимала, чем и как надо покорять, – не драгоценностями и роскошью парижских туалетов, а сдержанностью, способностью выслушивать глупости с таким видом, словно это божественные откровения, следить за каждым своим словом, жестом, взглядом.

Об этом всегда твердила ее тетя, леди Ава Бельмонт, которая сыграла важную роль в организации брака Коры и Роберта, вместе с тетушкой самого Роберта договорившись об их встрече. В Нью-Йорке на балах у леди Астор или в Ньюпорте в обществе миллиардеров, состояние которых и не снилось обитателям Йорка, наставления тети казались почти занудными, а ее утверждения, что титул – это не только слово перед именем, но прежде всего достоинство и ощущение многовековой родословной, излишне сентиментальными.

Кора вдруг поняла истинность слов леди Авы Бельмонт. Она стала именоваться леди Роберт Кроули графиней Грэнтэм, произнеся «да» перед алтарем и обретя Роберта в качестве супруга, но до того, чтобы действительно стать таковой, еще далеко.

– Я постараюсь, я стану настоящей графиней Грэнтэм.

Теперь требования леди Вайолет и ее придирки стали выглядеть совсем иначе. Вот у кого стоит поучиться выдержке, вот кто настоящая леди! И неважно, как она относится к самой Коре, молодая графиня решила учиться у старой, не копируя ее. Остаться самой собой и при этом обрести внутреннее спокойствие и сдержанность – это ли не путь к тому, чтобы стать настоящей леди?

Леди Вайолет, наблюдавшая за невесткой весь день и теперь по пути в Даунтон, так и не смогла понять направление ее размышлений, но осталась довольна.

Это было нелегко. Как и большинство матерей, она ревновала Роберта: сын женился по расчету, но полюбил жену по-настоящему и заметно отдалился от матери.

К тому же леди Вайолет вовсе не была готова уступить невестке первенство в Даунтоне, в который она вложила столько лет, сил и души. К счастью, Кора на полную власть не претендовала, занималась всего лишь малым домом Дауэрхаусом и парком поместья, но это пока, и кто знает, что будет дальше?


Кора сидела у туалетного столика, снимая немногочисленные драгоценности, которые надевала на выезд. Ее роскошные волосы, освобожденные от шпилек, волной лежали на плечах и спине. Увидев вошедшего мужа, она сделала знак своей горничной Анне, что та свободна.

– Как ты провела день? – Роберт постарался, чтобы вопрос прозвучал равнодушно, это почти получилось.

– Прекрасно! Расстегни, пожалуйста, – Кора наклонила голову, чтобы Роберту было удобней справиться с застежкой небольшого колье.

Взгляд мужа стал недоверчивым.

– Эдит сказала, что вы с леди Вайолет полдня провели в Йорке на заседании дамского Комитета. Чем вы там занимались?

Рука Коры замерла, женщина задумчиво посмотрела на мужа и вдруг поинтересовалась:

– Тебе нравится «Корабельный повар»?

– Кто?

– Не кто, а что, – украшение нырнуло в шкатулку, за ним последовали сережки. – Ты умеешь танцевать танец под названием «Корабельный повар»?

Роберт почувствовал себя неуютно…

– Шутишь?

Она рассмеялась в ответ:

– Ничуть. Это название местного танца, кстати, весьма забавного и энергичного. Меня сегодня учили его танцевать. А еще «Большую площадь». Вам, граф Грэнтэм, родившемуся в Даунтоне, следовало бы уметь танцевать такие танцы.

– Кора, ты с ума сошла? – Роберта не интересовали названия местных танцев, его волновало совсем иное. – Разве в твоем положении можно танцевать?!

– Не могла же я объявить об этом вслух! Но я постаралась не прыгать.

– А леди Вайолет куда смотрела, неужели она не понимает, что в твоем положении танцевать нельзя?

Коре оставалось только промолчать. Если уж она вела себя непривычно, то леди Вайолет тем более – свекровь словно поддерживала невестку во всем, впервые со дня их свадьбы. Неужели с ней удастся наладить хорошие отношения?

– Я немедленно поговорю с мамой. Она не должна поощрять такие занятия!

– Роберт, перестань! Я живая женщина, и мне ничего не грозит. Большинство дам танцуют на балах до самого конца. К тому же я вовсе не желаю, чтобы весь Йорк болтал о причине моего «недомогания».

– Можно же просто сказать, что тебе нездоровится.

– Роберт, перестань волноваться. Я буду осторожна.

Он с сомнением вздохнул. Кора носила их первенца, столь долгожданного будущего наследника Даунтона, но совершенно не желала считаться со своим положением. Она могла полдня ходить по поместью, прикидывая, где и как еще обустроить дорожки, беседки или посадить диковинные растения. Могла часами читать книгу рядом с пишущей свои пейзажи Эдит, забыв о том, что может загореть на солнце. Только вот верхом не ездила – об этом Роберт даже думать запретил!

Глава 2

Весна в этом году ранняя, яркая, солнечная. В парке и саду начались работы – пора заменять отжившие кусты и высаживать новые, постригать выбившиеся молодые веточки, приводить в порядок дорожки…

Роберт, стоя у окна, наблюдал, как супруга командует садовниками и нанятыми рабочими. Вообще-то это следовало делать ему, хозяину поместья, но он предпочитал не вмешиваться в деятельность Коры.

Вдруг что-то привлекло его внимание. Роберт присмотрелся. Глаза не обманывали: Кора разговаривала с управляющим мистером Симпсоном явно повышенным тоном. Тот не оправдывался, а лишь пожимал плечами, ухмыляясь. Роберт уже вознамерился выйти, чтобы выяснить, в чем дело, как на дорожке, идущей от реки, показался новый сосед мистер Невилл! Это заставило графа Грэнтэма замереть на месте. Выйти сейчас означало поставить всех в неловкое положение.

Заставив себя вернуться к столу и заняться разбором счетов за предыдущий месяц, Роберт не пересилил своего недовольства. Он невольно прислушивался, а мысли были заняты беседой под окнами дома. Его мало волновало, о чем Кора спорила с мистером Симпсоном, а вот то, что свидетелем этого спора оказался Генри Невилл, неприятно. И вообще, что он делает в Даунтоне, своего поместья мало?

В дверь постучали. Вошедший лакей Доминик сообщил, что к Роберту пришел мистер Невилл.

Генри улыбался приветливо, Роберту ничего не оставалось, как ответить на его рукопожатие вполне крепким своим.

– Роберт… Простите, я, вероятно, должен называть вас граф Грэнтэм или ваша милость?

– В приватной беседе можете звать меня Робертом, этого достаточно.

– А вы меня Генри, – улыбнулся Невилл. – У меня к вам деловое предложение, даже несколько.

У Роберта почему-то мелькнула мысль, что Генри может предложить обменять Кору на поместье! Эти американцы на все способны. Но Невилл действительно заговорил о делах.

– Наши с вами поместья соседствуют через реку. Будь она чуть шире и глубже, мы могли бы организовать судоходную компанию, но Фосс мелка, а ее углубление и расширение будет стоить слишком больших денег, чтобы окупиться быстро.

Роберт подумал, что это к счастью, иначе предприимчивый американец пустил бы паровые баржи по их любимой реке и тем самым испортил бы всю прелесть округи.

– Но я хочу предложить иное. Ваша супруга мисс Левинсон… простите, никак не могу привыкнуть к ее новому имени… леди Роберт Кроули занялась переделкой парка Даунтона. Но все равно будет недоставать дорожек для прогулок верхом. Это все предисловие. С моей стороны реки, как и с вашей, прекрасные пастбища, в стороне от обоих домов можно поставить конюшни и даже развести коров. Я посчитал, это выгодно. Вы не увлекаетесь лошадьми, Роберт?

– Не настолько, чтобы заниматься их разведением.

– А чем зарабатывает Даунтон, если у вас нет никакого производства?

Роберт с трудом сдержался, чтобы не ответить, что это не его дело, однако Генри был явно искренен, он нашел, на чем можно заработать в новом владении, и спешил поделиться идеями с соседом. Но не учел одного: Кроули не делец и не стремится делать деньги даже там, где это возможно без особых усилий.

– Я сдаю землю в аренду. Этого достаточно.

– Роберт, у вас много земли просто пустует, арендаторов недостаточно, чтобы задействовать все! – Генри начал горячиться. Роберт украдкой вздохнул: только такого соседства ему не хватало.

– Разве обязательно задействовать все, разве земля не может просто отдыхать?