— Это уж как пить дать, — бросил Этан, в этот момент явно не склонный к проявлению великодушия. С этими словами он крепко взял Кристи за руку и повел к выходу. Как ни странно, как только она сделала первый шаг, нервозность ее заметно ослабла. Кристи показалось, что ее окутало какое-то розовое облачко, принесшее с собой ощущение спокойствия и удовлетворенности. Она не привыкла к употреблению алкоголя и потому, хотя и выпила всего две кружки пива, чувствовала себя немного навеселе. Это было очень приятно, и Кристи подумала, что, сколько бы Этан ни учил ее жизни, она не станет переживать по этому поводу.

Тем временем Этан подвел Кристи к своей машине. Остановившись перед автомобилем, свободной рукой он похлопал себя по левому карману джинсов. Не обнаружив в нем того, что искал, он хлопнул себя по правому карману, затем стал шарить в задних.

Кристи сразу поняла, что он снова забыл где-то ключи от машины. Скорее всего они остались в клубе, на столе, за которым он сидел. На такой случай Кристи всегда носила запасные ключи в своей сумочке. Она машинально потянулась за ней, но тут же обнаружила, что на плече у нее висит не старая сумочка с множеством карманов и отделений, а новая, совсем небольшая, с позолоченной цепочкой вместо ремешка. Кроме того, она вспомнила, как Рэчел советовала ей перестать опекать Этана, словно ребенка.

— Я оставил свои ключи в баре, — сказал Этан и требовательно вытянул вперед руку ладонью вверх. — Мне нужны запасные, Он был совершенно уверен, что добрая, преданная, безотказная Кристи продолжает носить с собой запасную "вязку, хотя и не работает больше у него секретарем. Поняв это Кристи одновременно почувствовала, что в розовом облачке, которым она была окутана, появилась огромная воронка и что она отнюдь не так пьяна, как ей бы хотелось.

— Мне очень жаль, — сказала она.

Отпустив ее руку, Этан снял у нее с плеча сумочку. Кристи молча смотрела, как он роется в ее вещах.

— Их здесь нет, — раздраженно сказал он.

— Я больше у тебя не работаю, не забывай об этом. Я не обязана таскать в сумочке твои ключи.

— Еще чего, конечно, ты на меня работаешь… — Этан замолчал, словно громом пораженный, а затем медленно стал разглядывать вынутый из сумочки специфический квадратный пакетик. — А это что такое?

Кристи покраснела и от этого смутилась еще больше, боясь, что Этан заметит ее замешательство, но тут до нее дошло, что на стоянке для этого слишком темно. Тогда она глубоко вздохнула и заговорила:

— Это презерватив, Этан. Ты что, никогда в жизни не видел презерватива?

— Что за чушь, конечно, видел!

— Тогда почему спрашиваешь, что это такое?

— Потому что хочу знать, почему он оказался у тебя в сумочке.

Смущение Кристи сменилось гневом.

— Тебя это не касается!

Она выхватила презерватив у Этана, сунула его в сумочку и снова повесила ее на плечо.

Из клуба «Горец» вышли две супружеские пары, одна из которых была из прихода Этана. Преподобный Боннер бросил взгляд в сторону знакомых ему супругов, которые как раз начали спускаться по ступенькам крыльца, и Кристи поняла, что ему хочется спрятаться куда-нибудь, прежде чем они его заметят.

Клуб «Горец» находился на тихой улочке, заканчивавшейся тупиком, между подарочным магазином и крошечным бутиком, которые уже закрылись. На другой стороне улицы располагался небольшой парк со столами для пикников и игровым оборудованием. Этан, по всей видимости, решил, что лучше всего будет укрыться именно там. Он зашагал через дорогу, таща за собой Кристи, которую он довольно грубо держал за руку.

В погожие дни местные деловые люди имели обыкновение поедать за расставленными прямо под деревьями столами свой ленч. Внимательно вглядываясь перед собой, чтобы не споткнуться. Этан, пользуясь тем, что парк был слабо освещен светом уличных фонарей, повел Кристи к самому удаленному из столиков.

— Садись, — приказал он.

Его начальственная манера, однако, не произвела на Кристи никакого впечатления. Вместо того чтобы опуститься на скамью, она, ступив на нее ногой, уселась прямо на стол.

Этан, который не мог допустить, чтобы его авторитет пострадал, тоже был вынужден сесть не на скамейку, а рядом с Кристи на столешницу. При этом, поскольку ноги Этана были длиннее, ему волей-неволей пришлось согнуть их под более острым углом. Кристи взглянула на него, и ей показалось, будто его глаза устремлены на ее грудь, но тут он заговорил своим сдержанным, полным благочестия голосом, и она решила, что ошиблась.

— Я твой пастор, Кристи, и тот факт, что одна из женщин моего прихода носит с собой презерватив, меня очень даже касается.

Кристи не могла понять, почему Этан так себя ведет.

Ведь он всегда уважал право выбора, которым обладал каждый человек, даже если и не разделял точку зрения оппонента. Он горячо проповедовал идею полового воздержания, но в то же время недвусмысленно давал понять: те, кто не склонен к сексуальному аскетизму, просто обязаны применять средства, предохраняющие от нежелательной беременности и от СПИДа.

— Было бы хорошо, если бы каждая ваша прихожанка, живущая активной половой жизнью, носила с собой презервативы, — заметила Кристи.

— Активной половой жизнью? Что ты имеешь в виду? Ты с кем-то… я хотел сказать… но… как же…

Этан Боннер, известный своим умением говорить на темы, связанные с сексом, совершенно сконфузился и какое-то время не мог выговорить ни слова. Наконец он все же взял себя в руки.

— Я не знал, что в твоей жизни есть мужчина.

Остатки розового облака, окутывавшего Кристи Браун, улетучились, уступив место решимости, которая была сродни отчаянию. В конце концов, что ей терять?

— А откуда ты мог об этом знать? Ты ведь вообще ничего не знаешь о моей жизни.

Было видно, что слова Кристи поразили Этана.

— Мы знаем друг друга с начальной школы и всегда были друзьями.

— Значит, ты считаешь меня своим старым другом?

— Да, конечно.

— Ты прав, я твой друг. — Кристи сглотнула, набираясь мужества. — Но ты мне не друг. Этан. Друзья должны много знать друг о друге, а ты ничего обо мне не знаешь.

— То есть как это? Я очень много о тебе знаю.

— Что, например?

— Я знаю твоих родителей, знаю дом, в котором ты выросла. Мне известно, что два года назад ты сломала руку. Я знаю много разных вещей.

— Вот именно, вещей. Сотни людей знают обо мне много вещей. Но они не знают меня. Они понятия не имеют, что я за человек.

— Ты — добропорядочная, трудолюбивая христианка, кто же еще.

Кристи поняла, что этот разговор совершенно бесполезен.

— Мне надо идти, — сказала она и привстала.

— Нет!

Этан дернул ее назад так, что она вынуждена была снова опуститься на стол, коснувшись при этом грудью его руки.

Он отпрянул так, словно его ударило током.

— Послушай, — снова заговорил Этан, — я вовсе не хочу тебя обидеть. Твоя сексуальная жизнь — твое дело, меня это не касается, но, будучи твоим пастором, я обязан помочь тебе советом.

Кристи редко злилась, но слова Этана задели ее за живое.

— Я не собираюсь просить у тебя совета. Этан, потому что для себя я уже все решила. Я положила в сумочку презерватив по той простой причине, что собираюсь изменить свою жизнь, и мне надо быть готовой к этим изменениям.

— Секс до брака является грехом, — сказал Этан и как-то неловко завозился рядом с Кристи, словно почувствовал, что последняя его фраза прозвучала слишком напыщенно.

— Я тоже считаю, что добрачный секс — это грех, — сказала Кристи, отчетливо выговаривая каждое слово. — Но я также считаю, что грех греху рознь. Я совершенно убеждена, что в иерархии грехов убийство или изнасилование несопоставимы по своей тяжести с решением тридцатилетней незамужней женщины, суть которого состоит в том, что ей уже довольно быть девственницей.

— И с кем же ты собираешься ее лишиться?

— Пока не знаю, но я ищу подходящего человека. Само собой разумеется, что он должен быть умен и неженат. И еще он должен быть чутким. — Кристи специально сделала акцент на слове «чуткий», давая понять Этану, что он начисто лишен этого качества.

Этан мгновенно ощетинился, словно дикобраз.

— Я не могу поверить, что ты готова перечеркнуть всю свою праведную жизнь ради кратких минут плотских утех.

С каждой минутой замечания Этана казались Кристи все более нелепыми и догматичными.

— А что мне дала праведность? У меня нет ни мужа, ни детей, ни даже работы, которая бы мне нравилась.

— Тебе не нравится твоя работа? — переспросил Этан, явно пораженный и уязвленный.

— Нет, Этан, не нравится.

— Почему же ты мне об этом никогда не говорила?

— Потому что была слишком слабой. Мне было проще горевать по поводу своей несложившейся жизни, чем пытаться что-то в ней изменить. Но теперь я больше не боюсь перемен.

— Это все из-за Рэчел, не так ли?

— Почему ты ее так ненавидишь?

— Потому что она использует Гейба в своих интересах.

Кристи была несогласна с Этаном, но преподобный Боннер в этот момент был явно не в состоянии прислушаться к голосу рассудка.

— Да, ты прав: именно благодаря Рэчел я обрела мужество. Я никогда не встречала женщины, которая бы вызывала у меня такое восхищение. Она живет стоя на краю пропасти, но при этом никогда не жалуется. И еще она работает больше, чем кто бы то ни было из тех, кого я знаю.

— Гейб очень сильно облегчил ей жизнь. Он дал ей работу, снабдил машиной. Он позволил ей жить в коттедже Энни и оплачивает пребывание Эдварда в детском саду.

— Это его личное дело. И к тому же Рэчел дала Гейбу в сто раз больше, чем он ей. У меня такое впечатление, что он наконец ожил. Он даже иногда смеется.

— Просто горе не может быть вечным, и время берет свое. Рэчел тут ни при чем. Совершенно ни при чем!

На эту тему спорить с Этаном было бесполезно. По каким-то причинам во всем, что касалось Рэчел, он проявлял полную слепоту и поразительное упрямство.