Ирина Надеждина - Полюбить таким…

– Олег, ты меня обяжешь. У меня горе. Дашеньку мою родители в Сочи увезли. Сам понимаешь – грустно. А тут Валерка донимает.

– Без проблем.

– И как скоро это можно будет устроить?

– Да хоть завтра. Пусть они определятся сегодня до вечера сколько человек. Завтра Генчик всё оформит и с Богом, помолясь.

– Отлично! Спасибо! – Игорь остался очень доволен.

– Не за что. Перезвони мне, как всё решишь. Только звони на мобильник. Я завтра поеду к Саньке.

Олег повесил трубку и повернулся к Нонне. Она сидела и смотрела на него злыми глазами. Он улыбнулся и спросил:

– В лес сходить не хочешь? А девчонкам на работе расскажешь, что была в Париже. Знаешь, какая романтика потрахаться на муравьиной куче? Ты, детка, наверное, даже двигаться научишься.

– Ты что, издеваешься? – полное лицо Нонны покраснело.

– Да. А что, незаметно?

– Скажи, что ты шутишь, и я тебя прощу.

– Я не шучу и в прощении не нуждаюсь.

– Ах, так?! – Нонна поднялась с кровати.

– И не иначе, – он усмехнулся.

– Тогда я ухожу!

– Тебе такси вызвать?

– Обойдусь! Какая ты дрянь! – Нонна начала одеваться. – Сволочь! Идиот! Чурбан!

– Нонна, сделай такое благое дело – не ори, – попросил Олег. – Ты меня утомляешь.

– Ты что, не понял, что я ухожу навсегда и не желаю больше тебя видеть?!

– Давай сделаем это тихо и культурно. Я же не пытаюсь тебя удержать. Какие проблемы?

– Я приехала сегодня, думала ты, как нормальный человек, обрадуешься… А ты…

– А я тебе сегодня, когда ты позвонила, сказал, что не достоин таких жертв. Что ещё?

– Я целых полгода с тобой провстречалась!

– Ну и что? Мало ли? Супруги двадцать лет жуют в одной кухне, а потом разводятся.

– Ненавижу тебя!

– Я же попросил тебя не кричать, – Олег перестал улыбаться и слегка нахмурился. – Детка, неужели ты не поняла с самого начала, что я не стану тебя домогаться вечно? Тебе нравились наши отношения, пока я позволял тебе сделать вид, что ты мной командуешь? Мне это надоело. Мне надоели твои капризы и упреки, мне надоело то, как ты на меня вешаешься, как ты трещишь всем знакомым о наших отношения, и вообще, ты мне надоела.

– Ты… ты… – она побледнела. – Знаешь, кто ты после этого?

– Олег Леонидович Разданов. Да, вот ещё что, сделай милость, не звони мне в ближайшее время – я в лес ухожу.

– Да чтоб ты из него не вернулся!!! – с этими словами Нонна выбежала из комнаты.

– Дура, – вздохнул ей вслед Олег.

Выкурив ещё одну сигарету, он поднялся, надел халат и, спустившись до середины лестницы, позвал Ольгу, надеясь, что она уже вернулась. Ольга вышла из кухни и остановилась, вопросительно глядя на него.

– Оленька, будь добра, замени белье у меня в комнате.

– Прямо сейчас?

– Можешь минут через двадцать. Я пока с себя Нонину помаду смою. Когда закончишь, скажи.

Олег вышел из ванной, как раз когда Ольга закончила перестилать постель. Она хотела расстелить покрывало, но Олег остановил её:

– Не нужно. Я сейчас завалюсь спать и часа три буду мертв для всех, кроме Оксаны, Макса и Сонечки. Через три часа разбуди меня и приготовь кофе.

– Через три часа будет время обедать.

– Тем лучше. Но кофе всё равно приготовь. Бутылки можешь убрать на место.

– Женя спрашивал, нужно ли что-нибудь?

– Пойди и скажу ему, что он свободен, пусть загорает, – Олег задумчиво взглянул на Ольгу. – Оленька, возможно, скоро я уеду на пару недель. Если хочешь, я могу отпустить тебя на это время отдохнуть. Путевка с меня.

– Спасибо, но я не могу сейчас уехать – мама приболела.

– Что-то серьезное?

– У неё подагра. Обострение.

– Неприятно, хоть и дворянская болезнь. Если нужны какие-нибудь лекарства, скажи.

– Спасибо, пока ничего.

– Тогда просто я тебе денежки на отпуск оставлю, а ты распорядись, как захочешь. Завтра, если не трудно, приди на полчаса раньше и приготовь мне завтрак. Я уезжаю к Саше. Всё остальное, когда проснусь…

…Олег раскодировал сейф, достал оттуда пистолет и расстелил на письменном столе фланелевую салфетку. Оксана сидела в кресле и смотрела на брата с некоторой печалью. Олег начал разбирать пистолет и мельком взглянул на сестру.

– Ты что скисла? – спросил он.

– Тебе показалось, – Оксана улыбнулась.

– Оксаночка, солнышко, – Олег улыбнулся ей в ответ, – если бы я тебя не знал с пеленок, то почти поверил бы в это. Что случилось?

– Абсолютно ничего. Просто я терпеть не могу этих ваших железок, – поморщилась Оксана. – Что за странность у вас, мужиков? Ну, вечные дети! С возрастом меняется только цена и размеры игрушек.

– Это уже интересная мысль, – Олег слегка приподнял одну бровь.

– Так ведь вы всю жизнь играете! – продолжала Оксана. – Пистолетики, машинки, домики строите, в войну играете, в сыщиков. Ты, помнится, камешки собирать любил.

– Я ещё много чего любил, – его улыбка стала лукавой. – Да и камешки я потом собирал не какие попадя.

– Ну, конечно! Ты, когда на стол всё высыпал, я думала, что у папы и Макса челюсти так и останутся на всю жизнь отпавшими.

– А хорошо смотрится вот так, россыпью, без оправы?

– Олежка, ты неисправим!

– Ладно, я оставлю теорию «вечного детства» и упущу то, что вы сначала из песка пирожки лепите. Давай вернемся к мужикам, а точнее, ко мне. Камешки я собирать могу теперь разве что во дворе, да где-нибудь на берегу. Что тебя не устраивает?

– Пистолет. И у Макса тоже. Терпеть не могу оружия. Ладно, ружья охотничьи хоть красиво сделаны. Хотя у тебя и охотничье ружье больше похоже на киллерскую винтовку. Что вы в этом находите? – Оксана снова недовольно поморщилась.

– Оксаночка, ведь это всё легальное. И ты же сама сказала, что это игрушки, только большего размера.

– И зачем ты с собой берешь эту легальную игрушку?

– Мало ли что?

– Такое впечатление, будто вы всю жизнь играете со смертью, – Оксана тяжело вздохнула.

– Смерть тоже женщина. Хоть одну можно подразнить?

– Не смешно.

– Сестренка, ты сегодня явно не в духе, – улыбка Олега стала примирительной и немного виноватой. – Маленькая моя, что на тебя нашло?

– Ничего. Просто мне в голову лезут всякие глупые мысли. Во-первых, после того, что с тобой было, я стала бояться леса. Во-вторых, ты зачем-то берешь с собой пистолет.

– Ты же не боишься, когда мы уезжаем на охоту? – Олег закончил собирать пистолет.

– На охоту ты всегда уезжаешь с Максом, и я не могу сказать, что я абсолютно спокойна.

– Не будь ребенком. Ещё что-то случилось? Колись, вижу же, что с самого начала не в настроении.

– Послезавтра мне придется ложиться в больницу на поддержку.

– Что-то не так? – Олег насторожился.

– Да всё нормально. Просто любят у нас все перестраховаться. Гемоглобин у меня слегка упал, давление низкое и ещё миллион всяких причин, не достойных внимания. А самое главное, возраст. Видишь ли, мне тридцать три, а рожать собралась. Бабушка-старушка! Ламинский чудовище!

– Действительно глупости с этими возрастными придирками, – согласился Олег. – А остальное точно всё так, как ты говоришь?

– Да всё, всё. Это всего на неделю. У Макса спроси, когда домой вернется. Мы сегодня вдвоем в больнице были. Коллеги и мертвого достанут.

– Ладно, не ворчи. Вредно.

– У Саши вчера был?

– Да. Загорел, как негритенок. Я позавчера с Нонной разбежался.

– Что так? – удивилась Оксана.

– А ты что, не рада?

– Да это твои проблемы – твои девки. Не могу сказать, что я была в восторге от твоей толстопопой пассии, но и радостно подпрыгивать от этой новости не стану. Уже б остановился ты на ком-нибудь, – Оксана строго посмотрела на Олега.

– А что случилось? Я настолько сблудился или уже такой старый?

– Олег, давай говорить серьёзно. Уже ведь почти сорок.

– Давай, – Олег перестал улыбаться. – Ты же прекрасно всё знаешь. Я не могу. Мне нужен либо такой же чертенок, как ты, либо такая же «Iron Lady», как Марина. Все остальные хороши, очень хороши, но не для меня.

– Почему?

– И ты, и Марина, любили меня такого, какой я есть. Остальные любят свой идеал, кто какой – кто богатого, кто любовника, кто ещё что-нибудь. Нарисуют себе трафарет и пытаются меня туда всунуть. А я не вписываюсь. Обрезке и подгонке не подлежу, – Олег тяжело вздохнул. – Если и позволяю я некоторое время подержать себя в тех рамках, которые для меня отводят, то это ещё ничего не значит. Хочешь узнать, что было последней каплей с Нонной?

– Только без интимных подробностей.

– А я тебя, кажется, никогда ними и не баловал.

– Нонна пыталась кое-что рассказать. Вот не пойму – жаловалась она или хвасталась.

– Даже так? – удивился Олег. – Ну, да ладно. Дело прошлое. Так вот, я не захотел ехать отдыхать с ней в Париж, а предложил в лес прогуляться. Она, видишь ли, в Париж решила. Тоже мне, Санька Волкова!

– Действительно глупо, – согласилась Оксана. – Почему именно в Париж?

– Должно быть «блистать». Других городов она не знает. О Саньке Волковой тоже не читала. Спросила, не моя ли она знакомая.

– Круто! Ты уже закончил пушку свою чистить? – Оксана посмотрела на часы.

– Да, – Олег убрал пистолет в сейф.

– Тогда идем к нам. Скоро Макс вернется и Сонечка уже вот-вот проснется.

– Конечно, идем, – согласился Олег. – Вот только руки вымою и майку натяну.

Он вымыл руки, поднялся в спальню, надел черную майку, в карман брюк сунул мобильник. Бегло взглянув на себя в зеркало, Олег неожиданно задержался. Почему-то раньше его никогда не трогало, сколько у него седины. Первая заметная появилась после смерти Марины. Теперь седины было уже довольно много. Он осторожно коснулся кончиками пальцев седых волос на виске, будто желая убедиться в их реальности. Невольно у него мелькнула мысль, от которой между лопатками пробежал неприятный холодок: «А ведь действительно через каких-нибудь неполных два года мне будет сорок, а я один!».