Сара Конрад была интеллигентным, умным ребенком. Ей следовало дать хорошее образование, развивать ее способности. Разве Ева сможет ей в этом помочь? С ее разговорами о детских приютах Ева вряд ли проявит хотя бы малейший интерес к девочке, даже если Марк настоит на своем и откажется отправить Сару в приют.

Саре не терпелось показать Клэр свои новые ноты.

Скамеечка перед фортепиано была вполне пригодна для игры в четыре руки, и Клэр заняла место поближе к окну, чтобы играть в басовом ключе. Она сидела, слушая, как Сара исполняла новые пьески.

– Как далеко ты ушла с тех пор, когда мы виделись здесь в последний раз, – сказала Клэр, и девочка зарделась от похвалы. – Теперь, кажется, неверные ноты буду брать только я, так как у меня дома нет фортепиано, и я не могу тренироваться. Какой прекрасный тембр у этого инструмента. Он отзывается на малейшее прикосновение и требует осторожного обращения. У тебя отличная постановка пальцев, Сара.

Звонок у входной двери совпал с первым аккордом дуэта, ноты которого Сара поставила на подставку. Ни она, ни Клэр его не услышали, так как были поглощены музыкой. Они продолжали играть, когда вдруг кто-то сказал высоким, раздражительным голосом:

– Боже мой, Марк! Неужели я должна мириться с таким грохотом?

Сара первой оглянулась и открыла от изумления рот. Бросив взгляд через комнату, она увидела в двери Еву Пэттерсон в прекрасном платье, с безукоризненной прической. За ее спиной стоял немного хмурый Марк, с удивленным видом, словно его только что пробудили ото сна или оторвали от глубокой мысли.

Только Клэр и Сара заметили жесткий взгляд голубых глаз Евы. Клэр поспешила сжать дрожащие пальцы Сары, пытаясь передать им свою силу и унять их трепет.

30

Ева оглянулась на Марка, и ее глаза значительно потеплели.

– Нам действительно необходимо поговорить, дорогой Марк. Я была так расстроена в воскресенье утром, я так разволновалась, что была просто не способна отнестись к тебе по справедливости. Отправь отсюда ребенка, дорогой. Мы потом поговорим, когда останемся наедине.

Не отрывая от Евы долгого взгляда, Марк мягко заметил:

– У ребенка, Ева, есть имя.

– Да, я знаю. И очень красивое. Ее зовут Сара, не так ли?

Марк продолжал все тем же мягким тоном:

– Моя дочь Сара в настоящий момент принимает гостью. Поэтому мы должны уйти из этой комнаты.

– Гостью? – переспросила Ева, судорожно обводя взглядом гостиную.

Клэр наконец поняла, что Сару было сразу заметно, так как лучи солнца светили ей в спину, а ее собственная фигура скрывалась в тени от бархатной шторы. Войдя с яркого солнечного света в темную комнату, Ева сразу не разглядела сидевшего за фортепиано второго человека.

– Добрый день, мисс Пэттерсон, – сказала Клэр, поднимаясь со скамеечки.

Глаза у Евы вмиг расширились. Она вновь оглянулась на Марка.

– Ты сказал, гостью?

– Да, именно так, – ответил он, слегка наклонив голову.

– Гостья? Вот эта модистка! Как посмел ты пригласить ее в свой дом?!

Клэр еще крепче сжала руку Сары. Все ее существо, казалось, съежилось от грубости Евы.

Марк, напротив, сказал еще мягче, намеренно растягивая слова:

– Я посмею сделать все, что захочу, моя дорогая, а твое раздражение меня абсолютно не трогает. С какой стати?

– Но я твоя невеста.

– Так как ты сама аннулировала нашу помолвку, – улыбнулся он, – то мне кажется странным такое заявление.

Ева тронула Марка за рукав своими белыми пальчиками. Обворожительно ему улыбнулась.

– Дорогой Марк, у меня было достаточно времени, чтобы обо всем трезво подумать и изменить свое решение. Об этом я и пришла сообщить.

Марк бросил взгляд на элегантную ручку.

– У меня, Ева, тоже было достаточно времени, чтобы поразмыслить надо всем. Наша помолвка остается аннулированной.

– Что-что? – уставилась она на него, быстро отняв руку. Она сверкнула глазами, обвела взглядом гостиную и остановила взор на Клэр. В ней вспыхнуло подозрение.

– Эта женщина… что, она твоя любовница? Если это так, то я с собаками прогоню ее из города и добьюсь, чтобы ни одна уважающая себя респектабельная женщина не посещала ее грязное заведение…

Она резко осеклась, когда Марк, схватив ее за плечи, повернул и подтолкнул к двери.

Возле двери она, стряхнув с плеч руки Марка, замерла. Она никак не могла в это поверить. Тот факт, что ей, Еве Пэттерсон, отказывает мужчина и выпроваживает таким образом из дома, было выше ее понимания.

Марк, судя по всему, догадался, о чем она думает.

– Если бы кто-нибудь занял жесткую позицию по отношению к тебе лет двенадцать назад, то это пошло бы тебе только на пользу и исправило бы твой характер. Но боюсь, возмездие последовало слишком поздно.

Ева, придя в себя, свирепо набросилась на него.

– Слишком поздно для тебя, Марк Конрад! Какой я была дурой, что связалась с тобой, но я заставлю тебя сполна заплатить за нанесенное мне оскорбление. Томас Пэттерсон прогонит тебя со службы, когда я сообщу о твоем отвратительном поведении. Я всем расскажу, как ты со мной обошелся.

К удивлению Клэр, Марк рассмеялся.

– Браво, Ева! Расскажи всем на свете о моей наглости и называй себя перед всеми дурой за то, что связалась со мной. Они, конечно, тебя пожалеют, но за спиной с удовольствием посмеются над твоей глупостью, – он помолчал, собираясь с мыслями. – Могу ли я проводить тебя до кареты? – продолжал он как вежливый хозяин.

Ева сердито дернула головой.

– Я сама найду дорогу.

Она пронеслась мимо Марка и, стоя в проеме двери, оглянулась, чтобы произнести последний, злобный выпад.

– Надеюсь, ты припомнишь, что сам навлек это на себя, когда вместе со своим отродьем очутишься в исправительной тюрьме. А что касается этого создания…

Что-то в выражении лица Марка показалось ей угрожающим, и она, плотно сжав губы, быстро скрылась в коридоре. Хлопнула дверь в прихожей. Когда Марк вернулся в гостиную, Клэр обнимала Сару, беззвучно рыдавшую на ее плече. Клэр бросила на Марка взгляд поверх головки девочки.

– Прошу меня простить. Мне не следовало сюда приходить. Мое присутствие взбесило мисс Пэттерсон. Вы могли бы помириться, но мое присутствие здесь только все усложнило и запутало.

– Чепуха, моя дорогая, – мягко улыбнулся он в ответ – Все произошло как нельзя лучше. Великолепно. Мне давно хотелось проучить эту юную леди за высокомерие. Ее грубость предоставила мне для этого отличную возможность. Позвольте мне взять у вас Сару. Ну, иди ко мне, дочка, иди к папе на колени.

Он поднял Сару, она обвила его ручками за шею, и они вместе опустились в глубокое, удобное кресло. Клэр наблюдала, как он гладил ребенка по головке, вытирал ей слезы. Она завидовала узам любви, связывающим отца с ребенком. В своем детстве она была лишена всего этого.

Марк посмотрел на нее все с тем же добродушным выражением лица.

– Сыграйте что-нибудь для нас, Клэр. Что-нибудь повеселее, так как нужно отметить это событие.

Клэр бросила на него удивленный взгляд, но все же повиновалась, решив выполнить его странную просьбу Она выбрала «Маленький вальс» Шопена и, подняв руки, опустила их на клавиши Она играла всего каких-то две минуты. Закончив, она посмотрела на Марка и Сару. Они оба улыбались, и он и она, Сара забыла о слезах.

Клэр печально улыбнулась.

– Благодарю вас, Клэр. Мы получили истинное наслаждение. Сара, любовь моя, пойди к миссис Уинтер и попроси ее приготовить нам свежего чая.

– Но мне уже пора, – сказала Клэр, поднимаясь со скамеечки перед фортепиано.

– Но прежде я сообщу вам кое-какие новости. Я же сказал, что сегодня мне представилась возможность…

– Да, я слышала, – ответила Клэр. – Но мне показалось, что это катастрофа для вас. Вы потеряли невесту и, вероятно, место работы и все же хотите отметить это. Я чего-то здесь не понимаю.

– Вы поймете, когда увидите те письма, которые я получил. Теперь я уже не одиночка, вынашивающий планы строительства паровых судов. У меня с дюжину единомышленников, готовых оказать мне помощь и даже вложить деньги в здание новой компании, которая займется дальнейшей разработкой этой идеи. Мы намерены на следующей неделе встретиться в Бристоле, чтобы предать огласке наш новый проект, адвокат компании проведет соответствующие консультации с инженерами и судостроителями.

– Ну а как же быть с Пэттерсонами?

– С кем? – рассмеялся Марк. – Нет, все это уже в прошлом, дорогая. Теперь я устремлен в будущее.

– И не жалеете об этом?

– Ничуть. Ева продемонстрировала и сегодня, и в воскресенье утром, что она на самом деле представляет. Мне остается лишь поблагодарить Уильяма за свое освобождение, и я на самом деле чувствую себя человеком, которому отменили смертный приговор.

Выпив еще чаю, Клэр поднялась из-за стола.

– Желаю вам, Марк, всяческих успехов, – затем, поглядев на Сару и погладив ее нежно по головке, добавила. – Прощай, моя дорогая. Не забывай об инструменте, почаще играй на нем.

Марк проводил ее до передней. Нахмурившись, он спросил:

– Вы сказали «прощай», обращаясь к Саре. Вы что это, серьезно?

«Насколько он проницателен», подумала Клэр.

– Я на самом деле так сказала? – наивно переспросила она.

– Вы опасаетесь, что дружба с Сарой может подорвать вашу профессиональную репутацию?

– Кливдон – маленький городок, – ответила она, пожав плечами. – Любой намек, брошенный там или здесь, вряд ли укрепит мое положение в обществе.

– Вам нет необходимости уезжать из города, – медленно произнес Марк. – Оставайтесь здесь и выходите за меня замуж.

– Что? Что вы сказани? – сердце у Клэр оборвалось. Она с недоверием посмотрела на него в упор. – Выйти за вас замуж? – чуть слышно переспросила она, чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног.