- Господи помилуй, - перекрестилась Марина Павловна. – Как вы туда попали?

 - Я там служил в храме, когда война началась. Бандиты ворвались во время Литургии, стреляли и били нас прямо в алтаре. Меня ударили по голове чем-то тяжелым и я потерял сознание… А когда наши пришли, то приняли меня за мертвого и вывезли вместе с другими в овраг,  там наспех погребли. А я очухался и выбрался ночью. Пошел искать людей и снова нарвался на бандитов в лесу. Они взяли меня в плен. Там было еще четыре наших священника. Нас держали в яме и не кормили. Мы ели землю, чтобы не умереть с голоду… - Он замолчал.

 - У, собаки страшные! – вырвалось у Марины Павловны.

 Приехав в Питер, она спросила отца Германа, куда его отвезти.

 - Да мне некуда идти, - сознался он.

 - Так поехали ко мне, - предложила она, - комната доктора свободна.

 - Поехали, - согласился батюшка. «Один из Чечни, другой в Чечню» - подумала женщина о таком совпадении.

 Отец Герман был среднего роста, очень тучный с длинными  темно-русыми волосами без седины и рыжеватой бородкой. Румянец постоянно красовался на его щеках и  выглядел он максимум на сорок лет. Но, по его словам, ему исполнилось  сорок восемь. Он устроился у Марины Павловны и не торопился к себе в Воронежскую область. Она пожертвовала ему денег, и целыми днями священник гулял по городу, посещал храмы и часовни, ездил по монастырям и святым источникам. Вечером они встречались за ужином, беседовали.   По утрам из его комнаты доносились акафисты или молитвы. В воскресенье они собрались идти в храм. Отец Герман в восемь часов утра был уже в монашеском облачении и куртке. Увидев его, Марина Павловна сказала, что она ходит к десяти часам, и батюшка ушел один. Она еще немного полежала в постели и стала собираться  на воскресную службу.

  В храме уже было много народу, когда она пришла, но отца Германа нигде не было видно. Каково же было ее удивление, когда открылись Царские врата и она увидела его в желтом облачении в алтаре. После Литургии  верующие еще долго с ним беседовали,  интересовались, откуда он приехал и где его можно найти. Он имел дар прозорливости и его долго не отпускали из храма, засыпая вопросами. Глядя на это плотное кольцо прихожан вокруг него, Марина Павловна махнула безнадежно рукой и крикнула, что пошла домой без него. Он согласно кивнул ей головой. Несколько женщин пошли следом за Мариной Павловной, расспрашивая о новом священнике.

 - Вы его знаете? – спросила одна из них.

 - Да, он у меня живет сейчас, - ответила она.

 - А он, правда,  «видящий»? – спросила другая.

 - Идите, проверьте… - предложила  Марина Павловна.

 - Да он мне уже сказал и даже имя сына назвал и город…

 - Тогда делайте выводы...

 - А как с ним можно связаться? – спросила другая женщина.

 - Не знаю. Это вопрос к нему, - ответила Марина Павловна и поторопилась уйти из храма. О том, что батюшка прозорливый она слышала в больнице от врачей и медсестер, но ей это было не интересно.

 Дома за обедом Марина Павловна думала об отце Германе. Ей показалась странной эта разница в возрасте по документам и на самом деле. Паспорта у него не было, а только справка какого-то фонда, удостоверяющая личность. «Есть у него странности, но это можно объяснить черепно-мозговой травмой, - думала она, - да и Литургию настоятель храма доверил ему. Видимо, они знакомы... Ой, вечно эта моя подозрительность и недоверие. Это же грех тоже» – укоряла она себя и переключилась на другую тему. Через пару часов пришел отец Герман и слегка перекусив, ушел отдыхать.

 - Вам понравилась Литургия сегодня? – спросил он Марину Павловну за ужином.

 - Да! Всем понравилась. У меня спрашивали, как с вами можно связаться, но я не могла без вашего благословения дать им номер телефона. Что им сказать, если будут спрашивать, где вас найти?

 - Я оставлю свой адрес, пусть приезжают в воронежскую епархию, - ответил он. Закончив ужинать, отец Герман взял толстую записную книгу и начал доставать из глубоких карманов  рясы записочки прихожан о здравии и деньги. Он сложил записочки в одну стопку, а деньги в другую, пересчитал и снова положил в карман. Пожертвований оказалось три с половиной тысячи рублей. Настоятель храма тоже дал ему полторы тысячи.

 Батюшка переписал все имена из записочек в тетрадь, а бумажки сжег на сковороде.  Затем он сел в кресло  и глубоко задумался, загрустил… Что-то, по-детски кроткое было в этом его выражении лица…. Марина Павловна внимательно наблюдала за ним и думала, что вероятно счастливы те женщины, у которых мужья священники и постоянно молятся и за них и за детей. Затем она взяла свою любимую гитару и тихо запела:


 По зеленой, по долине

 Шли послушник и монах,

 Оба - с тайною молитвой,

 Оба - с четками в руках,

 Видят,  как стоит у ручья девица,

 Красотою может ослепить,

 Длинный сарафан намочить боится –

 В воду не решается ступить.

 Тут монах, не размышляя,

  Вырастает перед ней,

 Осторожно поднимает

 И несет через ручей,

 Ну, а дальше - каждый своей дорогой,

 Монастырь уже недалеко,

 И молитва вновь устремилась к Богу,

Закрутились четки под    рукой.

 Так шагали черноризцы,

 Лишь дыханья слыша звук

 И у врат у монастырских

  Говорит послушник вдруг:

 Нет, ты брат, скажи, чтоб не быть соблазну,

 Как коснуться женщины ты мог?

 Разве ты обет свой давал напрасно,

 Как теперь на это смотрит Бог?

 И монах, глаза прищурив,

 Улыбнулся, глядя в даль:

 «Ты поднял в стакане бурю, –

 Он послушнику сказал,-

 Помыслы твои все Господь читает,

  Так что, обрати к себе свой взор,

 Я  ее давно у ручья оставил,

 Ты несешь с собою до сих пор,

 Ты- несешь с собою до сих пор!»

 - Отче, что вы так загрустили? – спросила она, отложив в сторону гитару. Он  встрепенулся  и посмотрел на нее синим взором, раздумывая, говорить свою проблему или нет.  Затем он глубоко вздохнул и сказал:

 - Я машину епархиальную разбил, надо ремонтировать… Пятьдесят тысяч надо.

 - Да не волнуйтесь вы по пустякам, - успокоила Марина Павловна, - спишет вам епархия эти деньги.

 - Да уже звонили мне из канцелярии, сказали, чтобы ремонтировал… - Марина Павловна намек его поняла, но к своему удивлению денег на ремонт машины не дала. Через несколько дней отец Герман подарил ей три иконы, купленные в ближайшей лавке и уехал в Воронеж.

 Убирая  комнату, Марина Павловна нашла на письменном столе его старый железнодорожный билет. Она заглянула в него и прочла - Штокало Герман Романович.  «Ну и фамилия!» – удивилась женщина и бросила билет в ящик стола… на всякий случай.

 Вечером перед сном Марина Павловна читала молитвы и вспомнила отца Германа, глядя на его иконы. «Надо было дать ему эти деньги на ремонт машины, – подумала она с упреком в свой адрес. – Хотя можно отправить эти деньги по почте, он же мне телефон свой оставил. Завтра позвоню ему и все поправлю. Кои веки ко мне монахи с просьбами обращаются? Кому-кому, а уж этим ангелам грех отказывать». Женщина сделала напоминание в телефонном органайзере, чтобы не забыть  сделать звонок и легла спать.

 Утром она в первую очередь позвонила отцу Герману, но  он не ответил. В обед Марина Павловна сделала повторный звонок, но опять безрезультатно. Она забеспокоилась, не случилось ли чего с ним. После третьего безответного  звонка женщина позвонила секретарю в  епархиальное управление и, объяснив причину своего беспокойства, спросила все ли в порядке с отцом Германом (Штокало)?

 - А у нас нет таких в епархии, -  ответил ей секретарь.

 - Вы уверены? – спросила Марина Павловна.

 - Конечно! Этот человек обращался к нам в епархию два года назад, но мы его не приняли из-за отсутствия необходимых документов.

 - Вы хотите сказать, что он не священник, - удивилась женщина.

 - Да. Он самозванец. Он живет в нашей области и создает общину, но все это незаконно.

 - Понятно! Благодарю вас за информацию. Он говорил, что разбил епархиальную машину. Сколько он вам должен?

 - Мы не имели с ним никаких отношений, и он нам ничего не должен, - сообщил секретарь.

 - Спасибо! – грустно сказала Марина Павловна и выключила телефон. – Ну, ничего себе ситуация! Самозванец служил в нашем храме Литургию, просил денег на ремонт епархиальной машины, которой у него не было… Священник или мошенник?  Надо хорошенько помолиться, чтоб не влезть мне в дела Божии, как слон в посудную лавку. Сейчас еще раз позвоню  и стану на молитву» - решила она. Отец Герман на удивление быстро ответил. Марина Павловна представилась, но благословение брать не стала.

 - Я звоню вам уже третий день, беспокоюсь, как вы добрались и все ли у вас в порядке?

 - Слава Богу, добрался, болею немного. А телефон не работал потому, что деньги кончились, - пояснил он.

 - А  у меня вот появилась возможность пожертвовать вам на ремонт автомобиля, - сказала Марина Павловна. - Я бы хотела привезти их вам…

 - Может почтой? Утомительно ездить, - ответил он.

 - А я ужасно люблю ездить, отче! Диктуйте адрес, я записываю. – Отец Герман сообщил ей адрес.

 - Когда вас ждать?

 - Скоро! Добрые дела откладывать нельзя, - весело сказала Марина Павловна и стала на молитву. Ее мучила совесть, что она привела в свой храм самозванца, хотя решение  о том, чтобы он служил Литургию принимал настоятель. Вот она и решила разобраться с этим досконально и уже потом сообщить все своему батюшке.