Марк не спешил говорить, внимательно вглядываясь в каждое лицо. Когда-то эти мужчины с подозрением посматривали на нового хозяина, не веря его обещаниям. Но прошло время, за которое он успел побывать в их домах, и они научились чтить его как человека, который доказал, чего он стоит, когда сдержал свое слово перед вассалами, словно те были аристократами. Он завоевал их доверие, и теперь они ждали, что услышат, какая помощь ему нужна.

Увидев доверие на открытых лицах людей, которых Марк научился понимать и уважать, он тепло улыбнулся без обычного цинизма. Но лицо его опять посуровело, когда он начал говорить о грозившем вторжении и о той роли, которую отвел Рокстону герцог Роберт в своем плане отобрать у брата английскую корону.

Держа речь, Марк, однако, подробнее остановился на более серьезной угрозе, которая исходила от Келби-Кип. Репутация Роберта Беллема, прозванного за свою кровожадность Дьяволом, была достаточно известна, и Марк просто поделился последней новостью о прибытии ранним утром таких же свирепых наемников. Эти не знающие жалости люди, безусловно, примкнут к отряду Джервейса и вместе составят грозную силу.

После устрашающей новости Марк подробно изложил стратегию, которую продумал, чтобы диктовать условия в предстоящей битве. Ему без труда удалось убедить своих сторонников, что было бы глупо потерять в силе, разделив отряд на две неравные группы для одновременного отражения атак на суше и с моря. Мужчины, которым предстояло идти в бой под командованием Марка, согласились с разумностью его решения не позволить объединиться двум отрядам противника. С этой целью они перед рассветом покинут Рокстонский замок и устроят засаду Джервейсу и Беллему. Они захватят приближающегося противника врасплох и, используя это преимущество, не допустят, чтобы отряд из Келби-Кип даже близко подошел к воинам герцога, намеревающимся высадиться на берег у подножья отвесной скалы.

Глава 18

Хотя звезды уже погасли, заря еще не пробилась первыми лучами через восточный горизонт и небо посветлело лишь чуть-чуть, приобретя темно-серый оттенок. Облаков не было, что предвещало хороший день, и Элизия увидела в этом добрый знак – значит, они обязательно победят в неминуемой битве за будущий покой Рокстона.

Хозяйка замка привела на задний двор молчаливую группку тщательно отобранных решительных женщин. Протянув руку, она нажала на какой-то камешек, и в стене, казавшейся сплошной, широко распахнулась потайная дверь.

Отряд в один голос тихо охнул. Перепуганные женщины, несмотря на предупреждение, оказались не готовы лицезреть внезапно открывшуюся перед ними устрашающую картину отвесной пропасти. Несколько женщин, собравшихся воевать странными предметами, перекрестились и беззвучно забормотали молитвы, набираясь смелости, а Элизия тем временем вглядывалась в туманную даль. Ей с трудом удалось разглядеть очертания покачивавшегося на волнах корабля, который явно стоял на якоре.

Не произнося ни слова, она указала на него женщинам, а затем взмахом руки велела следовать за собой. На этот раз, однако, женщины построились в заранее установленном порядке, чтобы начать спускаться по коварной тропинке.

Где-то по середине между вершиной и пещерой, в которой нашел убежище Джейми после безрассудного прыжка из окна хозяйской спальни, послышался тихий окрик. Женщина, шедшая за Элизией, отделилась от отряда и, осторожно ступая, едва заметной тенью скользнула в глубокую пещеру, где ее поджидал сын. Чуть ниже то же самое повторилось со следующей женщиной, затем снова и снова, и вскоре все мужественные матери присоединились к своим сыновьям, готовым встретить опасность. Оставшись одна, Элизия продолжила спуск по тропинке, которая у подножья скалы расширилась и затерялась среди сотен ущелий, пробитых морской волной в скалистом берегу.

* * *

В бесцветном предрассветье, словно по сговору, встретились две враждующие армии, чтобы начать смертельную битву на границе Келби и Рокстона.

Сначала Марк с непреклонным лицом рассматривал холодно усмехавшегося Беллема; оба держали в руках мечи наготове. По прошествии нескольких тягостных минут, в течение которых рыжеволосый союзник Беллема то и дело поглядывал на незамутненное небо, противостояние вылилось в открытую враждебность.

– Больше ждать не будем, – прорычал Беллем.

Марк воспринял это заявление как нетерпеливый вызов королю Генриху, но сторонники Беллема поняли, что обратно поворачивать нельзя, хотя обещанный сигнал – ястреб в небе – так и не появился.

По лесу разнесся лязг стали, и первые лучи солнца коснулись отточенных лезвий, рубивших и воздух и плоть.

Мужчины, мастерски освоившие военное искусство, вели смертельную схватку, но от них не отставали фермеры, селяне и слуги из Рокстона, которые, к удивлению Беллема, с готовностью рисковали собственной жизнью ради лорда, только недавно вступившего в свои права хозяина.

Именно эти люди и предрешили исход битвы. С пылом преданности, перевесившей денежное вознаграждение наемников, отряд из Рокстона медленно, но неуклонно теснил противника. А когда стало ясно, чем закончится день, воины Беллема, боясь наказания из-за проигранной битвы, вместо того чтобы удесятерить усилия, поспешили удрать, пока на них не обрушился хозяйский гнев.

Отряд Беллема растаял в лесной чаще, а сам он выместил свою ярость на одном из двух союзников, оставшихся верными.

Джервейс обнаружил, что тот, кого он еще минуту назад защищал, внезапно пошел на него. Со странным чувством, будто время замедлило свой бег, Джервейс понял, что Черный Волк и его люди замерли, а на их лицах застыло презрение. Тем временем Беллем сжал эфес меча обеими руками и начал заносить его над головой, готовясь к мощному удару.

– Господи, н-н-не…

Мольба о пощаде оборвалась на полуслове.

Последовал невероятный шум. Увидев наяву, какова будет расплата за поражение, оставшиеся противники Марка быстро скрылись с поля битвы – даже Беллем исчез без следа. А Марку не хватило духа заставить людей, храбро сражавшихся на его стороне, пуститься в погоню за дьяволом, который, наверняка, подвергнет той же участи, что и беднягу Джервейса, любого, кто его обнаружит.

* * *

Натянув тетиву и твердо держа лук, Элизия тщательно прицелилась в большого черного ястреба, высоко парящего в бесцветном утреннем небе. Он кружил, подлетая все ближе к берегу. Но Элизия терпеливо выжидала, пока наконец он не оказался совсем рядом. Затаив дыхание, она отпустила стрелу, которая со звоном пронзила неподвижный воздух.

Птица рухнула вниз и исчезла в волнах. Впервые в жизни Элизия убила живое существо. И какова бы ни была благородная цель ее поступка, она ужаснулась от содеянного.

В следующую секунду она уже ругала себя, что тратит драгоценное время, пока враг гребет к берегу, и поспешила вернуться на известную ей тропинку. Она заскользила по камешкам, вырывавшимся из-под ног. Добежать до безопасного убежища, прежде чем лодка с первыми воинами герцога Роберта достигла берега, ей не удалось.

Меняя на ходу план, Элизия нырнула в ближайшую глубокую пещеру, когда ее ушей достиг неприятный звук – гребцы спрыгнули на мелководье и подтягивали лодку к берегу. Потом она услышала за собой погоню обутых в сапоги людей, но тут же отовсюду загремело громкое эхо нестройного лязга и звона. Казалось, будто сама скала ожила, сотрясаясь и низвергая каменный дождь на головы захватчиков.

Осторожно глянув вниз, Элизия с радостью отметила, что смятение на лицах воинов сменялось ужасом, когда они подныривали под свои щиты, поднятые высоко над головой, чтобы защититься от метких снарядов. Воины герцога высадились на берег ловко и быстро благодаря отличной выучке и большому опыту. Но их отступление, хотя и было лишено отточенности, прошло гораздо быстрее.

* * *

Радость победы для воинов Марка была омрачена жуткими воспоминаниями о зверском поступке дьявола во плоти. Они обрадовались, но не удивились, что на подъемном мосту их встречает ликующая толпа. Однако сами того не ожидая, они быстро воспрянули духом, когда услышали веселую историю о победе, одержанной на берегу.

Все решили, что об этом смелом приключении сложат легенды, которым суждено передаваться из поколения в поколение. Да и как могло быть иначе, когда небольшая группка женщин и подростков, их сыновей, под предводительством благородной дамы изгнала герцога Роберта с берегов Рокстона, не воспользовавшись ни единым мечом!

Услышав эту замечательную историю о сражении, план которого приписывался его непоседливой жене, Марк как всегда насмешливо улыбнулся, но в его серых глазах искрилось подлинное восхищение.

– Неужели вы в самом деле одержали верх над знаменитым воином, герцогом Робертом Нормандским, хотя вашим самым грозным оружием был каменный град и горшки, по которым колотили палками?

Элизия вспыхнула, но тут же заулыбалась и сказала:

– Возможно, в следующий раз ты не будешь так небрежно отмахиваться от женской помощи.

– Дай Бог, чтобы Рокстон больше не пришлось защищать. – Гримаса Марка перешла в улыбку, когда он, приложив руку к сердцу, объявил: – Но если это случится, клянусь, я не забуду, что нам посчастливилось иметь в своих рядах женщину-воина, с которой никто не сравнится.

Несколько стражников Марка услышали его гордое заявление и поспешили выразить свое восхищение, а потом с любопытством поинтересовались у хозяйки замка, кто был в ее отряде?

Элизия смутилась тем, что сразу не подумала представить своих храбрых помощников, по праву заслуживших похвалу. И не только женщин, но и их доблестных сыновей. Чтобы исправить этот просчет, Элизия принялась выкликать их имена и каждого прилюдно благодарила.

В тот день, когда произошла отвратительная сцена с якобы больным Тэдом, Элизия находилась в плену у Беллема и Джервейса, а потому Марк не был уверен, знает ли она об этом происшествии. Но ему было приятно узнать, что в свой отряд для защиты Рокстонского побережья Элизия включила и мать с сыном, которых он заставил признаться во лжи и извиниться перед Евой.