Ханна, никогда не отказывай мне.

Ханна, я не могу быть отдельно от тебя.

Обещай. Ханна, обещай. Пообещай, что ты будешь здесь, несмотря ни на что.

Я не могла смотреть на себя. Я избегала зеркал. Скромно одевалась. Меня очень сильно подстригли, и я начала выпрямлять волосы.

Когда неусыпное беспокойство моей семьи стало слишком удушающим, я сняла кондоминиум в Денвере и скрывалась там. У меня не было друзей, с которыми я могла бы встретиться, и в любом случае у меня не было желания выходить на улицу. Этот ублюдок был в моей жизни каждый день, с тех пор как я вернулась в Колорадо.

И этот ублюдок по сей день был в моей жизни, даже когда наступил август, и я не видела его четыре недели.

Он был в ней, потому что его не было.

Как я могу заставить кого-то понять меня?

Он по-прежнему был со мной. Он был отрицательным пространством.


Глава 21.

Мэтт


В понедельник МОЯ ЖИЗНЬ ВЗОРВАЛАСЬ.

В среду Ханна написала мне.

По сей день я не помню, что делал во вторник. Это был первый из моих дней, который я потратил впустую.

Я перечитывал письмо Ханны, пока не выучил его наизусть.


Тема: (без темы)

Отправитель: Ханна Каталано.

Дата: 10 июля, среда, 2013.

Время: 19:20.


Мэттью.

Я постараюсь кратко объясниться.

Ты знаешь, почему я не приехала в понедельник. И сейчас ты также знаешь, почему я не буду отвечать на твои звонки, смс или электронные письма.

Пожалуйста, перестань общаться со мной. Пожалуйста, не пытайся связаться со мной. Я хотела бы сказать тебе «все кончено», но между нами ничего и не начиналось, не так ли?

Вопреки моему здравому смыслу, я сохраню свою работу в агентстве. Цель данного сообщения состоит в том, чтобы попросить тебя не пытаться встретиться со мной там. Я люблю эту работу и нуждаюсь в ней.

Если у тебя есть хоть капля уважения ко мне (она ведь есть?), докажи мне, оставь меня в покое. Если ты будешь преследовать меня на работе, то у меня не будет выбора, кроме как уйти. Пожалуйста, не заставляй меня делать это.

Ханна Каталано.


Она официально подписала письмо. Ханна Каталано. Я ощутил холодную ярость, которая пролегла между нами.

Она больше не моя Ханна, не моя маленькая птичка, не моя шлюха.

Она никогда ею и не была.

Я провел остаток недели в своей квартире. Я составил списки. Я составил список всех способов вернуть Ханну обратно. Я составил список способов извинения. Я даже составил список ложных заявлений, чтобы привлечь ее внимание: у меня рак, я забыл кое-что в твоем доме, я потерял Лоренса.

Конечно, эта ложь была мелочной и вызывала жалость, но главное заключалось в мозговом штурме. Если я обмозгую все достаточно хорошо, то должен найти решение.

Я слал сообщение по электронке и звонил Ханне несколько раз за день, несмотря на ее просьбу о разрыве контактов. Я должен был бороться. Я знал, что она тоже этого хочет. Я бы хотел, чтобы она за меня боролась.

Я также знал, что правильная комбинация слов, или подходящий звонок в подходящий день приведет ее обратно ко мне. Мне просто нужно продолжать пробовать.

Поток звонков и писем приходили ко мне — от Пэм, моих братьев, дяди, моего психиатра,но ничего от Ханны. Я проигнорировал их всех.

Я рискнул выйти через неделю. Думаю, что вышел впервые с тех пор, как «напал» на репортера. История была преувеличена.

Если говорить по справедливости, я не помню точно, что случилось, мне трудно поверить, что я избил мужчину, и он был чуть ли не «на волоске от смерти».

Чертовы статьи.

Я знаю, что это произошло около полудня. Я помню ту сказочную жару, голод, головокружение. Я направился в магазин на углу, чтобы купить мешок подстилки для Лоренса.

Я помню человека, обращающегося ко мне.

— Мэттью Скай! Здесь! М. Пирс!

Я пытался убежать подальше от него.

— Мэттью, эй, Мэттью Скай, прямо здесь!

Он бежал за мной, крича.

Я еще подумал, что упрямый засранец мог быть тем же репортером, с которым столкнулась Ханна в агентстве.

Он мог быть причиной, по которой она не приехала ко мне. Причиной, по которой я не мог все объяснить. Ей все объяснить. Мне нужен этот шанс.

Мне нужно было выплакаться вместе с ней.

Мне нужно было держать ее в своих руках.

Тот репортер, он добрался до нее. Он остановил ее. Он все испортил.

Затем, помню, как рванул вдоль тротуара. Мои кулаки болели, они были напряжены и влажные.

Забежав домой, я запер дверь, вымыл руки и присел на ванну.

Адвокат моего дяди справился с обвинением о нападении. Без какого-либо моего поощрения, он подал иск о клевете, который в итоге прикроет «Fit to Print».

После этого я выходил только ночью. Я надевал толстовку с капюшоном, солнечные очки и кроссовки. Я мог обогнать что угодно. Я бежал везде, где я ни шел.

Я бегал трусцой к таксофону и пытался набрать Ханне. Я проезжал мимо ее дома.

Я принимал холодный душ и ел, только когда голод давал о себе знать. Я прыгал на месте в гостиной. Я сосредотачивался на своих делах с Ханной. Я должен был поддерживать энергию на высоком уровне.

Прошла еще неделя, и я позвонил Пэм.

— Мэттью! Бог мой, проверь свою электронную почту. Я отправила сообщение около двадцати минут назад.

Я пробежал через всю квартиру, прижимая телефон к уху. Я всегда был готов бежать. Когда Ханна позвонит, я был бы готов пойти к ней, несмотря ни на что.

— Эй, — я тяжело дышал. — Я получил твои письма. Просто даже времени не было ответить.

— Утопаешь в ремонтно-восстановительной работе?

— Полагаю, что так, — я обошел кухонный островок. — Я звоню, чтобы спросить о Ханне.

— О Ханне? А что с ней?

— Как она?

— Ты мог бы задать вопрос получше.

Резкая жесткость появилась в голосе Пэм. Я перестал носиться по комнате. Собрался с силами. Боже, я выдохся.

— Почему ты не хочешь рассказать мне о Ханне? Что происходит?

— С Ханной все нормально. Она первоклассный секретарь. Ты продолжаешь писать? Не то чтобы я обвиняю…

— Почему ты врешь? — я сидел на кухонном полу. Блядь, мой организм должен получить хоть немного воды. — Как она? Она там?

— Мэттью. Независимо от того, что между вами, я не лезу в это. Ханна твоя подруга. Если тебе нужно поговорить с ней, ты и говори с ней. Я твой агент. Я беспокоюсь за тебя. Нам есть что обсудить, и…

— Ты говорила с репортером?

— Прости?

— Ты с ним разговаривала? Репортер. Ханна?

— Слушай, мне нужно, чтобы ты…

Я отключил связь.

Черт.

Я жадно выпил бутылку воды и начал истерично смеяться. Я думал о том, как Ханна посмеялась бы надо мной сейчас, если бы мы были вместе. Мы много смеялись. Между нами было много хороших моментов. Мы смеялись над Лоренсом. И в ту ночь, когда я включил веб-камеру и она спросила, был ли я голым, тогда мы смеялись довольно долго.

— Ты забавная маленькая птичка, — сказал я, улыбаясь и качая головой.

Я начал читать новости в Интернете.

Благодаря «Fit to Print» у людей по-прежнему огромный стояк на меня. Вернее, он был больше чем когда-либо. Они печатали все, что могли получить в свои руки.

Я писал длинные, дотошные письма Ханне, разъясняющие факты.

Говоря о стояке, я был блаженно освобожден от него. Не думаю, что мог бы возбудиться, даже если бы захотел. Я и не пытался. Возбуждение будет только отвлекать меня.

Я распечатывал электронные письма, которые писал Ханне и запечатывал их в конверт. Я уже начал думать, что она заблокировала ящик. Если бы она читала их, она бы позвонила.

Я набирал и отправлял письма для нее. Я вел дневник адресованный Ханне. Иногда я просматривал страницы, описывающие ее взгляд и смех. Я извинился. А затем забрал свои извинения обратно, сказав, что сделал бы это снова. Я рассказал ей о Лоренсе. Я описал репортера и предупреждал ее держаться подальше.

Также я односторонне продолжил рассказ о Кэле и Лане. Ничто не было закончено. Все ушло в конверт.

Прошло три недели, а я чувствовал растущую необходимость в получении хоть какой-то информации о Ханне. Мне нужно было увидеть ее.

Мои братья и дядя неустанно звонили и посылали сообщения по электронной почте. Что, черт возьми, они хотели? Я не готов иметь с ними дело, и их шквал внимания меня тревожил.

Я не мог отвлекаться.

Я не видел Ханну, но знал, что был близко к ее возвращению. Если бы я мог просто доставить ей конверт. Письма все объяснили бы.

Бетани написала мне 29-го.

Я нахожусь в городе и живу с подругой. Приеду в пятницу, чтобы забрать свои вещи. Держись подальше от квартиры в эти выходные.

При других обстоятельствах тон Бетани разозлил бы меня, но я хотел видеть ее примерно так же, как и она меня. Кроме того, у меня есть миссия. До августа еще два дня и будь я проклят, если начну новый месяц без Ханны.

Я достал вещи Бетани из багажника машины, и вывалил их в гостиной.