— А вас не удивляет, что мастер Янгблад хочет устроить все у себя дома? Мне казалось, что у приличных белых людей такие обряды проходят в церкви…

От упоминания имени Райана Янгблада в подобной связи Арлин, несмотря на свое болезненное состояние, едва не расхохоталась. Хотя она не принадлежала к элите и не была вхожа в лучшие дома Ричмонда, она могла гордиться своей осведомленностью в тонкостях светской жизни. Райан Янгблад слыл нонконформистом, возмутителем спокойствия, протестующим против всех и вся. Подобно Эрин, она втайне восхищалась его неординарностью и нисколько не удивилась его нежеланию венчаться в церкви.

— Нет, — пояснила Арлин, — тут нет ничего плохого, свадьба состоится в английском саду, в Джасмин-Хилле. В роскошной обстановке и в прекрасное время года. И ты все это увидишь, Роза, — продолжала она, оживившись. — Я хочу, чтобы ты поехала с нами. Поможешь Эрин с туалетом и прической.

— Ой, батюшки, — встрепенулась Роза, — заговорили про туалеты, я и вспомнила. Тут были два фургона, прямо с утра. Привезли кучу коробок.

— Два? — Арлин с недоумением вскинула брови. — Странно. Должен быть только один заказ. Я ждала доставку из магазина мадам Шэри. Ты помнишь, мы шили там платья к Розовому балу. У нее не только лучшие модели в штате, но и сохранились наши выкройки. Ты ведь знаешь, Эрин отказывается мне помогать.

Роза понимающе кивнула. Она слышала этот разговор. Миз Эрин говорила матери, что не видит нужды сорить деньгами, и предлагала предоставить мастеру Янгбладу заплатить по счету после свадьбы. Роза догадывалась об истинных причинах такой экономии. Миз Эрин, без сомнения, хотела, чтобы его деньги попали к ней в руки. Тогда она могла бы оставить часть их для передачи Магалии. Естественно, Роза не собиралась делиться этими соображениями со своей хозяйкой. Она описала поклажу и назвала некоторые запомнившиеся ей буквы, написанные на коробках и пакетах.

Арлин с недоверием смотрела на нее.

— Ты уверена? Похоже, «Модная дамская одежда и аксессуары». Я сама там ничего не покупала. Эти вещи прислала мадам Эстель. У нее там не только лавка нижнего белья, но и…

Она запнулась, сомневаясь, нужно ли посвящать Розу в подобные вещи.

Именно в эту минуту в спальню вошла Эрин и сердито закончила:

— И публичный дом!

Арлин и Роза синхронно повернули головы, удивленно уставившись на нее.

В руках у нее было несколько коробок, обтянутых лавандового цвета тканью и перевязанных красными атласными лентами. Она прошла на другой конец комнаты и вывалила все это па кровать, словно груду мусора. Ее лицо полыхало гневом. Повернувшись к Розе, она почти выкрикивала:

— Модной одеждой в этой лавке называют непристойное нижнее белье. Вот такие штучки. — Она протянула руку к коробке и вытащила красный пеньюар с прорезями для сосков. Потом отшвырнула его с брезгливостью и принялась извлекать другие предметы, сопровождая их возгласами гнева и отвращения. — Мадам Эстель, да будет тебе известно, Роза, содержит дом терпимости на втором этаже, — закончила она свою тираду.

Арлин держала руку у горла, не зная, что думать и что сказать. Вне всякого сомнения, эта амуниция попала в ее дом по чистому недоразумению, но откуда Эрин могла узнать о существовании такого места?

Эрин догадалась, о чем думала ее мать, однако не стала миндальничать с ней.

— Не смотри на меня так, мама. Что ты хочешь? Чтобы я тебе объяснила? Можешь спросить любую десятилетнюю девочку в Ричмонде, и она тебе расскажет, чем занимаются у мадам Эстель. Наверху, над ее лавкой. Как тебе известно, дети — народ любопытный и при каждом удобном случае подсматривают за взрослыми. И я не была исключением. Я же не слепая и не глухая.

— Да, но я удивляюсь, почему они прислали эти вещи сюда, — сказала Арлин, — здесь какая-то ошибка.

— Это не ошибка.

Арлин растерянно заморгала.

— Не ошибка?

— Нет. Ты не понимаешь, мама? Эти вещи попали к нам потому, что… — Она с гадливостью сплюнула. — Ах, мерзавец! И это все из-за тебя. Тебе так было нужно, чтобы я выходила за него замуж! — Она круто повернулась и, взмахнув руками, принялась нервно шагать по комнате. — Я просто не могу поверить, что ему хватило наглости сделать такую гадость.

Арлин и Роза с тревогой переглянулись. Наконец Арлин сделала над собой усилие и попыталась переменить тему.

— Ты еще не видела свадебного платья, дорогая? Мне оно очень нравится. Едва мадам Шэри показала мне это платье, как я поняла — его нужно брать непременно. Она сказала, что сможет что-то переделать или подогнать, если тебе захочется. Для индивидуальной модели было слишком мало времени, ты понимаешь, и…

— Оно замечательное, — сухо выдавила из себя Эрин.

Она все еще не могла настроить себя на мирный лад. В первые минуты в порыве слепой ярости она мысленно посылала своему жениху тысячу проклятий. Как он посмел выбирать и посылать ей эту гадость, будто последней шлюхе?!

Арлин поспешила рассеять ее негодование.

— Роза сказала, что видела две коробки от Шэри. Что было в другой, милая?

— Вот, взгляни. Костюм из шелка. Только не вздумай убеждать меня, что это тоже его заказ! — Она остановилась и пристально посмотрела на мать. — Довольно милый голубиный цвет. Скромный. Не похоже, что это он его выбрал. Не в его вкусе. Здесь уж точно какая-то ошибка. Ну, ничего, я все выясню.

Она начала собирать коробки.

Роза, хоть и не понимала толком, что происходит, кинулась помогать ей. Они запихивали белье в коробки, перевязывая их атласными лентами.

Арлин, сначала молча наблюдавшая за ними и размышлявшая, как ей вести себя, осторожно спросила:

— Что ты думаешь делать с этим, дорогая?

— Отправить обратно.

— Райану? Он послал это тебе, а ты…

— О, нет, я отвезу все в магазин. Я хочу, чтобы он почувствовал, каково это — оказаться в дурацком положении. Пусть услышит от мадам Эстель, что его невеста была оскорблена таким отвратительным поступком.

Эрин вытянула на руке черную мантию из гипюра и рассмеялась. Но вдруг подумала, ощутив теплый трепет внутри, что ей было бы приятно надеть это для него. Но тут же отбросила эти мысли: Райана следовало поставить на место. Ведь он поступил крайне бестактно: не должно мужчине выбирать и посылать своей невесте такие сугубо интимные вещи. Так можно вести себя только с любовницей.

Любовницей?!

Она замерла, словно ее окатили ушатом холодной воды. Внезапное прозрение вновь повергло ее в ярость. Теперь ей стало ясно, почему он так поступил. Да он же напоминал ей, что его отношение к ней не изменилось. Он отводит ей ту же роль, что и замышлял, отправляясь на первую встречу. Хорошо. Она готова была поклясться чем угодно, что жестоко проучит его.

— Вели Бену седлать мою лошадь, — бросила она Розе, поспешно выходя из комнаты.

Арлин в недоумении окликнула ее:

— Эрин! Разве тебе мало наших экипажей? Если ты навьючишь все это на спину лошади и поедешь по городу, люди сразу поймут, откуда эти коробки.

— Вот и прекрасно! — на ходу выкрикнула Эрин. — Если кому-то интересно, пусть пялятся, как на леди Годиву[3]. Надеюсь, Райан Янгблад тоже ослепнет или оглохнет, как те, кто осмелился смотреть на нее!

Она выбежала в холл и направилась к себе переодеваться в костюм для верховой езды.

Арлин покачала головой и сказала Розе:

— Представляю, что будет, когда они сойдутся вместе. Не приведи Господь!


Множество зевак дружно поворачивали головы в ее сторону, когда она скакала по центру Ричмонда. Розовые коробки она нарочно повернула так, чтобы все могли прочесть слова, выведенные четкими красными буквами, «Модная дамская одежда и аксессуары». Люди с любопытством глазели на всадницу еще и потому, что не часто приходилось встречать женщину в мужском седле и вдобавок в мужских бриджах.

Здание, в котором находился салон мадам Эстель, расположилось на краю оживленной улицы. Оно было построено на месте, некогда являвшем собой широкий проезд между двумя зданиями, и с тех пор так и осталось стоять на пятачке, вымощенном старым булыжником. Под тентом в красно-розовую полоску начинались ступени на веранду. За плотной изгородью из зарослей сирени и жимолости стояли столики. На полу валялось, видимо, с предыдущего вечера несколько пустых винных бутылок — свидетельство ожидания клиентов. Нигде не было никакой вывески, обозначавшей, какого рода заведение находилось тут. Еще бы! Такие неотразимые вещички, конечно, можно было продавать только в обстановке интима — рядом с дверью была прибита небольшая розоватая пластинка, гласившая «Модная дамская одежда и аксессуары».

По обе стороны от занавешенной двери было по два окна со шторами из розового бархата, через которые ничего не было видно. Сообразив, что не стоит входить без стука на правах завсегдатая, она приподняла и с шумом отпустила латунное кольцо.

Почти сразу же дверь приоткрылась, из-за нее выглянула женщина с огненно-красными волосами. На щеках у нее алели два больших неровных пятна румян, на веках лежала безвкусная пудра пурпурного оттенка, а губы рдели яркой помадой. Женщина была одета в желтое атласное платье с пышными перьями по вороту, при виде которых Эрин захотелось чихнуть.

Женщина окинула Эрин беглым взглядом — с головы до ног. Заметив розовые коробки, она вопрошающе уставилась на посетительницу. Мадам Эстель хорошо знала свою клиентуру и гордилась ею. Как-никак она обслуживала любовниц всех преуспевающих мужчин Ричмонда, но не припоминала, чтобы эта молодая женщина когда-либо покупала у нее вещи.

— Что вам угодно? Я слушаю вас.

Эрин, в свою очередь, внимательно изучала даму, мучаясь соблазном посмотреть, что там у нее за спиной. Она не имела ни малейшего представления о подобных местах, и ее разбирало любопытство. Но ей не терпелось взять быка за рога, и она, мысленно отругав себя за любопытство, тут же приступила к делу: