Улыбка словно приросла к ее устам, и она продолжала нести ее, пока следовала вместе с ним к дому. Арлин шла в сопровождении собственного эскорта. В отличие от дочери она испытывала неподдельное счастье от свершавшегося события и буквально светилась изнутри.

Во время церемонии представления Эрин буквально потонула в нескончаемом потоке имен, но от нее не укрылись далеко не единичные холодные испытующие взгляды. Кое-кто за маской вежливости пытался скрыть свое неодобрение, на лицах же других она читала откровенное презрение.

Райан, казалось, ничего не замечал и чувствовал себя как рыба в воде. Он ловко обходил бестактные вопросы о причине столь неожиданного решения о помолвке, бросая направо и налево ничего не значащие фразы.

— Ну что? Разве она не столь очаровательна, как я говорил? — без устали повторял он. — Я был совершенно уверен, что нужно торопиться. Хорошо, что я успел уговорить ее, прежде чем у меня не похитили это сокровище.

Пока он продвигался с Эрин вдоль рядов приглашенных, ее рука изящно покоилась у него на локте. Она не могла подавить в себе восхищение богатством и красотой апартаментов. Во время ее предыдущего визита она была слишком взволнована, чтобы оценить пышность внутреннего убранства. Большие окна с освинцованными и цветными стеклами, пропуская неяркий свет, окрашивали в пастельные тона обивку мебели и стен. Дубовые двери с бронзовыми ручками и причудливой резьбой, распахнутые настежь, открывали анфиладу просторных комнат, поражавших изысканными фресками и панелями из ценных пород дерева. Воображению трудно было вместить разом всю эту роскошь — изысканную мебель, дорогие картины, редчайшей красоты произведения искусства из слоновой кости, нефрита и мрамора.

Сквозь распахнутые французские двери, выходящие на белокаменную террасу, просматривались ухоженные сады, спускающиеся по склону к берегу реки. Глаз нельзя было оторвать от ковра ярких цветов — цинний, душистого горошка, маргариток. Они отражались в зеркальной глади бассейнов, брызгах фонтанов, орошающих ряды скульптур. Слуги в ослепительно белых панталонах и куртках накрывали столы льняными скатертями. После жаркого дня, да еще при таком скоплении народа, безусловно, найдутся желающие ужинать вне дома. Для них был предусмотрен пикник в саду.

Райан, заметив искреннее восхищение Эрин, прошел вместе с ней на террасу. Отсюда она могла лучше увидеть панораму. Цветущие мимозы и жасмин наполняли воздух сладким ароматом, который, казалось, затопил весь сад. Аккуратно подстриженный английский самшит, образующий геометрически четкий рисунок лабиринта, манил своей загадкой.

— Этот сад закладывал мой дед, — пояснил Райан, тронутый благоговением, которое испытывала Эрин перед величием усадьбы. Затем, указав на небольшой уютный садик за газоном, недалеко от реки, он пояснил, что его бабушка, которая обожала жасмин, сажала его где только можно. Отсюда и название их усадьбы. Если бы у нее родилась дочь, она бы, наверное, назвала ее именем любимого цветка. Но судьба подарила ей не дочь, а сына, его отца. Роды были тяжелыми, она в родах умерла. Мой дед безумно любил свою жену, и после ее смерти никогда больше не изъявлял желания жениться. Он похоронил ее в имении, в том небольшом саду, который вы видите. Там сейчас настоящие джунгли из жасмина. Так хотел дед. Хотя мне и нравится аромат жасмина, я все же считаю, что кустарник расселился чересчур буйно.

Глядя в направлении, куда он показал, Эрин различила среди зелени и цветов белую мраморную статую, издали напоминающую ангела. Но второго надгробия рядом не было, и Эрин спросила:

— Ваш дед тоже там похоронен?

— Нет, что вы. Дед не переносил запаха жасмина. Он говорил, что от него делается больным. Его похоронили в другом месте, которое он еще при жизни определил как семейное кладбище. Там же похоронен и мой отец. Я покажу вам в другой раз.

Они вернулись в дом как раз в то время, когда слуга-раб пришел выяснить, не пора ли нести пищу из кухни.

Эрин увидела мать, беседовавшую с кем-то из знакомых по приходу. Счастливая Арлин не замечала, но дочь сразу увидела презрительную гримаску на лице дамы и сделала матери знак подойти к ней.

— Восхитительно, — шептала Арлин с лучезарной улыбкой. — Это же настоящее чудо. Ты только вдумайся! Быть хозяйкой Джасмин-Хилла, жить здесь, воспитывать своих детей. — Она посмотрела на Райана, который отошел на минуту дать указания слуге. — Он такой красивый. Грешно говорить, — торопливо прошептала она с чуть циничной откровенностью, — но ты, наверное, ждешь не дождешься своей первой брачной ночи.

Она нелепо захихикала.

Эрин поняла, что мать уже немного под хмельком от выпитого шампанского, и решилась на откровенность:

— Мама, а если через какое-то время я тебя попрошу жить с нами? Ты согласишься переехать? Поможешь мне растить детей. Надеюсь, ты не сомневаешься, что они у меня будут?

Арлин покачнулась, округлила глаза и рассмеялась.

— Откуда я могу знать наперед. Может быть. Посмотрим.

Заметив еще одну знакомую прихожанку, с которой ее связывали общие дела по шитью, она упорхнула.

Шли последние приготовления к трапезе. Над ямками с тлеющей лучиной орешника слуги поворачивали вертела с мясом. По случаю торжества были заколоты специально откормленные на убой телята и поросята. Тонкий аромат копченых тушек говядины и свинины носился в воздухе. Рядом на открытом огне жарили рыбу и кур. Проворные лакеи тащили горшки с шинкованной капустой и картофелем для салата, огромные супницы с овощами в сметане и масле, блюда с маринованными корнишонами, острыми приправами и соусами. Отдельно на нескольких больших столах был расставлен десерт: торты, пироги с фруктами, сливочные пудинги и прохладительные напитки из вина с сахаром, лимоном и льдом. К сладостям была приставлена маленькая негритянская девочка. Она усердно отгоняла мух и прочих насекомых опахалом из карликовой пальмы на длинной ручке.

Райан, дождавшись, когда лакей наполнит их тарелки, повел Эрин к отдельному столику, в стороне от гостей. По пути она обратила внимание на раба, копавшего землю неподалеку. Предугадав ее вопрос, Райан гордо сообщил:

— Здесь будет клумба с розами. Красными розами. Посажу их прямо под окнами покоев. Специально для вас.

Она не удержалась от смеха.

— Ради Бога, Райан, пощадите. Не спешите готовить мне могилу. Пожалуйста. Кто знает, может быть, мы в конце концов уживемся друг с другом?

Он сел напротив нее и сделал вид, что размышляет.

— Гм. Об этом я как-то не подумал. Но, возможно, вы правы.

После шутливой перепалки Эрин внезапно стала серьезной и не удержалась от вопроса:

— Скажите, а почему вы делаете это и вообще так ведете себя?

— Что, собственно, вы имеете в виду?

— Вы такой… галантный. После нашего спора несколько дней назад…

Он не дал ей договорить.

— А, вон вы о чем! Так мы же не спорили, моя дорогая. Я просто дал вам понять, кому здесь подчиняются. И сделал это доступным мне способом.

Она снова рассердилась и чуть было не ответила колкостью. Очень скоро он узнает, что к чему. Она ни за что не покорится даже его железной воле.

Эрин очень обрадовалась, когда вдруг к ним подошла мать.

Арлин взахлеб рассказывала о своих впечатлениях, восторгаясь всем подряд — по поводу и без повода. Эрин смотрела на нее и удивлялась. Слушая их милую беседу с Райаном, она думала, что со стороны эта парочка выглядит так, словно всю жизнь были лучшими друзьями.

Затем подкрепившиеся гости собрались в огромной бальной зале. Ансамбль уже приготовился играть, но Райан, не дожидаясь первых тактов, вывел Эрин в центр и попросил внимания. В самых торжественных выражениях он официально объявил об их помолвке и просил всех присутствующих пожаловать на свадьбу в английском саду в следующее воскресенье. После этого, вынув кольцо из кармана фрака, под общий вздох зрителей надел его на палец невесты.

У нее закружилась голова при виде огромного сверкающего бриллианта. Она вскинула руку, чтобы все могли видеть его в лучах горящих вверху канделябров. Камень имел форму груши и был окружен крошечными рубинами. Такого впечатляющего кольца, без сомнения, никто не видел ни на одном женском пальце.

Райан подал знак музыкантам. Как сквозь сон Эрин услышала знакомую мелодию. Это был вальс. Она еще не успела прийти в себя — Райан совершенно сбил ее с толку не только своей удивительной галантностью, но и невероятной щедростью, Свадебный подарок стоил целого состояния.

Он протянул к ней руки. Их взгляды встретились. Под распевные звуки скрипок они ритмично и плавно заскользили по паркету. Все глаза в эти минуты были прикованы к ним. Несмотря на все сомнения и страхи, Эрин восхищалась своим красивым и загадочным партнером, который должен скоро стать ее мужем.

— Итак, дорогая, — мягко сказал он, кружа ее в танце, — фундамент заложен. Вы получили то, что хотели. Частично.

Она проглотила язвительный намек и вежливо сказала:

— Спасибо. Все так прекрасно.

Он скользнул оценивающим взглядом по ее груди, соблазнительно подчеркнутой стилем ампир ее платья.

— А в следующее воскресенье, ночью, и я начну получать то, что хотел от своей жены.

— В самом деле? Вы, кажется, забыли, чего именно вы хотели. По-моему, вы желали видеть во мне любовницу, но не жену.

— Вы что, до конца жизни будете мне напоминать об этом?

— Скажу откровенно, вы больно уязвили мое самолюбие. Как я могу чувствовать себя, зная, что вы женитесь на мне только потому, что я отвергла ваши неприличные условия?

— Хорошо, но разве мы все знаем о себе? Давайте забудем об этом. Договорились? Но, повторяю, я буду с нетерпением ждать следующего воскресенья. Эта ночь станет краеугольным камнем наших будущих отношений.

Она беспомощно заморгала, делая вид, что не понимает его подтрунивания.