Anne Dar - Полтора года жизни

Наконец, я всё же выбрала своё «самое» красивое селфи, которое действительно было весьма неплохим.

Я раз сто перечитала его «целую». Наконец закрыв ноутбук, я вдруг поняла, что моё лицо залилось пунцовой краской.

Следующие полчаса я просто лежала на кровати и, смотря в потолок, глупо улыбалась самой себе. Зайдя снова на свою страницу через мобильный, я обнаружила, что Роланда уже нет в онлайне, и осталась довольна тем, что не задержала его на подольше, тем самым предоставив ему возможность нормально выспаться после перелета. Обратив внимание на количество его друзей и количество подписчиков, я улыбнулась — двести десять друзей и пять тысяч восемьсот девяносто три подписчика. У меня подписчиков всего было двадцать два и те неизвестного происхождения, а у Роланда даже известный рэпер с диджеем висели в подписке (и это только в первой десятке — остальные пять с лишним тысяч было лень просматривать). Я начала листать список его друзей: министр культуры, «звёздный» фотограф, пару поп-певиц и тройка певцов, актёр, известный искусствовед Британии, лучший повар Европы, «звёздный» спортивный тренер, Мартин, Рик с Тэмми и я. Среди его друзей была я. Семьдесят процентов известного всем бомонда, двадцать процентов неизвестного широкому кругу бомонда и десять процентов обычных людей, в число которых мне повезло попасть. Моя улыбка, навеянная бабочками в животе, постепенно начала спадать. Интересно, как долго я смогу продержаться в друзьях Роланда Бернарда Олдриджа, прежде чем попаду в его персональный черный список?

Все, за исключением Эмилии и Сэм, влили в себя по несколько бокалов клюквенного пунша и к концу вечера были на сильном веселе. Мэрилин вызвала такси и я долго сомневалась по поводу того, стоит ли отпускать Софи с её веселой «подружкой», но блондинка заверила, что с Софи ей поможет Джонатан. Вечер прошел на ура. Еще никогда в нашем доме так весело не прощались с гостями. Мэрилин вообще словно стала младшей сестрой обоих моих родители, у которых порозовели щеки от лишней порции «секретной» настойки. Когда же все ушли, и я уже собиралась подняться к себе наверх, отец задержал меня у подножья лестницы, серьезно нахмурив свои густые брови.

— Дочь моя, до меня дошел слушок, что ты курила травку.

Я прикусила губу — Роланд! Он знал, что его мать проболтается моей семье.

— Еще раз узнаю, что ты балуешься подобным — использую против тебя чудодейственную силу ремня.

— Ты никогда не воспитывал нас подобным образом.

— И до сих пор об этом жалею, — обняв подошедшую к нему маму, серьезным тоном признался отец.

Вторая половина мая в этом году отличилась своими солнечными днями и теплыми вечерами. Именно вторая половина месяца стала для меня совершенно новой страницей в истории моей серой жизни и не только из-за внезапно возникших отношений с Роландом. Мэрилин так сильно сдружилась с моей мамой, что стала ежедневно у нас «зависать». На почве маминых курсов визажистов и отличного вкуса Мэрилин, эти две женщины буквально нашли новую цель своего существования — привести меня в порядок. Каждое утро я вставала в шесть часов, чтобы отправиться на пробежку, покрутить хулахуп, поприседать в стойке Плие со старыми гантелями Дэниела и позавтракать чем-нибудь «невероятно полезным», после чего влить в себя омерзительный протеиновый коктейль из сельдерея с яйцом (я предпочитала не смотреть на то, как его готовит Мэрилин, вкладывая в блендер едва ли не всё, что было указано в ведьмовской книге рецептов с душещипательным названием «Приобретение секс-формы»). Иногда мне казалось, будто я пью сопли тролля из крыльев летучих мышей и передних лягушачьих лапок. Однажды меня даже чуть не стошнило, после чего Мэрилин начала добавлять щепотку корицы в этот безжалостный коктейль Молотова, словно миниатюрная щепотка пряности была способна заглушить то зловоние, которую издавало это месиво.

Мэрилин так сильно втянула во всё это дело маму, что со второй половины мая она тоже начала с нами бегать! У папы глаза на лоб полезли, когда он увидел маму в обтягивающих леггинсах — прежде она никогда не занималась спортом (благо у нее не было проблем с фигурой). Дэвид стал нашим официальным тренером, который буквально ушатывал нас в хлам. К концу тренировок с ним я составляла список из трех частей своего тела, которые разрывались от боли, и всякий раз в него попадала задница, грудь и пресс, только ежеутренне они менялись местами.

Однако стоит отдать должное этим троим. К концу месяца я уже не мучилась глубокой одышкой во время пробежки (бегала почти как заводской спортсмен) и в итоге, за май я и вправду стала выглядеть лучше. Я прибавила в весе и больше не выглядела анорексичным подростком. Что больше всего радовало — это то, что прибавка в весе неплохо сказалась на размере моего бюста и на моем животе впервые появилось что-то отдаленно напоминающее кубики пресса. Мэрилин говорила, что мои бедра, наконец, «превратились» из острых в округлые, но я явно чего-то не замечала в этом «превращении». До моих прежних сочных форм, которые обычно принадлежат секс-символам местного разлива, мне нужно было расти еще минимум месяц. Но в целом, у Мэрилин всё же удалось привести меня в порядок, как в физический, так и внешний. Она настояла на том, чтобы всю свою зарплату, которую Роланд перечислил нам в конце мая, я потратила на обновление гардероба и закупку косметики, к которой у меня никогда не было особого пристрастия. Во время же походов по магазинам она отобрала у меня мою кредитку, чтобы иметь возможность самостоятельно расплачиваться за все покупки. Я лишь тогда начала подозревать, что блондинка мухлюет с оплатой, когда она отказалась показывать мне чеки. Мысленно я начала подсчитывать стоимость тонны вещей, которые мы приобрели, и сотни косметических средств, после чего я вскоре убедилась в том, что у меня не было столько денег на счету, даже с учетом лишних ста фунтов, которые я положила на кредитку из заначки. Проверив карточку и увидев на ней остаток размером в десять фунтов, я метнула зрительную молнию в Мэрилин и она во весь голос начала убеждать меня в том, что не оплачивала мои покупки со своей платиновой карточки. На этом наш шопинг был окончен. Последующие пару дней я злилась на блондинку, однако я прекрасно понимала, что у нее денег больше, чем бюджет нашего города, и ей наверняка было приятно делать мне подарки. В итоге я помирилась с ней, высказав большую благодарность за столь богатый гардероб, после чего вернула ей её пятьсот долларов, которые она отдала мне вначале месяца в счет аренды квартиры. Естественно она злилась тому, что я вернула ей «эти копейки», однако мне, с уверенностью в том, что я сама оплатила свои масштабные покупки, спокойнее спалось.

Джейк и вправду успевал завершить ремонт к началу июня. Новоселье уже было назначено на четвертое число, на семь часов вечера. До тех пор он никого не впускал внутрь. Парень работал в тренажерном зале с восьми до четырех без обеда, после чего мчался домой на своем подержанном пикапе, забитом стройматериалами, иногда прихватывая с собой пару-тройку друзей, которые с удовольствием за банку пива ему помогали с ремонтом. По дороге к Дэвиду и Саманте я проходила мимо улицы Джейка и Эми, и частенько заворачивала, чтобы поговорить с вспотевшим парнем во дворе, так как внутренности дома оставались под строгим секретом. Он распродал всю мебель, от кроватей до чайных ложек, и продал мазерати Эмметта, за счет чего сейчас и делал ремонт. Также он нашел покупателя на свою квартиру — какого-то мужчину с двенадцатилетним сыном — и сделка по её продаже должна была состояться уже в первой половине июня. Однако, не смотря на работу и ремонт, Джейк нашел возможность уделять достаточно внимания Джессике, Эмилии и отдельно её животу. Он так грамотно распределял своё время, словно знал тайну владения им. Джейк с Эми ходили в кино, гуляли в парке, посетили шоу мыльных пузырей — в общем у них был отлично налажен досуг. Всё это время Эми с Джесс жили в квартире Джейка, вместе с его мамой. Квартира и вправду была маленькой для четверых — гостиная и небольшая спальня с устаревшими обоями — однако Эми была так счастлива новой жизнью и довольна своим новым избранником, что всё чаще начала произносить фразу «в тесноте, да не в обиде». Я же пользовалась всеми прелестями подруги беременных женщин, ежедневно испытывая экстаз от поглаживания растущих животов Сэм и Эми, в которых жили мои племянники. Саманта уже подходила к концу четвертого месяца беременности, что означало, что скоро в её округлившемся животике начнется шевеление. Было назначено первое УЗИ плода, но, к всеобщему разочарованию, пол ребенка так и не удалось установить — он всё время пролежал попкой вверх, но Дэвид утверждал, что такая попка может принадлежать только настоящему мужику. Он всё еще был не прочь стать «популечкой» для принцессы, но пятьдесят один процент он всё же отдавал предпочтению стать «отцом» настоящего мужика.