Anne Dar - Полтора года жизни

Разрушения, которые оставила смерть Мартина в наших душах, навсегда останутся внутри нас. Жаль, что я пытаюсь выстроить связь с Глорией именно на них. Даже притупившаяся боль остается болью. Даже затупившийся нож остается ножом. Я мог лишь надеяться на то, что этот нож не перережет всё еще слишком тонкую нить между мной и девушкой, которую я не уберег от боли.

С утра пораньше я стала свидетельницей маминого счастья — у нашей Элис появился ухажер из параллельного класса. Тот факт, что мальчик поцеловал Элис в щечку, превозносил маму до небес, одновременно клоня папу к дивану.

— Передай своему «парню», — прокашлялся отец, — что я оторву ему его целовальник, если он еще раз…

— Дерек, немедленно прекрати своё старческое ворчание!

— Мне пятьдесят два года — в этом возрасте поздновато чувствовать себя молоденьким папашей, зато я прекрасно справляюсь с ролью деда.

— Да, прекрасно, — фыркнула мама, смазывая для отца тост маслом. — Вчера ты чуть не утопил Дина в ванной.

— Он сам поскользнулся, да Дин?

Дин многозначительно округлил глаза, явно давясь правдой.

— И потом, — продолжала мама, — детям нужен молодой и энергичный дедушка, который способен мыслить как современный папа, а не как дряхлый старик.

— Тогда, может быть, ты станешь «современной» бабушкой и позволишь Элис остричь и без того короткие волосы, и одеть школьную форму её брата?

— Я хочу подстричься, — подтвердила Элис.

— Вот еще! — моментально взъерошилась мама.

— Но я больше не хочу носить форму Дина. Я хочу новое платье.

— Платье?! — округлила глаза мама, явно довольная просьбой внучки.

— Да. Завтра в школе будет концерт, и Майкл будет там. Но там будет и противная Марджи. Она всегда ходит в самых красивых платьях. Её мама даже разрешает ей краситься в школу. Хочу завтра быть красивее её.

Мама настолько сильно просияла, что в столовой стало минимум на два тона светлее, чем на улице.

— Дорогой, давай деньги, — моментально потребовала она, протянув руку в сторону отца.

— Какие деньги?! — подавился тостом папа.

— Нам необходимо купить платье и не только платье. Мы превратим нашу Элис в принцессу. Элис, ты хочешь накраситься на концерт?

Теперь просияла Элис, которой прежде запрещали пользоваться косметикой. Я вяло жевала бутерброд с сыром, отстраненно наблюдая за эмоциями домочадцев. В этот момент, как зачастую и в другие, мне казалось, словно я из другой семьи, если вообще не из параллельной вселенной.

— Одри, ты с ума сошла?! У меня зарплата только послезавтра — у нас ни копейки нет!

— Я знаю, что у тебя есть заначка.

— Не смей посягать на деньги для дедушкиных ставок на скачки, женщина.

— А ты не смей посягать на счастье внучки…

Эти двое точно бы сцепились, если бы я не решила встрять.

— Всё в порядке, я дам деньги, — произнесла я, дожевывая бутерброд и, отставив чашку кофе, достала из левого кармана джинс аккуратно сложенные купюры, за которые хотела сегодня приобрести себе новые кроссовки (старые еле дышали). Накануне Роланд расплатился со мной за две недели, так как за это время у меня успела набежать достаточно приличная сумма.

— Дорогая, не стоит, я возьму деньги у твоего отца.

— Ничего страшного… — спокойно хмыкнула я, перелистывая купюры.

— Нет-нет, я дам деньги, — неожиданно произнес папа, и я подняла глаза на родителей.

— В чем причина? — настороженно поинтересовалась я.

— Мы знаем, каким трудом достаются тебе эти деньги, — начала мама.

— Софи достаточно смирная девочка, так что чтение сказок перед сном для меня не является чем-то колоссально тяжелым, — непонимающе пожала плечами я.

— Но последствия… — начала мама, но я её оборвала.

— Какие последствия?

— Твоя мама имеет в виду, что в прошлый раз ты слишком сильно пострадала от заработанных денег в том доме.

От услышанного в моей грудной клетке что-то заскрежетало, и я сделала глубокий вдох.

— Софи, в отличие от Мартина, ничего не грозит.

— Мартину что-то грозит? — охнула Элис.

— Мартин вернулся из Лондона вместе с Роландом? С ним можно встретиться? — Подавился чаем Дин.

Естественно двойняшек оберегали от тайны смерти их друга, отчего сейчас их слова вспороли мою рану изнутри. Я положила на стол пятьсот фунтов, встала из-за стола и, под всеобщее молчание, вышла из дома, пытаясь не загнуться от очередного приступа боли.

День был теплым, с пряным, мягким ветерком и весело сияющим солнышком. У меня было поручение от Роланда зайти в «Детский мир» за игрушками, но по пути я хотела заскочить к Эми, поэтому вышла пораньше. Не смотря на то, что было всего девять часов субботнего утра, Сэм уже находилась на кухне Эмилии, которая внезапно перестала выглядеть подавленной.

— Слишком мало времени прошло с момента их разрыва, а Эми уже вовсе и не выглядит разбитой, — заметила я.

— Думаю это всё Хелена. За прошедшую неделю Эмилия четыре раза выбралась из дома, чтобы провести с ней время. Общение с этой особой явно идет ей на пользу. Я рада, что она помогает нашей молодой мамочке выйти из депрессии.

— О чем вы болтаете? — поинтересовалась появившаяся на кухне Эми с Джесс на руках.

— О том, что твоя дружба с Хеленой идет тебе на пользу, — улыбнулась я.

— Хоть начала из дома выходить во внешний мир и вспомнила, как краситься.

— Кстати, по поводу этого, — замялась Эми. — Хелена пригласила меня сегодня в ночной клуб. Я хотела бы сходить, но если вы не сможете посидеть с Джесс, тогда как-нибудь в следующий раз.

— Никакого следующего раза, — довольно улыбнулась Сэм. — Сегодня на вечер я с Дэвидом абсолютно свободны.

— И я тоже, — подняла правую руку я. — Так что с удовольствием составлю вам компанию.

— Вы лучшие, — засветилась моя старшая сестра.

— Просто нам всем нужно счастье. Так что… Всем счастья! — раскинув руками, словно разбросав кусочки счастья по комнате, довольно заулыбалась Саманта.

Я купила сотню игрушек и к двенадцати часам дня была на рабочем месте.

— Ты хочешь, чтобы я посидел? — спокойно приподняв правую бровь, поинтересовался Роланд

— И вправду у тебя появился седой волосок, — улыбнулась я, наигранно прищурившись. — Ты ведь сам просил меня купить для Софи игрушек, поэтому я и задержалась. Что произошло?

— Она прищемила палец. Я думал, что мы скончаемся на месте. Она не просто ревела — она закатилась и посинела. Ноготь наверняка теперь слезет. Чего ты улыбаешься?

— Представляю, как ты носился по гостиной с Софи на руках. Ты убедительно выглядишь в роли заботливого папы. А ноготь — это пустое. У меня дважды в детстве слезал ноготь на большом пальце правой ноги и всё благодаря меткости моего отца — сначала он уронил мне на ногу молоток, а через полгода зарядил утюгом.

— Выходит, не у одного меня было жесткое детство.

— Чего это ты не сопротивляешься по поводу того, что я назвала тебя папой? Может быть, уже пришли результаты ДНК-теста? — с надеждой заглянула в глаза своему работодателю я.

— Нет, — тяжело выдохнул Роланд, заставив меня снова напрячься. Почему он тянет?

— Отпустишь меня сегодня пораньше?

— Пораньше — это во сколько?

— В пять часов.

— Слишком рано.

— Ладно, в шесть. Хочу провести вечер в семейном кругу.

— Зная твою семью, ты явишься завтра либо с похмельем, либо с перемотанным большим пальцем правой ноги.

Обычно Роланд проводил с нами три-четыре часа перед сном, после чего вызывался отвезти меня до дома, от чего я регулярно категорически отказывалась, не желая, чтобы родители подумали «о чем-то не том». Сегодня же Роланд провел с нами всё своё послеобеденное время, внезапно освободившись ото всех своих рутинных бумаг. Из его рассказов я понимала, что в его компании дела идут настолько хорошо, что он стал больше времени уделять своему благотворительному фонду, внимательно отслеживая передвижение денежных средств, которые в него вкладывались. На днях из любопытства я познакомилась с сайтом его фонда и поняла, что за прошедший год благодаря «Your chance» было спасено по меньшей мере, с три сотни жизней людей различного возраста, с различными типами заболеваний. Благотворительная компания занималась полной оплатой лечения и реабилитации тяжелобольных людей и, судя по благодарственным отзывам на различных форумах, деньги действительно шли на благое дело. За прошедший год к числу спонсоров фонда присоединились: олимпийская чемпионка в личном многоборье по гимнастике, лучший теннисист Европы, малоизвестный (однако я его знала) голливудский актер, известный во всем мире дирижер, британский кинорежиссер, модель, продюсер и хореограф. Вроде никого не забыла. Откровенно говоря, я гордилась проделанной Роландом работой, но делала это тайком, так как признаться в этом вслух для меня было всё равно, что обнять его — слишком стеснительно.

Вначале шестого мы пили чай из мяты с пустырником, когда Софи попросилась в туалет. Мне было лень, так что я чудом настояла на том, что теперь вести её писать пришла очередь Роланда, попросив его вычесть из моей зарплаты доллар за то, что он один раз выполнит мои обязанности. Было видно, что Олдридж не в восторге от этой идеи, но я напомнила ему о том, что ему, как новоиспеченному папаше, нужно привыкать к подобным процедурам, после чего он сдался, при этом тяжело выдохнув. Почему Роланд не рассказывал мне, что не является отцом Софи? Если бы он хотел её удочерить — он хотя бы старался наладить контакт с малышкой, но он всячески пытался избегать неловких ситуаций, в которые регулярно попадал из-за этой девочки, тем самым сводя своё общение с ребенком к минимуму. Прежде я никогда не видела, как Роланд краснеет, но благодаря Софи и её призыву: «Лоланд-лоланд-лоланд, посмотли сто я налисовала!» — Я впервые смогла насладиться северным сиянием на лице своего нанимателя. Мужчины вроде Роланда не любят выглядеть глупо, особенно на глазах у посторонних. В данном случае Роланд не хотел краснеть передо мной. Я знала, что Роланду некомфортно от того, что его при мне называют Лоландом, просятся с ним пописать и мило целуют его в его выбритую щечку. Естественно! Мы ведь такие брутальные, сильные, непоколебимые, стойкие, мужественные и вовсе не Лоланды с обслюнявленными щеками!.. Так почему он терпел девочку? Я могла поставить сто долларов на то, что Роланд не хотел становиться молодым отцом-одиночкой. Ищет приличный интернат? Скорее всего…