Речинский кивнул, словно для него было очевидным. Илья не умеет держать себя в руках. То, как он отзывается о женщинах, говорит с ними, не вписывается ни в какие рамки! Он вообще удивлен, как Ксения могла с ним сблизиться настолько, что…

Помотал головой, чтобы выкинуть непрошеные образы.

– Я бы хотела с ней увидеться, – вырвала из мыслей вопросом Елена. – Но не представляю, как и где… К ней напрашиваться неудобно, а звать ее сюда… Не представляю, что она будет чувствовать тут, между вами. Боже, я вообще не могу представить, что у нее в голове! Нет, бывает, когда у женщины двое мужчин, но, чтобы они оказались ближайшими родственниками! Как она смогла!?

– Она не знала. По крайней мере, так она говорит. Я познакомился с ней здесь, в поселке, по-соседски. Илья… случайно у себя на работе. Со мной дружила. Потом я предложил, а она не отказала выйти за меня, но просила дать ей время. Возможно, чтобы прекратить отношения с Ильей, я не знаю. А потом эта авария…

– Так она и есть та, кто был за рулем?

Стас кивнул.

– Но ее вины в произошедшем нет. К тому же, она потеряла дочь.

– Бедняжка!

– Да. И если бы не новая беременность, вероятно, она намного труднее бы переживала смерть ребенка.

– Господи, Илья мне этого ничего не говорил!

– Илья… – Станислав с грустью потер подбородок. – Я не знаю, что у него в голове…


Речинский младший снова сдал на «три». Да и то, лишь потому, что попался билет, который он вчера успел прочитать. Впереди еще два экзамена, и, если он не возьмется за голову… Но в голове не было пусто. Она была забита ворохом мыслей о приезде матери, о ревности к отцу, о ссоре с Ксю… Иногда хотелось зарыться в подушку и пропустить отрезок времени, а очнуться, когда всё закончится. Проблема в том, что это не закончится. Не теперь, когда у него будет ребенок. Следовало что-то решать, но что и как – он не знал. Запутался в себе, в окружающих… Он долго вчера не мог прийти в себя после слов отца. Оказывается, тот до сих пор грезит о Лесиной! С матушкой не хорошо получилось. Хоть он и не сомневался, что она поймет и примет ситуацию, но жалел ее. А вот что делать с Ксю? Как пробиться сквозь ее безразличие? Она то с ним, то против него. То пускает в дом, то выгоняет. То стонет под ним, а то сравнивает с отцом! Последнее вообще выводило Илью из себя, стоило об этом вспомнить!

Всё. Надо успокоиться. Забыть и забить на очередной «трояк». Посоветоваться с мамой и, засунув гордость в известное темное место, снова навестить Ксю. Потому что она, он был уверен, сама никогда не будет искать встреч. А отец только и ждет, чтоб освободилось место! Не дождется! Знать бы еще, что думает сама Ксю. Неужели она и правда жалеет, что не с отцом!?


– Почему ты считаешь, что ты ей не нужен? – спрашивала позже в этот же день Илью, когда они вдвоем ужинали в кафе в центре города.

– Мне так кажется. Мама, давай не будем на эту тему?

Но Елена знала, как заинтересовать сына в разговоре:

– Я говорила с твоим отцом…

Речинский отложил вилку и недовольно фыркнул.

– И что такого интересного он тебе поведал? Жаловался на меня, да? Ты теперь за другую команду? Тоже считаешь меня слишком молодым и безответственным?

– Илья, – женщина тоже отложила приборы и чуть наклонилась к сыну, – Мне, скажу честно, не сильно нравится то, что происходит. Но я в любом случае буду за тебя, даже если весь мир – против. Ты сам разговаривал с отцом? Откровенно. По-взрослому.

– Ну, вот, я же говорю…

– Не цепляйся к словам. Разговаривал?

– Как по-твоему он все узнал? Он начал угрожать, что, если я не порву с Ксю, он лишит меня наследства. Мне-то нас-ть, но пришлось уточнить, что тогда его внук будет расти в нищете.

Елена покачала головой.

– Ты не должен так разговаривать с отцом.

– Я вообще не хочу с ним разговаривать.

– Вот! А я с ним поговорила. Говорю с тобой. И никак не могу добиться полной картины. Он одно – ты другое. Подозреваю, что эта твоя Ксю имеет третью версию происходящего. Все ваши проблемы – от недомолвок. Я не говорю, что вы должны все втроем сесть и пооткровенничать. Это невозможно и очень тяжело. Но ты... ты мог бы поговорить с отцом и перестать на него обижаться, возможно. Или с ней, чтобы не мучиться в неизвестности. Выяснить всё, задать вопросы. Ты всегда был прямолинейным, и сейчас я удивлена, что ты боишься что-то спросить или узнать.

– Я не боюсь.

– Не хорохорься! Передо мной можешь не умничать.

– С твоих слов делаю выводы, что я – дурак!

– Илья! – мать постучала пальчиком по краю стола. – Не веди себя как ребенок! Ты достаточно взрослый, самостоятельный, способен думать головой. Но сейчас ты меня не слышишь. Не хочешь слышать. Боже, если бы я не приехала сейчас, вы бы съели тут друг друга, да? А ведь вы живете в одном доме! Это всё моя вина. Моя и Стаса. Не видел ты полноценной семьи, и сейчас тебе не хватает того самого примера, ты теряешься. Теряешь. Вы помирились? – спросила вдруг.

– Нет.

– Гордость замучила?

Илья поджал губы и отвернулся, разглядывая других посетителей кафе.

– Так… – мама подобралась и снова взялась за вилку. – Давай, доедай, и поехали к ней.

– Мама!

– Что «мама»!? Раз я не смогла тебя правильно воспитать, придется самой…

– Нет!

– Тогда ешь, отправляй меня домой, покупай букет и сделай как надо!

– Букет? – озадаченно.

– Букет!

– Она сравнивает меня с отцом, а я ей букет?

– Сравнивает? Вот и пусть сравнивает! Старайся, чтобы сравнение было в твою пользу! Тем более, у тебя есть козырь, она – мать твоих будущих детей!

– Не приумножай! Ребенок будет один.

– Это мы посчитаем лет через двадцать…

Речинский лишь усмехнулся. Да-да. Через двадцать лет, можно подумать, у него будет еще десяток, и все от Ксю! Они с одним-то пока не разобрались. Букет этот еще…


Глава 59


Ксения мыла посуду после ужина, когда зазвонил сотовый. Наспех стряхнув с рук воду, ответила?

– Алло?

– Ты дома?

Лесина сбросила вызов и положила аппарат на столешницу рядом. Когда этот человек научится здороваться, они будут разговаривать. Телефон зазвонил снова. Она еще раз ответила, с намеком:

– Алё! Здравствуй, Илья.

– Ты чего бросаешь трубку?

Снова нажала сброс…


– Из-за чего вы поссорились? – мама сидела на пассажирском сидении, наблюдая за попытками сына дозвониться до Ксю. В руках у нее был только что купленный для Ксении букет из полутора десятков крупных белых роз.

– Я уже говорил. Она сравнивала меня с отцом.

– Сравнивала в чем?

Речинский усмехнулся:

– В воспитании. Типа я не здороваюсь, и вообще… весь такой «коричневый»… И она, мол, жалеет, что это от меня она забеременела.

– Жалеет? – округлила глаза Елена.

– Да.

– Это она сказала после того, как ты с ней не поздоровался?

– Это она сказала после того, как я… кхххммм. – откашлялся. – Не важно.

– Важно! Значит, ты там что-то сделал… или наговорил… Она в запале пожалела, что ты – это не Стас, и…?

– И ничего. Я ушел. Не собираюсь такого терпеть.

– Что-то ты мне не договариваешь!

– Да сама спроси у нее! Все так и было!

– Давай… – протянула руку.

– Что? – насторожился.

– Набирай ее и дай, я у нее спрошу.

– Нет. Не надо.

– Значит все-таки что-то не так, да?

– Маааааааам.

– Поехали к ней. Я посижу в машине, – поспешила заверить, когда Илья открыл рот, чтобы возразить, – а потом, если ты надолго, я сама доберусь до дома Стаса. Ты подаришь букет. Посмотришь, как примет. Ох, сын, что с тобой делать?! – спросила риторически, воздев руки к небу.

– Не надо со мной ничего делать. Я сам всё сделаю.

– Сам… «с усам»… Что-то у самого у тебя не сильно получается. Давай. Заводись.


Послышалась трель уже домофона.

– Кто там?

– Илья.

– Привет, Илья.

– Открой. – тишина. – Пожалуйста.

Да, ладно! Ну, хоть так. Ксю нажала кнопку, и через пару мгновений парень появился на пороге дома.

С букетом белых роз.

Лесина с трудом подобрала челюсть и едва сдержалась, чтобы не съязвить. Речинский, похоже, старался. Что это с ним???

– Почему ты сбрасываешь звонки? – пробурчал, стряхивая с плеч снежинки.

Ксю пожала плечами:

– Ты не здороваешься. Я – не хочу разговаривать.

– Ааа… Здравствуйте, Ксения Батьковна! – дурашливый поклон в пояс.

– Валерьевна.

– Все резко бросились меня воспитывать…

– Кто «все»?

– Ты, отец… мама…

– Мама?

– Да. Держи. – протянул ей букет.

– Зайдешь?

– Я ненадолго. Мама ждет в машине.

– Твоя?

– Чья же еще? Моя.

– Оу…

– Хочет с тобой познакомиться…

Ксю замерла, переваривая новость. Познакомиться с мамой Ильи? Бывшей женой Стаса? Сейчас?

Илья, видимо заметив ее страх, попытался успокоить:

– Не бойся, она хорошая.

– Не сомневаюсь… – было бы удивительно, если сын не считал собственную маму плохой. – Я… я, наверное, не готова… прямо сейчас, – осмотрела себя, заглянула в зеркало в прихожей.

– Я не говорю, что сейчас. Можно как-нибудь… на днях.