– Илья! – она вырвалась из его объятий.

– Ты возьмешь его подарок? – резко спросил.

– Мне придется. Иначе он обидится.

– Какое тебе дело до его обид?

– Мы друзья.

– Оу! – Илья притворно и саркастично улыбнулся. – Друзья, значит… Обсудим?

– Наше совместное отсутствие может навести на мысли! – попыталась уйти от темы Ксю.

Речь взял ее за руку, не позволяя вырваться.

– Пошли…


Глава 53 Начистоту


Привести себя в гостиную рука в руке, Ксю, естественно не позволила. Вырвалась тут же, стоило выйти в коридор. Нервничала, это было заметно. А вот Илье было уже почему-то все равно. После увиденного в ее руках отцовского подарка в голове перемкнуло. Очередной раз.

И не столько разозлило то, что она его приняла, сколько то, что он сам даже не подумал о таком. Не привык он дарить подарки вообще и девушкам в частности. Не было богатого опыта общения, заходившего настолько далеко чтобы заботиться о презентах. Все как-то поверхностно, несерьезно, «для здоровья»… А тут приходилось признать, отец его обставил. И злость бурлила в крови, заставляя ощущать себя с шашкой на коне, готовым на запоздалые подвиги.

Станислав говорил по телефону в гостиной, поэтому пропустил момент их возвращения, зато Люба многозначительно усмехнулась. С ней он еще поговорит. Сейчас не до этого.

Когда Стас обратил на Ксюшу внимание, она уже стояла в сапогах.

– Ксюша? Ты куда?

– Извини, Стас… Мне пора. Прости. Правда, очень надо! Я позвоню, – и она, не слушая его возражений, выбежала из дома, стараясь не смотреть на провожающих ее взглядами – одним недоуменным, другим досадливым – обоих Речинских.

Когда за ней захлопнулась дверь, Станислав повернулся к сыну

– В чем дело? – спросил, прожигая глазами. – Что ты ей наговорил? Ты же за ней выходил?

Илья чувствовал себя человеком, готовым броситься на амбразуру, и гадал, видно это со стороны или нет. Ему стало страшно. Но какой смысл тянуть? Если отец сейчас что-то спросит, он скажет, как есть. Не спросит – тот будет блаженствовать в неведении дальше. Этакая игра в рулетку. Черное или красное… и от Ильи прямо сейчас результат разговора не зависит. Он так решил.

Но отец молчал, ожидая ответа на свои вопросы. Не те вопросы. Другие. Эти какие-то неправильные. Что он ей наговорил? Да они почти и не разговаривали! Выходил ли он за ней? Это очевидно!

Темный яростный карий взгляд противостоял напряженному, сосредоточенному зеленому.

– Илья? – первым не выдержал старший.

– Ничего такого я Ксю не сказал, она сама решила уйти.

– «Ксю»? – переспросил отец.

– А что, не Ксю? – вызывающе посмотрел на него Илья.

– Что между вами происходит?

Парень запустил обе руки в карманы, шумно вздыхая. Покачал головой… Отец смотрел на него, пытаясь прочитать в глазах ответы на свои вопросы. Строго… жестко… Сын зажмурился. Что за день? Вообще-то должен быть праздничным…

– Илья, что происходит?

– Ничегооо, – простонал в ответ, – пап...

– Скажи мне, – глухо, как-то даже замогильно, показалось парню.

– Мы просто общаемся. Ничего криминального…

Не говорить же ему про внука, в самом деле. Нет, он не мог выговорить это сейчас. Хоть сам и предлагал Ксюше таким образом поздравить отца с Новым годом.

– Просто общаетесь?

– Да. Что в этом такого?

Стас покачал головой, наконец, отворачиваясь.

– Прошлой ночью… – он развернул коляску к темному окну и спрашивал, уже находясь спиной к сыну, – она была с тобой?

Он не ожидал такого вопроса, но врать было бессмысленно. Уже.

– Пап, всё не так… когда ты сказал, что она пропала…

– С тобой? – перебил он.

– В баре. Да.

– Можешь дальше не рассказывать. Я всё понял.

– Ты ничего не понял! – выкрикнул Илья и подошел к отцу, заглядывая тому в лицо. – Ничего! Мы… я…

Слова как-то резко закончились. Он не знал, чем оправдаться, да и стоило ли? Он не ощущал себя виноватым в знакомстве с ней, в проведенной с ней ночи… Он знал, чувствовал, что даже если бы не он, с отцом всё равно бы ничего не получилось у них. Он… хотел в это верить!

– Не трудись выдумывать… – лицо Стаса оставалось непроницаемым, но глаза не могли скрыть боль и разочарование.

– Я познакомился с ней в баре. Как обычно знакомятся… Я понятия не имел, что ты ее знаешь! Черт. Я вообще ни о чем не догадывался, пока ты ее к нам на «семейный», – парень показал пальцами кавычки, – ужин не притащил!

– А потом, когда узнал?

– А потом вы о свадьбе заговорили… Я решил не вмешиваться, раз у вас серьезно. Потом авария… Почему ты у меня всё спрашиваешь? Она тоже молчала!

– Ты сейчас стоишь передо мной, не она. И, раз уж на то пошло, учись отвечать за слова и поступки сам, а не сваливать всё на других, тем более на женщину!

Это было жестко. Но Илья проглотил. Не хотелось признавать, но отец был прав. Да и не собирался он уходить от разговора. Сам начал. Просто момент слабости…

– А сейчас? – Стас снова повернулся к Илье. – Сейчас… что ты от нее хочешь? Ты знаешь, что она мне нравится как женщина.

– Мне тоже! – Смело, но тут уж либо ты, либо тебя…

– Да ты хоть понимаешь, что делаешь? Она взрослая, состоявшаяся, на сносях неизвестно от кого! Куда тебя несет? Тебе еще учиться, диплом получать! У тебя любовь, что ли? Затмило?

Сын молчал. Про любовь говорить не хотелось. Тем более – с отцом. Это с Макаром шутками можно было потрепаться об этом. Все равно не серьезно. А тут лучше уж совсем обойти это слово. Не готов он был его произносить. И не собирался.


Речинский старший смотрел на сына и не мог определиться в чувствах. С одной стороны, он гордился честностью, смелостью того… А с другой, речь шла о НЕЙ. О той самой, которую он считал единственной, идеальной для себя, пусть и не взаимно. За столько лет он впервые обратил внимание на женщину до готовности связать с ней жизнь, и вдруг узнаёт, что собственный сын обошел его на повороте, а Стас этого даже не заметил!

Все намеки вдруг стали очевидностью, все случайности – закономерностью. Собственные наблюдения, которым он не придавал должного значения, Любины слова… да что далеко ходить! Сам же Илья не один раз пытался отвадить его от Ксюши, очерняя ее в его глазах! Теперь понятно – почему! Все эти его «не ешь!» продолжались ни иначе, как «мне больше достанется!» А он-то дурак, думал, сын старается его уберечь!.. И правда, наивный, не зря Илья пытался его в этом убедить! Только наивность была не по отношению к Ксюше. Причина была в нем самом!

Самое обидное, что он не мог злиться на сына. Хотел, а не мог! Всей душой желал, и не получалось! Ведь он его ребенок! Впрочем, это не отменяло неправильности поступков сына. Похоже, теперь его, Стаса, очередь, отваживать его от нее.

– Выгонишь меня теперь? – отвлек от размышлений вопрос Ильи.

– Выгоню? Нет. Ты мой сын, в любом случае, не на улице же тебе жить. Это выше всех наших с тобой недомолвок.

– Что, мне за это ничего не будет, что ли?

– За что, конкретно? Я даже наказать тебя не могу. За что, за то, что ты влюбился в женщину, которая так и не стала моей? Глупо. Но поощрять твое влечение я тоже не намерен. В мои задачи сейчас входит тебя накормить, доучить, выпустить в большой мир, помочь влиться в дела фирмы, если есть желание, конечно. Теперь, зная, что у тебя много свободного времени, чтобы думать о делах сердечных, которые совершенно непозволительны с такой женщиной как Ксения, я буду больше просить, загружать, требовать, чтобы времени на это у тебя не оставалось. Считай, это твоя плата за благополучное будущее. Не будешь же ты до пенсии торчать в этом своем баре. Несерьезно. У тебя все задатки хорошего управленца, и ты станешь им. Если захочешь.

– То есть, я правильно понял? Твоя фирма или Ксю? Мне надо выбрать?

– Если тебе ближе такая формулировка, тогда да. Пойми, я не деспот. Я лишь стараюсь уберечь тебя от ошибки.

– Ты считаешь Ксю ошибкой?

– Я считаю ошибкой твои романтические бредни по отношению к взрослой беременной женщине. Не дорос ты еще до такого.

– Уверен? – Илья всем своим видом напоминал бойцовского петуха. Было бы смешно, если бы не было так грустно.

Стас не хотел лишать сына личной жизни, пусть гуляет. Но только гуляет, и не с ней. Не с такой как она. Не в ее положении.

– Я уверен, что прав. Тебе это не нужно.

– А я уверен в обратном. Так что, можешь подыскивать себе другого «управленца».

Это негромкое заявление поразило Станислава до глубины души. Вот как? Его ребенок либо настолько глуп, что не видит будущих проблем от такой связи, либо настолько повзрослел, что воспринимает личное выше материального и готов бороться? Во второе верилось с трудом и Речинский старший решил остановиться на первом.

– Подумай. Я не тороплю.

– Я уже выбрал.

– Илья, я серьезно. Это жизнь, а не игрушки. Она скоро родит и будет не до романтики! Я уважаю твои чувства, но они несколько неуместны и несвоевременны!

– Если бы ты уважал мои чувства, ты не считал бы их неуместными. Ты бы просто смирился. А так, у меня зарождаются подозрения, что ты тупо ревнуешь!

– Илья! Ей нужен серьезный мужчина, а ты еще студент! Ей замуж надо выходить, ребенка воспитывать! Она еще не оправилась от смерти дочери! У нее куча проблем! Куда тебе жениться?

– Я не собираюсь пока жениться на ней. Не переживай.