– Потихоньку, мам…

Ирина Ивановна излучала грусть, усталость, тоску. Нельзя так думать о матери, но видеть Ксюше ее было тяжело. Она напоминала о Еве. Потому что внучка была одним из главных поводов ее визитов к ним в дом. Теперь всё иначе. Нет необходимости навещать ее.

Впрочем, вот она, тут. Но легче не становилось. Наоборот.

– Я привезла пряников к чаю. Вскипятишь?

– Конечно. Проходи. Сейчас поставлю чайник.

– Я ненадолго. Далеко ехать еще. Да мужчина мой там один скучает. Я так… просто заехала повидать тебя. Перед Новым годом. Может, хоть он будет не таким плохим. – Голос матери дрогнул.

– Всё будет хорошо, мам. Я надеюсь.

– Как твое здоровье? – Ирина Ивановна прошла в гостиную, осматриваясь вокруг. Глаза то и дело останавливались на фотографиях Евы, что привносило в обстановку только печаль.

– Всё нормально.

– А этот… как его? Водитель тот…

– Я не знаю. Станислав держит руку на пульсе.

– Правильно! Не женское то дело, когда есть кому заступиться. Ты бы присмотрелась к нему. Мужчина, вроде, хороший. И при деньгах, сразу видно.

– Мам…

– Что мам? Так и будешь всю жизнь одна теперь? Раньше хоть было ради кого, а теперь что?

– Это не значит, что я должна кинуться на шею первому встречному!

– Так он не первый встречный, разве нет? Он же ездил с тобой к Лесиным тогда! Ты бы не посадила к себе в автомобиль всякого. Я-то знаю тебя! Значит, вы с ним близки. Или я не права?

– Мама… Ты права в чем-то. Да, мы друзья. Да и то… какие друзья. Знакомы несколько месяцев. Просто… я ему понравилась. Он пытался ухаживать…

– Вот! А теперь что изменилось? То, что он инвалид? Так хорошо это! Гулять не будет налево. А там, глядишь, и встанет на ноги. Да и не встанет – не велика беда.

– Мама! Что ты такое говоришь?!

– Дело говорю, дочка. Дело! Всяко лучше, чем одной всю жизнь. А ты затворница у меня. После Димы никуда и не выходила особо. Только вот в тот раз, однажды. Так это разве достаточно? Где еще тебе мужика найти? А тут готовый рядом.

– Помнится, ты, когда я пошла гулять, меня ругала, мам.

– Ну, тогда ты при дите была. А теперь…

Ксю обреченно вздохнула. Никогда они с матерью не говорили на одном языке. Видно, гороскопы не сошлись. Мать всегда была недовольна, или спорила, просто из природного упрямства. Будто и не мать вовсе, а соседка по подъезду. Вот и теперь она противоречила своим же словам лишь потому, что сейчас ей так казалось лучше.

– Я заварю чай… – Ксю прошла на кухню, оставляя мать в комнате одну.

– Мне с жасмином! – крикнула ей вслед родительница.

Да, сейчас! С жасмином! Где бы его взять? Ксюша заварила самый обычный черный чай и вынесла той чашку.

– С жасмином нет. Только такой.

– Ты, вроде бы и сама любила, почему не купила?

– Денег нет, мам. Я не работала долго, да и зарплата у меня не сильно большая, знаешь же. Если бы не Света, я не знаю, на что бы сейчас жила.

– Ты взяла у нее в долг?

– Она оплатила похороны… – Ксю сдавило горло. – Полностью.

– Ну, и ладно. Свете можно не возвращать. У нее муж хорошо зарабатывает!

– Мама! – Ксю не выдержала и повысила тон. – Что у тебя за мнение о людях! Как-то ты всё выкручиваешь не по-человечески!

– Ты мне не указывай, как мне жить! Я побольше твоего на этом свете нахожусь. И вообще, как ты можешь со мной так говорить? Я твоя мать!

Ксюша встала и направилась к лестнице.

– До свидания, мама. Была рада повидаться. Закроешь за собой.

– Ишь, какая гордая стала! – крикнула Ирина Ивановна вслед. – И не скажи ей чего поперек! Так и будешь всю жизнь неприкаянная! Слушала бы мать – всё было бы хорошо у тебя!

Ксю в ответ на это хлопнула дверью своей спальни. Ссориться с матерью она не планировала, но и слушать такое больше не было желания. Только настроение портить. Как хорошо, что сегодня больше ни перед кем не надо было изображать из себя приветливость. Дома. Одна. Раньше она не понимала всей прелести такого положения. Спасибо, мама.

Ближе к восьми вечера раздались сразу два звонка: один по сотовому – Станислав. Другой – в домофон. Это вряд ли была мама, она слишком давно ушла, чтобы вернуться за чем-то.

– Кто? – спросила она в микрофон и после этого нажала на зеленую кнопку мобильника. – Алле?

– Илья, – раздалось глухое из домофона.

– Привет, красавица. Как ты там, звоню проведать. Может, поужинаешь с нами?

Ксю про себя выругалась, нажала кнопку замка на воротах и ответила Станиславу:

– Спасибо, я уже поела. – Это было неправдой, но никуда идти Ксения не собиралась.

– Ну, что ж… жаль. Я подумал… ну, ладно. Отдыхаешь?

– Да.

– Мама приехала?

В это время в дверь постучали, и она открыла, впуская вместе с Ильей снежное облако в прихожую.

– Приехала, и уже уехала. Ей далеко добираться. На другой конец города.

– Так ты сейчас одна?

Ксю посмотрела на молча подпирающего косяк парня, мимикой спрашивая, зачем он пришел, но не дождавшись вразумительного ответа, развернулась и пошла в гостиную.

– Да, одна. Лягу пораньше.

– В гостях хорошо, а дома лучше, да?

– Ага.

– Ладно. Не буду мешать. Но завтра буду ждать тебя…

– Вечером. Я работаю опять.

– Опять?

– Да. Я же рассказывала про отчеты.

– Ах, ну, да. Ну… тогда до встречи?

– До встречи, Стас. Спокойной ночи.

– И тебе!

Ксюша с облегчением повесила трубку и развернулась к незваному гостю, открыв рот, чтобы выяснить, что он тут делает.

– Почему ты вернулась домой? – парень опередил ее с вопросом.


Глава 44


– В смысле? Потому что это мой дом.

– Тебе не понравилось у нас?

– Дом есть дом.

– Что насчет угроз?

– Твой отец сказал, что всё уладил. Подробностей, правда, не знаю, но он обещал рассказать позже. А что ты здесь делаешь?

Илья как-то подозрительно покосился на ее талию и пожал плечами.

– Зашел проведать.

Ксю подняла брови:

– Проведать? – это слово как-то не сочеталось с парнем. Слишком домашнее. – У меня все хорошо. Можешь идти.

– Опять меня выгоняешь?

– Нет. Просто не хочу задерживать.

Речинский посмотрел на наручные часы.

– У меня еще есть время. Ты ела?

Ксю не удержалась и закатила глаза.

– Не начинай. Забота тебе не к лицу.

– Тебе неприятно?

Ксения вздохнула. Неприятно? Да нет… приятно. Даже очень. Просто мама испортила настроение, Станислав позвонил… И Илья был уже третьим претендентом на ее внимание сегодня, тогда как ей хотелось побыть одной. Впрочем, странным образом, она никогда не чувствовала дискомфорта рядом с ним, если они общались на ее территории.

– Я устала и хочу побыть одна. Прости. – Она шагнула, было, к кухне, но обернулась. – Я, правда, не выгоняю. Заходи, если хочешь. Но принимать гостей по всем правилам я сейчас не в состоянии.

– Я недолго. – Парень стянул обувь, расстегивая молнию на пуховике. – Мне на работу потом. И разве ты когда-нибудь принимала меня как гостя? – подколол он.

Ксюша повела плечом. Настолько не хотелось даже разговаривать, что язык не повернулся ответить хоть что-либо. А гостем Илью она никогда не считала. Он почему-то всегда оказывался тут без особого приглашения и находился в ее доме, будто в своем. Поэтому и не требовалось от нее каких-то пиететов. Так у них повелось. Что ж. Пусть сегодня не будет исключением.


Илья в очередной раз удивлялся сам себе, приехав к ней домой. Он уже знал причину, по которой она вернулась домой, но хотел услышать от нее. Или увидеть ее, может. Даже такую, чуть раздраженную, усталую, без макияжа.

Сегодня она была не в своем халате. Какой-то домашний сарафан, вроде. И живот в нем заметен лучше. Или это Илье мерещится? А вдруг там его ребенок? А он об этом как бы и не знает. И говорить ему, похоже, никто не собирался. Может, тогда не его? Хорошо бы. Но тогда этот ребенок хрен-знает-от-кого! Это хорошо, что ли?

Раздевшись, он на автомате зашел на кухню и заглянул в холодильник. Еды опять нет. Есть подсохший кусок сыра, полпалки сырокопченой колбасы, два огурца… Все это он привез ей тогда, несколько дней назад. А потом она жила у них. И теперь, похоже, опять собирается голодать!

Речинский потрогал чайник, который оказался чуть теплым, снова его включил. Рядом лежал надорванный пакет с пряниками. Фу! Кто их ест до сих пор? Он их не любил с детства, когда кроме них к чаю особо ничего не предлагали. Теперь же выбор сладостей в магазинах огромен, и покупать до сих пор это?

Он прошелся по шкафам, найдя ящик с крупами. Поставил на конфорку кастрюлю с водой.

– Что ты делаешь? – от неожиданности парень вздрогнул, но не обернулся.

– Готовлю ужин.

– Я не хочу есть…

– Как хочешь. Я поем.

– Тебе дома готовят разные разности, а ты ходишь варить макароны у меня?

– Может, мне тут вкуснее? А то мало ли, чего там Любаня настряпает… Отравит еще случайно, вместо тебя… – теперь он повернулся и заговорщицки улыбнулся.

– Она странная, да.

– Она не странная. Она стерва. И влюблена в отца. А все, кто претендуют на его внимание: я… или ты… ей конкуренты. Я уже привык. Да мне на нее вообще пофиг! А тебе да, лучше с ней не связываться.