Однако Игорю сейчас было не до идей социальной справедливости. Все его помыслы устремились к Елене — единственной больной, чье состояние волновало его. Елена наконец обрела стойкое сознание, но была очень слаба. К тому же ее по-прежнему не отпускала мучительная головная боль. Не помогали ни лекарства, ни уколы. Шейная мышца на затылке ныла с особенным постоянством, не давая ей найти безболезненную позу. Склоненная набок голова ее косо лежала на подушке, так что случайный посетитель мог подумать, будто она внимательно разглядывает что-то в углу потолка над своей кроватью. Но Игоря беспокоило, что Елена уже несколько дней не меняет позу. Он приносил фрукты и тут же, в палате, выдавливал из них маленькой соковыжималкой свежий сок. Кто-то сказал ему, что в таком соке больше целебной силы, чем в консервированном. Потом он бережно приподнимал голову Елены с жирными, слипшимися волосами и поил ее из маленького поильника. Елена через силу глотала. Порой судорога сжимала ей горло. Тогда ярко-желтые капли апельсина или мутновато-коричневые струйки яблочного сока растекались по ее губам и подбородку. Она не замечала этого. Ртутный столбик термометра по-прежнему превышал красную отметку, то резко падая, то поднимаясь вновь.

На седьмой день Елена почувствовала себя лучше.

Нормальная температура подтвердила субъективное ощущение. Утешительным признаком был проснувшийся интерес к жизни. Елена впервые обратила внимание на обстановку палаты и удивилась. Неужели сейчас в больницах такие замечательные условия? Заметив на тумбочке в углу элегантный ящик телевизора, она даже пошутила: «Где я? На том свете или все еще на земле?» И сразу новый вопрос: «Сколько же дней я здесь нахожусь?» Игоря обрадовала активность Елены. Все предыдущие дни она, хотя и находилась в сознании, на вопросы отвечала вяло и скупо. И эту палату, и соки, приготовленные Игорем, и даже самого Игоря она воспринимала как нечто далекое и отстраненное.

Игорь поправил Елене подушку и поделился с ней хорошими новостями. Доходы фирмы неожиданно взметнулись вверх, как будто Провидение решило возместить ему личное горе. Но Елену эти дела сейчас не интересовали. Она попросила Игоря распахнуть окно. Он выполнил ее просьбу, и птичий гомон из больничного сада ворвался в палату.

Вечером, уходя от Елены больничным коридором, со стеклянными боксами по обе его стороны, Игорь невольно замедлил шаг. Сегодня он впервые испытал сочувствие к этим беднягам, скученно томившимся в своих клетках. Один из больных поймал его сочувственный взгляд и что-то проговорил. Слов Игорь не расслышал из-за стеклянной перегородки, но по красноречивому жесту понял, что тот подзывает его.

И остановился.

Тщедушный мужичок в длинных черных трусах и белой рубахе с больничным клеймом на груди встал с кровати и приоткрыл дверь бокса. Пугливо озираясь (нет ли поблизости строгого персонала?), мужичок попросил Игоря купить ему дешевых сигарет «Прима».

При этом он развернул носовой платок, связанный узелком, и высыпал в ладонь Игоря горсть мелочи.

Игорь покачал головой, но серебро в карман ссыпал.

Мужичок, потупив глаза, спросил, не может ли Игорь дать ему сейчас одну сигарету в счет будущей пачки.

За передачей курева их и застала статная, с властным голосом старшая медсестра. Вначале она обрушила свой гнев на обоих нарушителей. Затем сконцентрировалась на посетителе:

— Вы же взрослый мужчина! Должны понимать, здесь инфекционные больные лежат. Что он вам передал, деньги? А вы не подумали, что на них могут быть вирусы?

Игорь пожал плечами, не желая вступать в объяснения с медсестрой. Наверно, он нарушил правила.

Но каково больному без курева? Игорь сам на его месте взвыл бы. Инфекций он не опасался, просто не думал об этом. Он извинился и быстро вышел из коридора, оставив бедного больного держать ответ перед больничным начальством. Мысли Игоря вновь вернулись к своим делам. Елка пошла на поправку, и это главное. Завтра он принесет ей что-нибудь особенное.

Заодно, пожалуй, надо подкинуть гостинцев остальным больным, тем, кого никто не навещает. Купить «Примы» несколько пачек. Наверно, не один куряка здесь мается.

Игорь вышел на улицу и окунулся в непривычно яркий мир. Он даже не сразу понял, почему вокруг все так переменилось. Задумался и радостно улыбнулся сам себе. Вот оно что! Женщины сняли верхнюю одежду. Их пестрые, нарядные платья с большими вырезами, оголенные руки свидетельствовали, что лето в разгаре. Игорь решил, что завтра принесет ящик фруктов на все отделение.

И испытал удовольствие от своего бескорыстного решения. Лишь в глубине души шевельнулась мысль: он не хочет оставаться должником всесильного рока. Он должен отблагодарить высшие силы за то, что те вняли его мольбам и вернули Елку.

На следующий день Игорь привез больным и фруктов, и сигарет. Он оставил свои дары на усмотрение суровой медсестры и быстро прошел в палату к Елене. Она через силу улыбнулась ему: слабость еще владела ею. Но когда Игорь достал из пакета большого рыжего льва с кисточкой на хвосте, огонек радости вспыхнул в ее глазах.

— Хорошенький! — Елена попыталась поднять голову, но голова была будто приклеена к подушке. Сразу поскучнев, Елена тихо добавила:

— Поставь его, пожалуйста, на телевизор.

Она продолжала улыбаться, но улыбка ее, как теперь разглядел Игорь, была больше похожа на гримасу. Мышцы лица не повиновались ей.

Прошло еще несколько дней. Елена медленно выздоравливала. Она уже сама поворачивалась в кровати и даже пробовала встать с помощью Игоря. Еще немного, и грядет долгожданная выписка. Дела в фирме тоже требовали участия Игоря. Он отсутствовал две недели. Долгие две недели болезни Елены. Но теперь можно было оставить ее на попечение медсестры.

В понедельник Игорь впервые появился в офисе. Татьяна сразу повела его смотреть комнату, освобожденную для них другими арендаторами.

Комната была невелика, с одним окном, но имела отдельный вход.

— Видишь, какое удобное помещение для приема больных. — Татьяна широким жестом обвела комнату, будто показывала Игорю пришедших на прием людей. — Мы осилим повышение арендной платы?

Игорь осмотрел помещение. Оно даже не требовало ремонта. Моющиеся обои в мелкий цветочек вполне подходили для кабинета.

— Думаю, потянем, Танюша. Я сегодня подпишу договор с «Магнитом». Пусть ребята переносят топчан для клиентов и что там тебе еще надо.

— Хорошо бы, Игорь, открыть аптечный киоск.

И продавать наши аппараты наряду с лекарствами.

Игорь кивнул. Продавать лечебные приборы прямо в офисе было выгодно. Для покупателей — дешевле, чем в аптеке. Для фирмы — выигрыш в налоге с продаж. Поэтому дополнительная площадь была очень кстати. Игорь еще немного пробыл в фирме, просмотрел неотложные бумаги и попрощайся с сотрудниками:

— Все, бегу к Елке.

Сотрудники уже знали от него, что состояние Елены улучшается и она скоро выписывается. Однако на работе в ближайшее время ее не ждали. Татьяна и Шурик передали ей привет. Пропуска в инфекционную больницу у них не было.

По дороге в больницу Игорь купил две бутылки сока и бананы для Елены. Накинул в вестибюле халат на плечи, поднялся на нужный этаж. Он шел широким коридором и радостно кивал больным, с которыми успел почти сродниться за последние дни. Скорей, скорей к Елке. Быстрым шагом он вошел в палату.

Кровать Елены была пуста. «Вот здорово, — подумал Игорь, — моя пташка уже куда-то упорхнула!»

Он положил фрукты на тумбочку и пошел разыскивать медсестру.

— Где разгуливает моя жена? — весело спросил Игорь, когда наконец нашел молоденькую сестричку.

Она курила на площадке, смеясь и болтая с выздоравливающим парнем. Лицо сестрички тотчас стало серьезным.

— Вы только не волнуйтесь! Елена Павловна в реанимации. У нее рецидив. Высокая температура.

Новый приступ. Врачи опасаются комы.

Игорь обхватил голову руками и так стоял несколько секунд.

* * *

Пребывание Елены в больнице затянулось. Она лежала здесь уже почти два месяца. Игорь, в первые недели неотлучно дежуривший при ней, понял: это надолго. Надо передавать Елену в руки профессионалов.

Он должен работать и зарабатывать деньги. Бизнес предъявляет свои требования. Теперь в палате Елены поочередно дежурили две сестры: ночью и днем.

Игорь проводил с Еленой все меньше времени. И не только работа явилась тому причиной. Ему невыносимо трудно было, находясь с ней рядом, чувствовать себя бессильным помочь ей. Он, такой уверенный в себе, порой сглатывал слезы, глядя на дорогую, родную, горячо любимую женщину.

После рецидива состояние Елены резко ухудшилось. Хотя врачи отбили новую атаку энцефалита, она не прошла для больной бесследно. Страшный вирус проник в жизненно важные центры, заполонив каждую клеточку. Плененные вирусом нервные сплетения омертвели. Теперь, когда сестра сажала Елену в подушки, голова ее безвольно свисала, как у общипанного цыпленка. Так же безжизненно свисали ее бледные руки. Отказала одна нога, так что Елена не могла ходить. И все же врачи не теряли надежду на улучшение. Елена удерживала равновесие на одной ноге, когда сестра пересаживала ее с кровати в кресло-каталку, чтобы везти на процедуры. В порядке были речь и мышление.

Игорь теперь знал об энцефалите, кажется, все. Он с тревогой наблюдал, как пальцы Елены сводила судорога. Иди она начинала трястись, будто отбивала такт невидимому оркестру. Он с ужасом ожидал худшего — наступления эпилептических припадков. Но тряска внезапно прекращалась, постепенно переходя в слабое, неуверенное дрожание.

Лето отгорало. Дни становились прохладнее, и окно в палате Елены открывалось все реже. Мало-помалу к ней возвращалась способность двигаться.

Теперь она почти самостоятельно могла пройти по коридору в процедурный кабинет.. Сестра лишь слегка поддерживала ее за талию. При каждом шаге Елена описывала левой ногой маленькую запятую на коричневом линолеуме больничного коридора.