Круг поисков замкнулся. Денег Игорь не достал.

Еще несколько дней ушло на переоформление фирмы «Игрек». Новые владельцы сохранили название издательства, так как оно было раскручено. Потеря своего имени в названии фирмы была особенно обидной для Игоря.

Банкротство фирмы помогло ему только в одном.

Теперь Ольга согласилась на развод. Злорадные чувства, охватившие ее в первые дни постигшего Игоря несчастья, сменились глубокой досадой и беспокойством. Игорь не только стал нищим, теперь было чревато опасностью и совместное квартировладение. Кредиторы могли наложить арест на их общую с Ольгой площадь. Игорь передал жене права собственности и выписался из квартиры.

Сообщив новость Елене, он пошутил:

— Теперь я свободен, как воробей. Даже штамп о прописке в паспорте отсутствует!

— Моя квартира — твоя квартира! — заметила Елена. — Или у тебя есть какие-то сомнения, Игореша?

У Игоря действительно были сомнения. В отношениях с близкими он привык давать, но не брать.

Был тем, кто владеет, решает, казнит и милует. Теперь он лишился всего: власти, денег, собственности. Он не хотел становиться иждивенцем Елены.

Не считал себя вправе претендовать на ее площадь.

И потому вскоре прописался в каком-то общежитии, где у него был знакомый. С пропиской он снова стал гражданином страны.

Когда Елена узнала об этом общежитии, она весь вечер с ним не разговаривала. В этом шаге Игоря она усмотрела его нежелание скреплять с нею свою жизнь. Постичь его сложные мотивы на этот раз Елена не смогла. Что ж, навязываться ему она не будет. У нее тоже есть гордость. Игорь был в недоумении. Отчего Елка не радуется вместе с ним? Молчит, хмурится. Может, она просто устала? Это была первая размолвка в их семейной жизни.

13

Лихорадочные попытки Игоря найти деньги и вновь обрести положение срывались одна за другой.

Его поиски прекратились внезапно. Проснувшись однажды утром, Игорь понял, что ему все безразлично. Он ничего больше не хотел, ничего не загадывал и даже не беспокоился. Глубокая депрессия охватила Игоря. Он мало ел, мало двигался. Целыми днями лежал на диване перед включенным телевизором, не вникая в суть передач. Игорь отстранение смотрел на экран или сквозь него. Шла ли трансляция футбольного матча (прежде он был заядлым болельщиком) или передача «Спокойной ночи малыши», ему было все равно.

Елена решила пригласить в гости супругов Святенко. Может, их визит развлечет Игоря. Они обсудят с Шуриком положение и, глядишь, найдут какой-нибудь выход. Елена приготовила традиционный салат «оливье», «японский» салат из крабовых палочек. Полистав кулинарную книгу, соорудила диковинную «сырную рыбу» из рыбного фарша, сыра и яичных желтков.

Игорь с дивана равнодушно взирал на ухищрения Елены. Скоро должны были прийти гости, а Игорю лень было вылезать из полосатой пижамы.

Раздался звонок в дверь. Елена вышла в прихожую встречать гостей. Игорь все-таки сменил пижамные штаны на брюки, но расставаться с трикотажной белой футболкой, на груди которой красовалось полосатое яблоко, не пожелал. Это яблоко было всего лишь маркой крупной компьютерной фирмы. Издательские компьютеры «Макинтош» — мечта Игоря. Сейчас от этой мечты осталась лишь застиранная футболка.

Разлили шампанское по фужерам. Плеснули и Шурику — Татьяна вернула его к культурному питию.

Однако свой бокал она прикрыла рукой. Елена вопросительно посмотрела на нее. Татьяна, смущенно улыбаясь, сказала, что ждет ребенка. Игорь тоже не притронулся к своему фужеру. Пенистое шампанское медленно оседало, испуская пузырьки углекислоты.

Его стали уговаривать выпить хоть глоток.

— Мне, ребята, правда не хочется.

Татьяна внимательно посмотрела на Игоря. Провела руками перед его лицом. Игорь был явно не в себе, умер душою. Как вдохнуть в него жизнь? Татьяна взяла ладонь Игоря и развернула ее к себе:

— Давай-ка посмотрим твою линию жизни. Так и есть, на этом этапе маленький срыв. А вот долина Марса у тебя показывает, что борьба еще предстоит. Кстати, взгляните, какая у Игоря выпуклая ладонь — пальцы почти откинуты назад. Такая ладонь характеризует человека состоятельного. Но борозды нечеткие, значит, ты можешь выбрать не один путь.

Шурик украдкой взглянул на свою руку. Его ладонь, вогнутая чашечкой, выглядела жалкой. Видимо, она была олицетворением бедности. Игорь слушал рассуждения Татьяны сосредоточенно, однако никаких чувств нельзя было прочитать на его лице. И все же Елена заметила слабую искорку, вспыхнувшую под прикрытыми веками. «Выходит, — подумала она, — когда ум человека спит, его душа бодрствует. Таня знает, что ее слова найдут отклик».

— А линия сердца у тебя крепчает, — продолжала Татьяна, — она подходит к горе Юпитера. Какая мощная у тебя возвышенность. — Татьяна прикоснулась своим пальцем к заметно выступающему бугорку под указательным пальцем Игоря и ощупала его. — Это генератор любви, Игореша! Любовь тебя вытащит из любой передряги.

Елена теперь тоже с надеждой ловила пророчества подруги. Игорь будто очнулся ото сна и спросил:

— Чья любовь?

— Любовь не бывает чьей-то, — пояснила Татьяна. — Любовь как чистое небо, как море. Каждый может припасть к ее живительному источнику.

Только не каждый умеет принять любовь в свою душу. Ведь принять — значит отдавать.

Татьяна говорила все более туманными фразами, и Елена с Шуриком почти перестали ее понимать.

Зато Игорь постепенно оживал. Застывшее лицо вновь обрело мимику. Уголки бледных губ слегка раздвинулись. Взгляд, направленный на чертеж своей ладони, стал осмысленным. Вдруг Игорь резко перевернул руку и прихлопнул ею по столу. Татьяна поняла, что сеанс хиромантии окончен.

Игорь поднял свой бокал с шампанским и предложил выпить. Елена обрадовалась. Может, теперь хандра оставит его? Но Игорь поставил пустой бокал на скатерть, извинился и ушел в другую комнату. Компания из трех человек вяло принялась за салаты.

— Шурик, — обратилась Елена к брату, — ты можешь узнать в НИИ, не найдется ли Игорю там работа.

— Я уже думал об этом, Леночка, — озабоченно сказал Шурик. — И на днях заходил в отдел кадров.

Мне сказали, что политика сокращений продолжается, нового приема нет.

— Понимаешь, дело даже не в деньгах. Но Игоря надо как-то вытащить из депрессии. Увлечь его делом.

Шурик пообещал, что будет иметь в виду Игоря. Как только услышит о вакансиях, тотчас сообщит.

— Ну, нам пора. — Татьяна приподнялась из-за стола.

Вслед за женой встал и Шурик.

— Куда же вы, друзья? Оставайтесь у нас. Стоит ли ночью через весь город ехать.

— Ничего, теперь ночи светлые. Доберемся, мы потихоньку.

* * *

Посещение четы Святенко ненадолго встряхнуло Игоря. Весь день он строил какие-то планы, увлекая Елену знакомым ей энтузиазмом. Однако уже на следующее утро вновь впал в безразличие. Весь май Игорь пролежал на диване. Он сильно похудел.

У крыльев носа впервые обозначились едва заметные борозды. Глаза вновь потеряли выражение. Состояние Игоря подходило к опасной черте. В редких словах, которые он произносил, настойчиво звучала одна и та же мысль. Почти насильно Елена заставляла его проглотить хотя бы несколько ложек бульона. И раз в два дня она сама, неумело, водила бритвой по его щекам. Впору уже было обратиться к врачам, но Елена со дня на день откладывала это, надеясь самостоятельно справиться с его хандрой. И тут вдруг обнаружила, что их сбережения на исходе.

Она снова обратилась в рекламный отдел газеты «Хроника рынка». Но штатных мест для рекламного агента не было. В редакции не забыли и прокол в ее работе — незамеченную ею фальшивую печать на платежном документе.

— Если желаете, Елена Павловна, можете сотрудничать с нами в вольном режиме, — сказали ей в рекламном отделе. — Подыскивайте клиентов, берите рекламу. Пять процентов — ваши.

Елена облачилась в джинсы и кроссовки и начала накручивать километры в поисках рекламы.

Теперь заработки ее были куда скромнее прежних.

Все потенциальные рекламодатели были опутаны сетью многочисленных агентов. Печатные издания, фирмы наружной рекламы, радио и телевидение боролись за своего клиента. Рекламодатели, с которыми прежде общалась Елена, уже замыкались на других постоянных агентов. Оставались свободны для сотрудничества только вновь открытые фирмы. Но они не могли и не хотели тратить средства на рекламу или вкладывали в эту сферу мизерные суммы.

Новый день Елена начала с обхода своего двора. У одного из подъездов она увидела эффектные иномарки. Скопление похожих машин указывало, что здесь арендует помещение какая-то фирма.

Эта фирма, однако, в услугах рекламного агента не нуждалась, как не нуждались в них и десятки других фирм, где она побывала в этот и последующие дни. Когда Елена в конце недели подсчитала свой улов, результат оказался жалким. Одна оформленная реклама на двенадцать — пятнадцать отказов. Елена сменила тактику. Она взяла телефонный справочник и начала обзванивать фирмы. Эффективность звонков была еще меньше. Почти отовсюду она получала отказ. Иногда ее приглашали зайти, обсудить условия размещения рекламы. Но дальше обсуждения дело обычно не шло.

Елена разнообразила свои предложения. В специально оформленном альбоме она поместила образцы рекламы по разным профилям деятельности. Там были разделы финансов и торговли, бытовых услуг, образования, оздоровления. В альбом она вписывала заимствованные из разных изданий удачные тексты, а также изобретенные ею слоганы с броскими иллюстрациями. Однако все ее ухищрения были напрасными. Рекламодатели при необходимости сами обращались в рекламные отделы, игнорируя навязчивые предложения стихийных агентов.

Бесполезные хождения изматывали Елену до опустошения. Вечерами затекали утомленные ноги, гудела голова. Безнадежность и апатия овладели Еленой почти так же, как Игорем. После работы она автоматически готовила что-то незатейливое — сосиски, готовые пельмени. Без аппетита съедала это «что-то». Молча ставила еду перед Игорем, лежащим на диване, и уходила в другую комнату. Уговаривать его поесть, побриться у нее уже не было сил.