– Никогда не забуду. Мне хотелось сквозь землю провалиться.

– Я очень удивилась, когда Джимми вступился за тебя.

– Почему?

– На моей памяти, тот раз был единственным, когда Джимми пошёл против его убеждений. Обычно он слушался отца.

Рид всё помнила несколько иначе. Она видела Джимми сражающимся рыцарем, восставшим против злых предубеждений. Может, любовь к Джимми сейчас искажает её память? Всё может быть. В тот день она была занята другими переживаниями, и ей даже в голову не приходило, что ей следует стыдиться своей сущности. Она только настояла, что теперь они будут встречаться у неё дома. И хотя Джимми был на её стороне, она больше никогда не чувствовала себя уверенно рядом с его родителями.

– Твоя мама так ничего и не сказала, но я всегда переживала, что вы не захотите со мной общаться, после всего, что ваш отец наговорил, – призналась Рид.

– Наверное, я даже не поняла тогда, что значит быть геем. То есть, я хочу сказать, что у меня нет других таких знакомых.

Только сейчас, впервые после того, как проснулась, Рид заметила, что в комнате играет тихая музыка, и воспользовалась этим, чтобы сменить тему разговора.

– Что ты слушаешь?

– Тебе не нравится?

– Такая музыка не совсем в моём стиле, – постаралась дипломатично ответить Рид, но её тон не скрыл истинного отношения.

– Нора Джонс. Её голос успокаивает и расслабляет.

Рид наблюдала за Изабелл, как та откинула голову и прикрыла глаза. Изабелл закинула руки за голову, футболка задралась, обнажив бледную полоску кожи на животе. Рид испытывала что угодно, кроме спокойствия.

Изабелл открыла глаза и поймала на себе обжигающий взгляд девушки. В мерцающим свете свечей тёмные глаза Рид казались бездонными. Уже знакомая горячая волна возбуждения стёрла последние опасения.

– Потанцуй со мной. – Изабелл поднялась на ноги и подошла к Рид. – Я даже позволю тебе вести.

– Я не умею.

– Перестань. Я же прокатилась на мотоцикле. Разве ты не должна тоже быть открыта всему новому? К тому же, я не поверю, что ты раньше не танцевала с женщинами. – Отчего-то у Изабелл сложилось впечатление, что Рид умеет обращаться с женщинами. И хотя она не пользовалась репутацией покорительницы сердец, Изабелл подозревала, тут дело в предпочтениях, а не в возможностях.

Рид пожала плечами.

– Женщины, с которыми я была, не интересовались подобными вещами… вроде танцев.

– Им не нужна была романтика? – спросила Изабелл, легонько проведя рукой по плечу Рид.

Рид покачала головой. Женщины, с которыми она встречалась, были милыми, но не воодушевляли на романтику, и, кажется, не сильно нуждались в ней. До настоящего момента Рид не находила странным, что ни за одной из женщин она по-настоящему не ухаживала. Внезапно, она задумалась всерьёз, каково это будет дарить женщине цветы, устраивать романтические ужины и удивлять плавающими свечами в ванной.

– Давай, это не сложно. Я тебе покажу. – Изабелл взяла ладони Рид и положила себе на талию, а сама обвила руками её шею.

– Я…

Изабелл приложила палец к губам Рид. – Ш-ш. Просто наслаждайся.


И Рид действительно наслаждалась. В этом и заключалась проблема. Происходящее сводило ее с ума. Рид переместила руки на спину, закрыла глаза и позволила Изабелл кружить её в танце. Тяжёлые доски мягко скрипели под их ногами. Вокруг царило интимное настроение – свечи, музыка, голос певицы, плавный, но с хрипотцой. Рид никогда раньше не чувствовала подобного блаженства рядом с Изабелл, обычно она испытывала острое, почти болезненное возбуждение, совсем не такое нарастающее и глубокое как сейчас. Аромат духов Изабелл дурманил словно наркотик, Рид парила на высоте, такой ровной и сладкой, что постепенно возрастало нестерпимое желание продолжения, ей хотелось большего. Рид начинала по достоинству оценивать талант Норы Джонс.


– Я думала, ты позволишь мне вести, – прошептала она на ухо Изабелл.

Пальцы Изабелл вплелись в волосы Рид на затылке.

– Я солгала. – Лёгкие прикосновения кончиками пальцев гипнотизировали Рид, вводили в транс.

Изабелл прижалась сильнее, её бедра двигались в такт музыки с бёдрами Рид. Обнимать Изабелл было сущей пыткой, к тому же невероятно изощрённой пыткой. Рид провела руками вдоль спины Изабелл, борясь с искушением забраться под футболку. Подавив стон, она немного отстранилась.

– Что-то не так? – Во взгляде Изабелл читалось явное беспокойство, она провела пальцами по щеке Рид.


От этого прикосновения по телу Рид пробежала дрожь.

Мне всегда придётся бороться со своими чувствами к Изабелл? Забавно, но именно я каждый раз разрушаю интимную обстановку между нами.


– Изабелл, я всего лишь человек. – Весь вечер походил на бесконечную прелюдию. К моменту, когда Изабелл уговорила ее на танец, Рид уже пребывала в состоянии возбуждения, а прикосновения Изабелл заставили ее трепетать от желания.

– О чём ты говоришь?

Рид попробовала отстраниться, но руки Изабелл на её плечах крепко держали, не позволяя увеличить расстояние.

– Не секрет, что ты мне очень нравишься. Я могу справиться с собой, своими чувствами, но не когда ты так себя ведёшь. – Она начала снимать руки Изабелл со своих плеч.

– Прости. Я не справедлива по отношению к тебе. – Изабелл опустила руки.

Рид следовало оставить всё как есть. Она раскрыла карты, и теперь нужно было искать путь к отступлению. Но вопрос, крутившийся у неё в голове, невольно вырвался наружу.

– Почему?

– Я не знаю, что происходит, Рид. Я думаю о тебе… о вещах, о которых думать не следует.

– Вот чёрт, – выдохнула Рид. Ей потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не притянуть Изабелл к себе, и не начать целовать до беспамятства.

– Я не хочу думать о всех тех причинах, почему отношения между нами не очень хорошая идея. – Она мягко откинула прядь со лба Рид. – Я не хочу думать, что будет с Чейзом, если у нас с тобой ничего не получится, и мы расстанемся. Или о том, как тяжело будет жить по соседству, после всего этого.

Рид перехватила её опускающуюся руку. Кожа под её пальцами оказалась нежной, как шёлк, и это стало последней каплей. Самообладание покинуло её, и Рид поцеловала кончики пальцев Изабелл.

– Неужели тогда будет тяжелее, чем каждый вечер, ложась в постель в соседнем доме, думать, как бы у нас всё могло сложиться? – Изабелл резко втянула воздух, почувствовав прикосновение губ Рид к своей коже, и последние слова вышли неразборчивыми. Внезапно стало жарко от разыгравшегося воображения, как эти губы могут дотрагиваться до других частей тела. – Если бы я только могла забыть, кто мы, что ты сделала…

– Ты хочешь забыть, что на мне ответственность за смерть Джимми, – с грустной улыбкой Рид отпустила ладонь Изабелл и погладила ее по щеке. – Но не можешь. Ты думаешь об этом каждый раз, когда видишь меня.

– Нет, я…

– Я знаю, Изабелл. Потому что, когда я смотрю на своё отражение в зеркале, меня посещают такие же мысли.

– Нет, Рид, я так не думаю. – От горечи в голосе Рид, у Изабелл оборвалось сердце. Когда-то она винила в случившемся только её, и не хотела даже думать о других вариантах. Было так легко возложить всю ответственность на Рид, рассматривая ее в качестве пожарной. Но проблема заключается в том, что теперь Изабелл видела в ней не только пожарную.

– Прости, Изабелл. Я устала и не совсем ясно мыслю. Поговорим завтра. – И Рид ушла.


В отсутствие Рид Изабелл мучительно остро ощущала пустоту. Она упала на диван и опустила голову на руки.

Я сошла с ума. Медленная музыка, свечи. Проклятье, я создала практически всё, что нужно для соблазнения, пока она спала. Конечно, я не хотела соблазнять Рид. Или хотела?


Неудивительно, почему Рид так смутилась. Сначала Изабелл обвиняет её в смерти брата, затем внезапно целует. А теперь Изабелл, всегда считавшаяся натуралкой, практически заставила Рид танцевать с ней и чуть ли не соблазнила ее в процессе. И неудивительно, почему ни одна из них не имеет ни малейшего представления, что они делают.


***

Рид зашла домой через заднюю дверь и тихо закрыла её за собой, затем выскользнула из обуви и, не включив свет, пошла в сторону кухни. Она уже прошла половину гостиной, когда вздрогнула от неожиданности, услышав голос матери.

– Незачем бояться разбудить меня. – Мередит сидела на диване, обхватив руками кружку.

– Что ты здесь делаешь в темноте? – Рид присела рядом.

– Не могла уснуть. Приготовила себе какао.

– Мам, прости, я не должна была так сбегать. – Рид решила загладить свою вину. Она не хотела, чтобы мама переживала, ей просто нужно было побыть одной.

– Ты так похожа на своего отца.

Обычно Рид пропускала мимо ушей подобные замечания. Но после откровений с Изабелл она была взвинчена, и ей тяжело было контролировать себя.

– Знаешь, мама, мне бы очень хотелось, чтобы хоть раз ты сказала эти слова без сожаления в голосе.

– Милая…

– Когда-то ты, должно быть, думала, что он хороший парень, раз вышла за него замуж.

Мередит вздохнула.

– Рид, мои проблемы с твоим отцом не имеют к тебе никакого отношения.

– Имеют, – возразила Рид. – Если я была уже взрослой, когда вы, ребята, развелись, то это вовсе не значит, что они на мне не отразились.

– Я никогда не хотела говорить о твоём отце плохо в твоем присутствии. Не хотела, чтобы мои с ним проблемы повлияли на ваши отношения.

– Какие отношения? Мы едва перекидываемся парой слов. Я не слепая. Я видела, что с ним случилось… с вами обоими, после того как он ушёл в отставку.

На её отце, шефе их станции, лежала ответственность за пожар, когда другой водитель, проигнорировав огни и вой сирены, врезался в их пожарный внедорожник на перекрёстке. Отца обвинили в аварии и отправили в отставку. К тому моменту как родители развелись, Рид уже не раз и не два была свидетелем того, как ее отец едва волочил ноги, возвращаясь из бара домой.