Дженевив подвела Ричарда к потрескавшейся мраморной лесенке, усыпанной палой листвой.

– Я обнаружила это место вскоре после того, как мы переехали в Литтл-Деррик. – Она помолчала. – Это случилось после смерти мамы. И сюда я приходила поговорить с ней в моменты острого одиночества.

– Милая… – Сострадание пронзило Ричарда, словно нож. Он нежно поцеловал пальцы Дженевив.

Она распахнула дверь, обернулась в дверном проеме и улыбнулась.

– Добро пожаловать в мое тайное убежище.

Ее лицо в свете луны казалось ликом ангела.

Ричард шагнул внутрь и обомлел. Это была маленькая комнатка. На мраморном столе стояли свечи в подсвечниках и лежали спички. Сквозь окошко проникал бледный свет, окрашиваясь в красный и синий цвета благодаря витражным стеклам. На трех скамьях лежали многочисленные покрывала и подушки. Сбросив их на пол, можно было создать ложе, достойное гарема.

– Бог мой! – вырвалось у Ричарда.

– Тебе нравится?

Они улыбнулись друг другу.

Ричард зажег свечи и устроил уютное ложе.

– Мне очень нравится, – прошептал он и запустил руки ей в волосы, пропуская пряди между пальцами. – Расскажешь мне потом, чем еще ты тут занималась.

– Потом… – эхом откликнулась девушка, подставляя лицо поцелуям.

Он целовал ее губы до тех пор, пока они не припухли. Постанывая, Дженевив отвечала короткими укусами и терлась о его тело.

Ричард держался из последних сил. Ее волосы соблазнительно пахли фиалками и липовым цветом, и ему хотелось наматывать густые пряди на кулак, тискать ее округлые формы, но он все еще боялся причинить ей боль и вернуть к воспоминаниям о недавнем нападении.

Лиф платья окончательно сполз вниз, к талии, обнажив упругие груди. На предплечьях и шее все ярче проступали фиолетовые пятна от чужих жестоких пальцев. Ричард целовал синяки, словно желая стереть ужасные отметины с тела Дженевив.

Она была неопытной, но страстной любовницей, не только принимала его ласки, но и щедро дарила свои. Ее губы поглаживали мочку его уха, чуть прикусывая и посасывая, ладони гладили спину и плечи, бедра танцевали вокруг его собственных бедер, заставляя жар между ног Ричарда разгораться адским пламенем.

Дженевив пыталась расстегнуть непослушными пальцами его рубашку, затем, не справившись, дрожа от нетерпения, просто дернула полы в стороны.

Ричард не мог поверить, что Дженевив может так сильно желать его. Ее возбуждение подпитывало его собственное желание, и сдерживаться было все труднее.

Обхватив ее лицо в ладонями, он жарко зашептал ей на ухо:

– Я хочу, чтобы ты разделась.

– Ты тоже раздевайся.

Несмотря на ее решительность и смелость, руки девушки дрожали, когда она вытянула рубашку из брюк Ричарда и сбросила с плеч. Пальцы заскользили по плечам. Его сердце замирало от прикосновений, чтобы затем вновь и вновь пускаться вскачь. Ладони Дженевив легли ему на грудь, накрывая плотные мускулы, осторожно двинулись ниже, к животу.

– Можно? – робко спросила она.

– Черт побери, конечно!

Ричард следил за ее лицом, на котором сменялись эмоции. Неуверенность, любопытство, восхищение. Словно она приоткрывала дверь в удивительное королевство, где ее ждали чудесные открытия.

Несколькими ловкими движениями Ричард избавил девушку от платья и корсета. Теперь она стояла обнаженная по пояс в пене белых кружевных юбок, как прекрасная жемчужина в перламутровом плену морской раковины. Еще никогда, ни с одной женщиной, пальцы Ричарда не были такими неуклюжими, когда развязывали ленты нижних юбок, снимали туфли и стягивали белые чулки.

Господь милосердный! Она была так прекрасна, что у него захватило дух.

Ричард опустил Дженевив на подушки.

– Какая ты красивая, – вырвалось у него.

Руки девушки, до этого момента пытавшиеся робко прикрыть обнаженное тело, обмякли. Она закусила губу.

– Когда ты так смотришь, я чувствую себя самой красивой.

Синие и красные блики из окна, золотые отблески свечей играли на ее коже, превращая ее в прекрасную фею с рассыпавшимися по плечам волосами.

Ричард опустился на колени между ее ног. Ее запах сводил его с ума. Она приподнялась и положила руки ему на живот, затем робко сдвинула ниже, к паху, где и так все горело огнем желания.

Он быстро перехватил ее ладони.

– А разве мне нельзя тебя трогать?

– Это опасно. Я слишком сильно хочу тебя, – сквозь зубы процедил Ричард.

– Но и я хочу тебя, – откликнулась Дженевив.

Ричард приник к ее губам поцелуем, торопливо расстегивая пуговицы брюк. При этом он мягко толкнул девушку назад, на спину.

Его напрягшаяся плоть вырвалась наружу, словно оголодавшее животное.

Ричард прижал ладонь к нежному лону Дженевив. Она содрогнулась, но не сжалась, вопреки его ожиданиям. В Оксфорде она была робкой и неопытной, не знавшей, чего ожидать от его прикосновений, а теперь всем телом подалась навстречу.

Дженевив была горячая и восхитительно влажная. Ричард осторожно проник между нежных складок сначала одним, затем двумя пальцами. Она была готова принять его.

Глава 25

Дженевив чувствовала невероятное, сводящее с ума, лишающее воли желание. Тогда, в тихой заводи реки, желание не было таким всепоглощающим, а сейчас оно было сродни голоду, утолить который требовала каждая клеточка ее тела.

– Это может быть немного больно, – прошептал Ричард ей на ухо. Его дыхание было частым и прерывистым.

– Главное, не останавливайся.

– Даже если бы я хотел, то уже не смог бы, – усмехнулся он.

Дженевив притянула его к себе за плечи, прижалась губами к его губам.

Горячая, трепещущая плоть ткнулась ей между ног, заскользила осторожно по влажной ложбинке, уперлась и надавила. Она затаила дыхание и поощрила Ричарда еще одним поцелуем. Его спина была влажной от пота, каждая напрягшаяся мышца трепетала в предвкушении.

Девушка не чувствовала страха, а лишь сильное, инстинктивное желание сдаться на милость победителя. Губы Ричарда ласкали ее шею, зубы слегка прикусывали кожу, заставляя ее вздрагивать от наслаждения.

Ричард отстранился и посмотрел в ее затуманенные страстью глаза. Дженевив поймала его взгляд, полный нежности. Он смотрел так, словно видел перед собой самое драгоценное существо на свете, и это заставляло доверять ему все больше.

Не в силах больше сдерживаться, Ричард застонал и одним быстрым коротким движением вошел в нее. Дженевив охнула и сжалась на несколько секунд.

– Прости, милая, я старался быть осторожным. – Он принялся покрывать ее лицо и шею поцелуями.

Дженевив едва не рассмеялась. Ричард выглядел так, словно ощутил мучения куда бо́льшие, чем та короткая боль, которую он ей причинил. Ответив на поцелуй, она осторожно подалась бедрами вперед, навстречу.

Боль отступала, оставляя непривычное ощущение… заполненности. Это было приятно. Дженевив принялась двигаться осторожно вверх-вниз, прислушиваясь к себе. Ее глаза были закрыты, а открыв их, она увидела, как внимательно изучает ее лицо Ричард.

Медленно и настороженно он начал покачиваться сверху, его возбужденная плоть то почти выскальзывала наружу, то снова заполняла ее целиком, и это вызвало новую волну сладостных ощущений в теле Дженевив. Словно тонкая рябь на воде, по телу стали разбегаться удивительные токи, будившие незнакомые эмоции.

– Только не останавливайся, – вновь тихо прошептала она и прикусила мочку его уха.

– Ни за что, – пообещал Ричард, прижимая ее к себе.

Тяжесть его тела пьянила Дженевив. Она вцепилась пальцами в его влажные волосы. Ее бедра приподнимались и опускались в такт его движениям.

А волны желания росли и расходились все бо́льшими кругами. Странная дрожь рождалась в ответ, пока все ее естество не сжалось в крохотную точку, а затем не рассыпалось мириадами искр. Тело Дженевив задрожало в сладкой муке, сознание отделилось и воспарило на неведомые доселе высоты. Пальцы сжали плечи Кристофера, как будто это был единственный якорь в океане наслаждения. Она застонала, и это стало величайшей наградой для мужчины. Отпустив наконец себя, он тоже застонал, сделал еще несколько коротких движений и излился в ее лоно.

Опустошенный, Ричард осторожно опустился сверху. Дженевив погладила его спину и волосы, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы. Она осторожно высвободилась из-под него, поскольку плечо все еще ныло после причиненных лордом Фэрбродером травм. Мягкие подушки уютно подпирали ее сбоку, и она устроилась поудобнее на импровизированном ложе.

Их лесное пристанище задумывалось вовсе не как любовное гнездышко, скорее, как убежище от мира, где можно было помолиться или почитать книги. Однако теперь Дженевив никогда не сможет забыть того, что здесь произошло.

Между тем Ричард все еще пребывал в туманном забвении, подаренном ему слиянием с Дженевив. Ему не хотелось двигаться, не хотелось думать о будущем как можно дольше. Мог ли он измерить то наслаждение, которое только что изведал? Никогда еще любовные утехи с женщиной не дарили ему так много эмоций. Казалось, стоит подумать о ее нежном лоне, и его тело вновь содрогнется в сладком экстазе.

Ричард осторожно перевернулся и лег рядом с Дженевив. Она зарылась носом в его плечо и закрыла глаза. Спала ли она, утомленная сегодняшним вечером? Бедняжка, пережившая нападение и подарившая ему себя без единого сомнения, так доверчиво…

Доверие… Какое хрупкое слово.

Миллион сомнений, терзавших Ричарда до этого, обрушились на него. Он гнал их прочь, но они не отступали. Его любовь к Дженевив была совершенно неожиданной, он никак не мог заранее знать, куда приведет его судьба. И теперь, с высоты произошедшего, Ричарду было ясно, какую страшную ошибку он ненамеренно совершил. Он предал чужое доверие. Он строил отношения на лжи.

Отодвинувшись, Ричард сел в подушках. Блаженство сменялось муками совести. Это было похоже на страшное духовное похмелье.