Это было нечестно! До появления Кристофера Эванса Дженевив была вполне довольна своей жизнью. У нее была цель, у нее были свои ценности, которые теперь казались не столь уж важными. А когда он исчезнет – а это неизбежно! – что останется в ее жизни? Мистер Эванс заставил ее желать большего, желать того, о чем она прежде даже не задумывалась. Теперь Дженевив сознавала себя не только как личность, как человека с чувством собственного достоинства, но и как женщину из плоти и крови.

Подобные мысли были слишком греховны для святого места, и Дженевив ощутила укол совести. Она встала и задумчиво посмотрела на алтарь.

Нужно сопротивляться своим чувствам. Как только статья будет напечатана, если все пойдет по намеченному плану, все изменится. К этому моменту мистер Эванс потеряет интерес к однообразной работе с викарием и провинциальным жителям и уедет. Надо просто подождать.

Дженевив вернулась мыслями к своей работе. Она почти закончила исследования, статья была практически готова. Назначенный на завтра визит к доктору Партриджу в музей Эшмола должен был объединить две основные нити работы. Перспектива уехать в город на целый день и избавиться от общества отца и его гостя манила Дженевив.

Мысль о предстоящей поездке немного утешила девушку, она улыбнулась святой Екатерине и вышла из церкви. Облака рассеялись, солнце пригревало усыпанную листвой землю. Дженевив, шелестя юбками, дошла до калитки. Она была уверена, что провела внутри достаточно много времени и ее назойливый спутник отправился домой, но ошиблась.

– Я уж подумал, что вы сбежали через сад, – с широкой улыбкой заявил Кристофер Эванс, вытянувшийся на скамейке у куста акации.

Дженевив вздрогнула от неожиданности. Она не сразу его заметила. Не каждый день аристократ позволяет себе полежать на деревянной скамье для общего пользования. Сириус устроился внизу с самым благостным видом. Рядом стояла пустая корзина.

– Вы решили дождаться меня? Как мило, – не очень любезно заметила девушка. Она могла позволить себе быть не слишком учтивой возле церкви, расположенной на краю городка. Это было довольно безлюдное место.

– Разумеется, мисс Барретт. – Ричард сел и вежливо склонил голову.

– Напрасная трата времени.

– Я не мог оставить вас одну. – Его губы медленно раздвинулись в улыбке, обнажая белые зубы. – Вы умная женщина и должны были это предвидеть.

Дженевив сохраняла чопорное выражение лица, хотя по спине побежала волна мурашек, а дыхание участилось. То, как медленно Кристофер Эванс произносил слова, заставило ее заволноваться. В его голосе были какие-то особые вибрации, от которых ей хотелось по-кошачьи жмуриться.

– Повторяю, это было совсем не обязательно, – процедила Дженевив ледяным тоном. – Я не нуждаюсь в эскорте.

– Но я должен обеспечить вашу безопасность.

Она удивилась. Так он преследовал ее лишь потому, что хотел защитить?

– Здесь мне ничто не угрожает. Это мой родной город.

– Дом викария тоже для вас родной, – заметил Ричард, вставая со скамейки. – Однако там вы два раза подверглись нападению. Кто-то очень хочет заполучить вашу реликвию и, похоже, не остановится ни перед чем.

«Да, причем этим “кто-то” мог быть и Кристофер Эванс», – с горькой усмешкой подумала Дженевив. Ей вновь захотелось бросить ему обвинение в лицо, но она сдержалась. Нужно было разгадать его тайну, прежде чем он уйдет в глухую оборону.

– Я тоже все больше склоняюсь к мысли, что преступники ищут именно подвеску, – произнесла она.

Ричард сделал к ней осторожный шаг.

– Вы могли бы передать ее мне на хранение.

Ну вот опять! Все буквально помешались на ее сокровище.

Дженевив быстро отступила к калитке.

– Нет.

– Тогда просто скажите, где храните подвеску, и я…

– Нет!

Кристофер Эванс посмотрел на нее с сожалением и театрально вздохнул.

– Вы не доверяете мне…

Она фыркнула.

– Ничем не могу помочь.

– Прислушайтесь к моему совету, Дженевив. – Он снова назвал ее по имени. – Такие люди, как Фэрбродер, не остановятся ни перед чем ради достижения цели. Ему не так важно, каким способом он получит желаемое, он легко пойдет на обман или подлог, будет вести нечестную игру. Я всерьез опасаюсь, что этот человек может вам навредить.

Ей очень хотелось вступить в спор, но в последнее время лорд Невилл вел себя очень странно, укрепив в ней чувство неприязни.

– Но я все равно не отдам ему подвеску! Как он не понимает? Ни за деньги, ни на хранение, ни путем заключения брака. Реликвия принадлежит мне! Мистер Эванс, вы же знаете мои мотивы.

– Знаю. – Он вздохнул. – Но я тоже был бы не прочь купить подвеску Хармзуортов, и это знаете вы. Я обеспечил бы вам завершение работы над статьей, ждал бы окончания ваших исследований…

Дженевив покачала головой. Ее так и подмывало рассказать ему правду о подвеске, поделиться удивительными фактами, обнаруженными во время исследований, но приходилось молчать. Ее статья произведет настоящую сенсацию в научных и социальных кругах, и это обеспечит ей признание и новую жизнь.

– С тем же успехом я могла бы продать подвеску сэру Ричарду Хармзуорту, который явно нуждается в ней больше, чем вы, – заметила девушка.

– Верно, – неожиданно согласился мистер Эванс. – Несмотря на сегодняшние гнусные статейки о нем, я уверен, что сэр Ричард – неглупый человек. Герцог Седжмур не выбрал бы себе в друзья недостойного человека.

– Как бы то ни было, я не стану обсуждать продажу, – отрезала Дженевив.

Он прищурился.

– Тогда я буду всюду следовать за вами.

– Это не поможет вам заполучить подвеску.

– Дженевив, вы можете упрямиться, сколько хотите, но я считаю, что угрожающая вам опасность вполне реальна.

Если первым взломщиком был сам мистер Эванс – а в этом Дженевив была почти уверена, – его уговоры продать подвеску ему или Ричарду Хармзуорту были вполне объяснимы. Однако по какой-то неясной причине таинственный Кристофер Эванс не собирался действовать подло или причинять ей вред.

– Вы думаете, на меня могут напасть среди дня прямо на улице?

– Может, и не нападут. Но вы не всегда ходите только по улице. Не так ли? А порой выходите и среди ночи…

Ее щеки вспыхнули. Вернулись воспоминания о купании в пруду и последовавшем за этим поцелуе.

– Я… больше не хожу на пруд!

Улыбка, украсившая его губы, была весьма довольной.

– Я был бы не против.

– А я думала, вы хотите, чтобы я была в безопасности.

Он прищурил глаза, улыбка превратилась в нахальную усмешку.

– А кто сказал, что вам надо ходить на пруд одной?

Его бархатный голос, казалось, забирается прямо под кожу. Словно, не сдвинувшись ни на шаг, Кристофер Эванс обнял ее.

– Вы опять флиртуете, – возмутилась Дженевив. Внутри нее как будто растекался горячий шоколад.

Его улыбка стала шире.

– Ничего не могу с собой поделать. Когда вы хмуритесь, я ни о чем другом не думаю, как только поцеловать вас и разгладить губами эти морщинки на лбу. Пожалейте меня, не хмурьтесь!

Дженевив едва не рассмеялась, но мысленно одернула себя.

– Неужели есть женщины, которые верят в подобную чушь?

Мистер Эванс картинно прижал руку к груди.

– Ах, Дженевив, почему вы мне не верите?

Она вдруг почувствовала, что безумно, до шума в ушах, хочет, чтобы он поцеловал ее.

– Потому что вы никогда не говорите правду.

Внезапно Ричард посерьезнел.

– Насчет «никогда» вы погорячились. – Он вернулся к скамейке и забрал корзину. – Знайте одно: я волнуюсь за вас. Я бы не хотел, чтобы с вами что-то случилось.

Мистер Эванс называл ее по имени, но ей не хотелось протестовать. Дженевив всей душой желала, чтобы сильное тело Кристофера Эванса прижало ее к церковной ограде, а губы слились с ее губами, чтобы его руки скользили по…

Похоже, именно путем соблазнения Кристофер Эванс собирался достичь цели, какой бы она ни была.

Девушка коротко кивнула и повернулась, чтобы идти.

Ричард поймал ее за руку.

– Дженевив!

Она вздрогнула.

– Не зовите меня так!

– А как я должен называть женщину, которую целовал? Мисс Барретт? Нелепо! Противоречит законам природы.

Она хмуро отдернула руку.

– Я предпочитаю законы общества, милорд.

Ричард тихо рассмеялся и взял ее за локоть.

– О нет. Вы просто маленькая лицемерка. Вам не нравится жить по правилам общества, но в некоторых случаях весьма удобно прикрываться ими. Не так ли?

Дженевив принялась с ужасом озираться.

– Прошу вас, отпустите меня, – пискнула Дженевив, вырывая руку. – Нас увидят. Моя репутация… Это маленький городок, почти деревня. Все и так гадают: что между нами происходит?

– Но ведь это потому, что между нами действительно что-то происходит. Вы же не станете отрицать это?

– Умоляю, мистер Эванс!

– Кристофер.

– Что? – Дженевив перестала вырываться и уставилась на него. – Я не стану звать вам по имени.

– Станете. Это очень просто. Всего три слога: Крис-то-фер. Повторяйте за мной.

Дженевив возмущенно округлила глаза. Вся ее приязнь и благодарность мистеру Эвансу за поддержку немедленно испарилась. Теперь она жалела, что не пристрелила его в ту злополучную ночь.

– Я не хочу называть вас по имени. Я вообще никак не хочу вас называть. Я хочу, чтобы вы уехали. Насовсем!

Он вздрогнул. Улыбка погасла.

– Это жестоко.

Она понизила голос:

– Отпустите меня, слышите. Иначе я ночью прокрадусь к вам в комнату и удушу вас подушкой, а все подумают, что вы умерли во сне, – в бешенстве прошипела девушка.

Его лицо снова обрело прежнее чувственное и чуть насмешливое выражение.

Дженевив нахмурилась. Что она опять сказала не так?

– Если вы решитесь пробраться в мою спальню ночью, клянусь, до убийства не дойдет. Мы найдем занятие получше.

– Вы просто самоуверенный эгоист! – бросила Дженевив в запале. – Можете упиваться своими фантазиями, они вам не помогут!