Анна Кэмпбелл - Полночный соблазн

Кэмерон подавил желание уточнить, откуда именно его друг знает о невинности Дженевив. Ричард был признателен ему за это.

– И что дальше? Сколько еще времени тебе нужно? – Герцог Седжмур проявлял нетерпение. – Или ты полюбил радости провинциальной жизни?

Ричард подумал: «Если бы Кэм украл пару поцелуев Дженевив, он вынужден был бы признать, что в провинциальной жизни есть… особое очарование».

– Есть кое-какой прогресс.

– Неужели? И в чем? – спросил его друг с издевкой.

Ричарда тянуло раскрыть Кэмерону тайну Дженевив, дать понять, как много трудится она ради своего будущего. Он не хотел обижать такую упорную и честную в своих намерениях девушку. Однако Кэмерон мог углядеть в происходящем отличный повод надавить на дочь викария и побыстрее получить подвеску Хармзуортов.

Откуда в Ричарде взялось это благородство, которое удерживало от некрасивого поступка? Неужели Дженевив Барретт действительно уложила его на лопатки и даже не догадывается о своей победе?

– Я применил тонкий подход.

– Как романтично! – хохотнул Кэмерон.

Ричарду было лень отбиваться от нападок друга. Его тревожила ситуация, в которую попала Дженевив. Да, он хотел заполучить драгоценность, но не любой ценой. После разговора с лордом Невиллом девушка убежала к себе в слезах, и лишь позже Ричард узнал причину ее слез. Сильнейшее желание защитить несчастную змеей вползло в сердце и свило там уютное гнездышко.

– Кстати, что тебе известно о Фэрбродере?

– Ты про лорда Невилла? – Кэмерон удивленно вскинул брови. – Ну, он довольно замкнут. Кажется, его поместье в нескольких милях отсюда, Янгтон-Холл. Говорят, он коллекционер и скряга. Владеет большой коллекцией антиквариата. Когда он приезжал на ужин, я едва не сбежал. Невыносимо скучный человек.

– Да, это точно про него.

– Зато деньги у него водятся. Фэрбродеры – богатая семейка, пусть даже и не самого высокого происхождения.

– Тайные накопления? Побочный бизнес? Откуда деньги?

– Не интересовался.

– Можешь разузнать больше?

Кэмерон прищурился.

– Не помню, чтобы обещал вести расследования.

– Я не прошу о многом. Просто поспрашивай. Слово – тут, слово – там.

– Странно…

– Странно, что я не прошу о многом?

– Странно, что ты хочешь узнать побольше о лорде Невилле. – В голосе Кэмерона звучало любопытство. – Откуда такой внезапный интерес ко второму сыну престарелой маркизы?

– Этот тип волочится за Дженевив. Более того, он заставил девушку плакать. Мне хотелось придушить негодяя.

Кэмерон расхохотался.

– Прекрасно! Мало того, что дочь викария не сдает своих позиций, так у нее объявился еще один ухажер! Мой друг, чувствую, тебе придется уползать с поля боя, поджав хвост.

У Ричарда было нехорошее ощущение, что Кэмерон может оказаться прав. Он уже заплыл дальше, чем собирался. Оставалось только не утонуть в незнакомых водах.

– Три дня назад Фэрбродер сделал мисс Барретт предложение. Она ему отказала.

– Да что ты? – Кэмерон казался все более веселым. – Дочь простого викария отказала второму сыну маркизы? Как такое возможно?

– Он просто ей не нравится.

– Не нравится?! Подумать только!

– Она слишком умна и слишком дорожит своей свободой, чтобы выйти за него замуж.

Ричард ожидал, что уж теперь-то друг засыплет его насмешками, однако Кэмерон посмотрел на него странно.

– Умна, говоришь? Умная женщина ухватилась бы за такой прекрасный шанс, как брак с богатым человеком.

– Ни одна здравомыслящая женщина не выйдет замуж на Невилла Фэрбродера. Он весьма неприятный человек и редкостный хам.

– Это если сравнивать с тобой, я полагаю?

– Хотя бы и так. Я, по крайней мере, не старше Дженевив на тридцать лет.

– То есть ты рассматриваешь возможность жениться на ней?

– Что?.. – Ричард уставился на Кэмерона, приоткрыв от неожиданности рот.

Жениться? Сочетаться браком с Дженевив? Что за бред?!

– А что?

– Ты сам себя слышишь? Мы уже говорили с тобой о браке! Я рассматриваю женитьбу лишь как возможность обелить честь семьи после обретения подвески Хармзуортов. Это должна быть женщина с безупречным происхождением и без сомнительных увлечений.

– Сомнительных увлечений? – Кэмерон выглядел заинтригованным.

Ричарду надоело защищаться от друга в словесной перепалке.

– Дженевив Барретт – целомудренная девушка. Но, если бы я женился на девушке столько низкого рода, это никак не помогло бы смыть пятно с семейной репутации, а лишь породило бы новую волну слухов.

– Это только предположение.

– Я не стану спорить с тобой, но поверь, брак – последнее, что у меня на уме. Я займусь поисками невесты уже после того, как получу семейную реликвию.

– Правда? Когда же это будет? После Рождества? Следующим летом? Когда вы, дорогой лорд Хармзуорт, соизволите оторваться от манящей дочери викария?

– Признаю, она влечет меня. Однако я здесь ради дела, – сурово ответил Ричард. – Мне нужна подвеска.

– Ты куда больше говоришь о девушке, чем о подвеске, приятель. Кого из нас ты пытаешься обмануть?

Друзья схлестнулись взглядами. Глаза Ричарда метали молнии, Кэмерон смотрел испытующе.

Ричард сдался и уставился в пол. В словах друга отчасти была истина. Странным было то, что после первого шока мысль о браке с Дженевив уже не казалась столь фантастической. С ней никогда не было скучно, она мыслила на шаг вперед и порой даже предугадывала его поступки. Да, она была наивна в некоторых сферах, но далеко не глупа. Ричард привык, что женщины, с которыми он проводил время, отстают от него на шаг или на два, и это казалось ему совершенно нормальным.

До встречи с Дженевив.

А более всего его волновало то, что она совершенно не пыталась заполучить его. Это тоже было непривычно. А что, если не он играл с дочерью викария, а она играла с ним?

Мысль была абсурдной, но не лишенной здравого смысла.

– Она слишком хороша для меня, Кэмерон.

– Глупости.

– Даже если так, у нее другие интересы в жизни. Она думает о науке и исследованиях. Она не хочет выходить замуж, потому что знает, как подавляет в свободу женщины брак. – Ричард вздохнул. – Не могу себе представить Дженевив послушной женой и хозяйкой дома.

– Тут вы с ней весьма схожи.

– Хорошо. Вынужден признать: она мне нравится. И внушает уважение. – Ох, если бы только… – Но это ничего не меняет.

Лицо Кэмерона стало суровым. Он подошел к Ричарду вплотную и сказал назидательно:

– Если Дженевив нравится тебе, дружище, если нравится по-настоящему, а не просто как очередная кокетливая птичка, если своим характером она внушает тебе уважение, ты обязан рассказать ей правду. Я знаю тебя с детства и могу утверждать с полной ответственностью: ты не даешь в обиду тех, кто тебе дорог. Чем дольше ты лжешь, тем сложнее выпутаться из этой лжи. Однажды правда откроется. Эта девушка никогда не простит тебя. Да и ты не сможешь простить себя.

Ричард смотрел в пол. Если бы он умел краснеть от стыда, сейчас бы его щеки пылали. Слова друга затронули самые сокровенные уголки его сердца.

– Может, ты преувеличиваешь?

Кэмерон отступил.

– Наверняка.

– Наверняка?

– Тебе виднее.

Ричард поднял глаза на друга, но тот уже отвернулся и смотрел в окно на непогоду. С минуту Кэмерон молчал, а потом внезапно сменил тему, притом на самую неприятную.

– Слышал, твоя мать вернулась из Парижа? На той неделе моя сестра Лидия встретила ее в опере. Говорит, на ней было такое ослепительное платье, что все светские дамы тотчас бросились к своим модисткам. В ложе с ней были два французских графа, минимум на двадцать лет моложе ее светлости.

Милостивый Боже! Меньше всего Ричарду хотелось вспоминать сейчас о матери. Впрочем, не только сейчас.

– Нет, не слышал, – сквозь зубы прошипел он. – Мне плевать на то, где и с кем моя мать.

И Кэмерон, и Ричард знали, что это неправда. Каждая выходка леди Хармзуорт служила напоминанием о давнем позоре. Думать об этом было куда болезненнее, чем размышлять о плюсах и минусах потенциального брака с дочерью викария. Из-за поведения матери и своего происхождения Ричард всю жизнь держал глухую оборону от насмешек высшего света. Горький опыт сделал его почти неуязвимым. Почти…

Мисс Барретт, сама того не зная, обнаружила крохотную брешь в его безупречной обороне.

Да, она была куда сложнее и интереснее тех женщин, на завоевание которых у Ричарда уходило весьма немного времени. Но Дженевив все-таки была женщиной, обычной женщиной в череде прекрасных и просто привлекательных женщин, с которыми сталкивала его жизнь. Ей не удастся оставить шрам на его расчетливом сердце. Слабости здесь не место!

Ричард медленно выдохнул.

И какие только странные мысли порой не посещают его.

– Его светлость герцог Седжмур слишком хорошо меня знает, – посетовал Ричард, обращаясь к трусящему рядом Сириусу.

Он шел пешком к дому викария и вел коня Паламона под уздцы. Ричарду хотелось привести мысли в порядок, поэтому он спешился за пару миль и сейчас брел по заросшей травой тропе, обнаруженной во время слежки за Дженевив. Уж больно нравился Ричарду этот тайный путь из владений Кэмерона к конюшне викария.

Можно было сколько угодно притворяться, что колкие замечания друга отлетают от него, словно деревянные дротики от камня, однако на деле все было иначе. Друг детства всегда знал, что творится у Ричарда в душе.

Деревья вокруг шелестели красными, желтыми и еще зелеными листьями. Осень вступала в свои права. Недавно выкатившееся из-за облаков солнце бросало на мокрую растительность слабые блики. Облака у горизонта были малиновыми и розовыми, напоминали вышивку Дженевив.

Ричард раздраженно выругался. Ему не нравилось постоянно возвращаться мыслями к дочери викария.

Тропа вильнула к пруду. И снова в памяти всплыл образ Дженевив. Венера, выходящая из воды.