Он быстро повернулся и побежал к флигелю, где жили слуги. Надо сейчас же всем рассказать. Он вспомнил: да, да, по городу уже давно ходят слухи о воре, который влезает в дома по лестнице и крадет драгоценности. Причем обделывает свои дела так тихо, что мирно спящие хозяева не слышат ни звука.

Таким образом, когда спустя примерно полтора часа чрезвычайно недовольная маркиза и ее супруг вышли у дома из кареты, то все огни горели, а у парадного входа стояли несколько сыщиков полицейского суда.

Элоиза остановилась как громом пораженная. Вот же ее дочь, стоит одетая, волосы перетянуты сзади простой лентой. Видно, одевалась в спешке. Совершенно очевидно, что двигаться по почтовому тракту в сторону Гретна-Грин она сейчас никак не может. Что же тогда происходит? Маркиз взял ее под руку.

— Что случилось, господа? — Голос маркиза был таким резким, что небольшая группа мгновенно развернулась в его сторону.

Старший сыщик Гренэйбл вздохнул с облегчением. Наконец-то появился хозяин дома, с которым можно разговаривать.

— Дело в том, милорд, — размеренно произнес он, — что в вашем доме произошло ограбление.

— Ограбление?

— Да, сэр. У вашей дочери пропала весьма ценная нитка жемчуга.

— Нитка жемчуга? — воскликнула Элоиза.

Гренэйбл бросил взгляд на хозяйку дома. Она выглядела ошеломленной.

— Да, миледи, пропала нитка жемчуга. — Гренэйбл снова повернулся к маркизу. — Милорд, несколько лет назад в Лондоне орудовала группа воров именно такого сорта. А сейчас как раз под окном молодой леди мы обнаружили довольно большое количество следов. Правда, стертых. Так что, по моему предположению, можно утверждать, что работала целая банда. Мне представляется это так: они увидели открытое окно и приставили лестницу. Затем один из них чрезвычайно осторожно взобрался по ней и проник в спальню леди. Она признает, что, жемчуга лежали прямо на туалетном столике, то есть, прошу извинить меня, просто просились, чтобы их забрали. Леди в это время спала и ничего не слышала. — Он показал глазами на Софи, которая смущенно кивнула.

Что к чему, она начала понимать только сейчас. Чуть меньше часа назад, когда Софи едва заснула, ее разбудила Симона какими-то истерическими выкриками. Суматоху подняла мамина горничная. Она почему-то решила, что в доме произошло ограбление. Симона проверила, и действительно, нитки жемчуга на туалетном столике не оказалось. Вначале решили, что это кто-то из лакеев, Но потом пришел Филипп и рассказал о воре с лестницей. Затем появились сыщики полицейского суда.

Снова заговорил Гренэйбл, коренастый человек с тощей бородой.

— Мне бы хотелось задать вопрос леди Софи, — произнес он. — Зачем понадобилось открывать окно? Тем более что горничная утверждает, что вечером, перед тем как отправиться к себе, плотно его закрыла.

Софи сглотнула и подняла глаза. Мать стояла нахмурившись и даже отец, обычно с ней чрезвычайно добрый, сейчас держался отчужденно. Однажды ей приснился сон, будто она актриса и должна произносить на сцене монолог, но вдруг напрочь забыла слова роли. Вот сейчас она почувствовала себя точно так же.

— Мне просто стало душно, — проронила она дрожащим голосом. — Захотелось немного подышать прохладным ночным воздухом. — Софи бросила взгляд на отца и, почувствовав в его глазах поддержку, неожиданно ударилась в слезы. Сказалось напряжение сегодняшней ночи. Она горько плакала, потому что бездумно дала Патрику соблазнить себя, потому что поддалась его чарам, потому что была смущена сейчас, сбита с толку, наконец, потому, что у нее болело в промежности.

Подчиненные Гренэйбла, должно быть, радовались, наблюдая его смущение. Ведь это он довел знатную молодую леди до рыданий.

Отец оказался рядом в ту же секунду. Элоиза была несколько медлительнее, ее очень удивили слезы Софи. Насколько она помнила, в последний раз дочь плакала, когда ей было лет шесть или семь. И вот сейчас она рыдает, захлебываясь, всего лишь из-за утраты какого-то жемчужного ожерелья!

— Не волнуйся, это у нее просто шок, — сказал Джордж, встретив смущенный взгляд жены. — Очень, видно, испугалась, когда увидела грабителя.

Элоиза в бешенстве повернулась к Гренэйблу. Он даже невольно сделал шаг назад.

— Не вижу смысла расспрашивать мою дочь. Совершенно очевидно, что даже если она и видела преступника, то в темноте разглядеть его лица не могла. И задержать тоже. — Она сделала многозначительную паузу. — Я предлагаю вам незамедлительно начать поиски.

Гренэйбл откашлялся. Конечно, маркиза права. Просто вначале открытое окно ему показалось слегка подозрительным. Действительно, нужно возвратиться на Боу-стрит и разослать описание жемчужного ожерелья всем известным скупщикам краденого.

Маркиза направилась с дочерью вверх по лестнице.

Гренэйбл низко поклонился, а затем повернулся к маркизу.

— Я согласен, согласен. Нам здесь больше делать нечего. Но должен вас предупредить, вернуть ожерелье вряд ли удастся.

Неожиданно маркиз успокоился и тепло пожал Гренэйблу руку.

— А вы уж постарайтесь, как можете, приятель. Да-да, постарайтесь. Но выше головы, как говорится, не прыгнешь. Я не из тех, кто поносит сыщиков, потому что вижу, какая у вас трудная работа. Вообще-то вы замечательно охотитесь за преступниками.

— Да, — проговорил Гренэйбл, удивленно глядя на маркиза, — мы сделаем все, что сможем. — Он кивнул своим людям, и они быстро скрылись за дверью.

«Странные эти аристократы, — думал Гренэйбл, направляясь к своему экипажу. — А впрочем, что для такого человека какая-то нитка жемчуга? Во всяком случае, если эти чертовы жемчужины не будут найдены, маркиз поднимать шума не станет». От этой мысли Гренэйбл немного повеселел.

Дворецкий Кэррол тоже повеселел, когда выяснилось, что за скандальное предположение о бегстве леди Софи маркиз устраивать ему нагоняй не намерен.

— Не переживайте, Кэррол, — сказал Джордж почти что добродушно. — Это было вполне правдоподобное предположение. Я сам вначале так подумал. Но потом выяснилось, что леди Софи у себя в спальне, мирно спит. Конечно, жаль, что мы, когда отправлялись на бал, не знали о воре, но важнее то, что леди Софи оказалась на месте, в своей постели. Ладно, спокойной ночи, Кэррол. — И маркиз удалился, потирая руки.

«Надо же, — подумал дворецкий, — человек потерял приличные деньги и абсолютно не переживает. Впрочем, какое мне до этого дело».

Глава 10

На следующее утро по мраморным ступеням, ведущим к парадному входу особняка Бранденбургов, медленно поднимался Патрик Фоукс. Медленно потому что смертельно устал, потому что не спал почти всю ночь. Как и следовало ожидать, новость о том что у него больше нет невесты, Брэддон воспринял чрезвычайно болезненно. Патрик был удивлен. Ведь к большинству житейских моментов Брэддон относился с беззаботной легковесностью, а тут такая неожиданная горячность. В первый момент он схватил стоящую рядом бутылку портвейна и разбил о гипс. Это вообще было незабываемо. На мгновение Патрик подумал, что приятель спятил от горя.

«Вообще-то Брэддон всегда нервничал, когда приходилось иметь дело с матерью, — рассеянно думал Патрик, ожидая в гостиной. — А женитьба — это, по существу, забота его матери».

Возвратился Кэррол и, величественно поклонившись, произнес нараспев:

— Маркиз примет вас в библиотеке.

Эту библиотеку Патрик посещал месяц назад. С тех пор здесь ничего не изменилось. Пожалуй, кроме поведения маркиза Бранденбурга. В прошлый раз маркиз встретил его приветливой улыбкой. Мало того, сам вышел ему навстречу. Радушность маркиза Патрика тогда удивила. Ведь накануне вечером он причинил репутации его дочери серьезный ущерб. Теперь же, наоборот, холодность маркиза его вовсе не удивляла, потому что честь Софи висела на волоске.

Увидев Патрика, Джордж коротким кивком удалил Кэррола. Пока тот откланивался, а затем медленно закрывал за собой двойные дубовые двери библиотеки, они не проронили ни слова.

Затем Патрик смело двинулся вперед и остановился на расстоянии шага от будущего тестя, смело глядя в его полные гнева глаза.

— Я пришел просить руки вашей дочери.

В ответ Джордж ударил его в челюсть, вложив в удар всю накопившуюся злость. Голова Патрика дернулась назад, но он устоял на месте, продолжая невозмутимо смотреть маркизу в глаза. Тот ударил снова, попав на сей раз почти в глаз. Патрик подался чуть вперед, на мгновение оперся о край рабочего стола Джорджа но тут же выпрямился и опять посмотрел на маркиза.

— Никогда не думал, что вы доведете меня до этого, — проговорил Джордж, напряженно дыша.

— Продолжайте, сэр. Я получил по заслугам.

Джордж начал осознавать, что все это чрезвычайно глупо. Молодой человек явился просить руки дочери, а он принялся его избивать, как боксерскую грушу. Причем тот не только не предпринимает усилий уклониться от ударов, но и сам просит продолжать. Он направился к креслам, стоящим у камина, и опустился в одно, не интересуясь, последовал за ним гость или нет.

Патрик подошел и сел рядом.

— Хочу, чтоб вы знали. Этой ночью я залез в спальню вашей дочери, чтобы помочь ей сбежать с графом Слэслоу.

Джордж встрепенулся:

— Господи, что вы сейчас сказали? Повторите.

— Идея бегства, — продолжал Патрик, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, — принадлежала леди Софи. Мало того, она настаивала на этом. Однако граф Слэслоу был решительно настроен против бегства. Случилось так, что вчера он сломал ногу и уговорил меня (поверьте, я отказывался) привезти вашу дочь в дом его бабуш ки. Он собирался убедить леди Софи, что бегство крайне нежелательно и в данный момент невозможно с учетом его состояния.

Джордж молчал.

— Когда же я очутился в спальне вашей дочери, выяснилось, что она приняла решение разорвать помолвку с графом Слэслоу. Остальное вам известно.

— Я полагаю, — насмешливо проговорил Джордж, — что теперь она изменит свое отношение к вашему предложению.