Они посетили Конго-сквер и Орлеан-авеню, где веселились чернокожие. Увидев среди них Большого Наполеона и Делилу, она не могла удержаться от счастливого смеха.

Они прокатились по Сент-Чарлз-авеню мимо величественного отеля «Сент-Чарлз» с огромным куполом и коринфскими колоннами, и Хилтон сказал ей, что ему больше нравится отель «Сент-Луис» во французском квартале. Сильвия сразу ревниво подумала, скольких леди он приглашал в эти отели.

Хилтон показал Сильвии все игорные дома, и в частности тот, в котором он работал.

— Ты могла бы навестить меня здесь, Сильвия, — однажды предложил Хилтон.

— Уже становится поздно, — ответила она. — Давай спустимся к реке.

Перед тем, как вернуться домой, они всегда приезжали на пристань. Сильвии никогда не надоедало смотреть на большие колесные пароходы, стоявшие в порту.

— Ты знаешь, Хилтон, — как-то сказала она, — когда-нибудь я сяду на самый большой пароход и поплыву вверх по Миссисипи до самого Сент-Луиса. Правда, это будет замечательно?

— Правда, — ответил Хилтон, которому захотелось прямо сейчас подняться на борт и всю дорогу заниматься с ней любовью. Он любил ее так сильно и желал так страстно, что едва сдерживал себя. Однако он не хотел сдавать завоеванных позиций и старался к ней не прикасаться.

Эти месяцы были самыми тяжелыми в его жизни. Никогда прежде он не знал отказа и всегда добивался чего хотел. Самые красивые женщины охотно падали в его объятия. Никогда прежде Хилтон не был так сильно влюблен.

Сильвия, вот уж действительно дочь своего отца, умело скрывала свои чувства. Она проводила с Хилтоном много времени и ни разу, даже намеком, не дала ему понять, что он для нее что-то значит.

На самом деле, когда она заглядывала в его горящие черные глаза, ей хотелось утонуть в их глубинах. Глядя на его полные чувственные губы под густыми черными усами, она мечтала о том, чтобы они прижались к ее губам. Слушая его глубокий ласковый голос, она трепетала, как девчонка. И каждый раз, глядя на его сильные руки, она надеялась, что когда-нибудь они вновь будут ласкать ее.

* * *

Лето прошло, наступила холодная мрачная зима. Теперь Хилтон проводил воскресные дни в маленьком домике на Рампарт-стрит, наслаждаясь обществом Сильвии. Его сердце замирало всякий раз, когда она случайно дотрагивалась до его руки или, сидя перед камином, сонно клала голову на его плечо.

Как-то вечером она сидела на диване и читала ему стихи Шелли из сборника, который он однажды принес ей. Ее голос был мягким и чистым, она читала с выражением и большим чувством, и Хилтон слушал и смотрел, как двигаются ее очаровательные губки. Но вот она замолчала, отложила книгу и посмотрела на него большими серыми глазами. Потом осторожно провела пальцем по шраму над его левой бровью.

— Тебе было больно, Хилтон? — спросила она. — В тот день, когда тебя ранили?

Боясь пошевелиться или заговорить, Хилтон, откинувшись на подушки, позволил ей гладить свой шрам. Она вытянула губы, и на какое-то мгновение ему показалось, что она хочет поцеловать шрам, но она тут же отвернулась, взяла сборник стихов и продолжила читать, словно ничего не случилось.

* * *

Миновала зима, и напоенная запахами цветов весна застала капитана Кортина все еще ухаживающим за молодой красавицей из маленького домика на Рампарт-стрит.

В один из вечеров Хилтон, свободный от работы в игорном доме, пришел навестить Сильвию и ее домочадцев.

Сестры, пожелав всем спокойной ночи, ушли спать. Большой Наполеон и Делила исчезли на заднем дворе, оставив Сильвию и Хилтона одних на широкой галерее. К радости Хилтона, Сильвия не делала никаких попыток с ним распрощаться. Они сидели, наслаждаясь теплой погодой, слушая звуки вечернего города и восхищаясь несравненной красотой столь милой их сердцу Луизианы.

Было уже поздно, когда она, повернувшись к нему, сказала:

— Хилтон, тебе пора уходить. Я очень хочу спать.

Он поднялся и помог встать ей. Притянув к себе Сильвию, Хилтон поцеловал ее в щеку и нерешительно прикоснулся к ее губам. Сильвия отвернулась от него, но он крепко сжимал ее в объятиях.

— Милая, я хотел бы в один из вечеров вывести тебя в свет. Скажи, что ты согласна. Ты была когда-нибудь в театре «Д'Орлеан»?

— Я много слышала о нем, но никогда не была там.

— Приглашаю тебя послушать оперу.

— Я не могу, — ответила Сильвия, несмотря на то что ей этого очень хотелось. — Ты ведь знаешь, что я не могу пойти туда, Кортин.

— Почему?

— Что за глупый вопрос! В оперу ходят только аристократы…

— Боишься?

— Я ничего не боюсь, Кортин.

— Тогда скажи, что пойдешь, — Глаза его сверкнули в лунном свете.

Вообразив, что она будет находиться в зале с представителями высшего общества Нового Орлеана, и слегка напуганная этим обстоятельством, Сильвия, тем не менее, гордо вскинула подбородок, принимая вызов, который прочитала в черных глазах Хилтона.

— Хорошо, — ответила она.

Глава 27

Сильвия согласилась пойти в оперу с Хилтоном при условии, что он даст ей возможность скопить денег для покупки нового платья. Рассмеявшись от счастья, он заявил, что в этом нет нужды, и он сам купит ей платье.

Он немедленно пожалел о своем предложении, когда она со злостью ответила, что никогда ни от кого не принимала подачек. С восемнадцати лет она содержит себя сама и пока еще не голодала, так что спасибо, но не надо! Она будет соответствующим образом одета, и ему не придется краснеть за нее, когда он приведет ее в театр.

Хилтон промолчал, едва сдерживая улыбку.

— Я просмотрела свои бухгалтерские книги, Хилтон Кортин, и подсчитала, что в июле у меня будет достаточно денег, чтобы купить новое платье. Заглянув в календарь, я пришла к выводу, что смогу пойти с тобой в театр вечером в пятницу двадцать четвертого июля. В новом платье. Ты доволен?

— Дорогая, это чудесно, — улыбнулся Хилтон. — А на меня не рассердятся, если я по случаю этого грандиозного события преподнесу леди цветы?

Сильвия посмотрела в его черные глаза, в которых плясали веселые чертики, и милостиво согласилась:

— Мне бы хотелось белую гардению.

— Ты приколешь ее к волосам?

— Куда захочу, туда и приколю! — ответила она с вызовом.

— Куда моя леди пожелает! — Хилтон в который раз подумал, что никогда в жизни не встречал более упрямой и более очаровательной женщины, чем Сильвия.

* * *

Полковник Джефферсон Дэвис, оставив насиженное место в конгрессе и решив послужить своей стране, прибыл в Новый Орлеан двадцать первого июля. Его полк, насчитывавший более девятисот добровольцев и состоящий из молодых аристократов, ждал своего командира. Многие молодые люди имели при себе личных слуг, призовых лошадей, корзинки с винами и деликатесами. Все они принадлежали к богатым и известным семьям. Один из добровольцев не был ни молодым, ни богатым. Хилтон Кортин вышел из строя, чтобы обменяться рукопожатием со старым другом.

Вечером за обедом Джефф спросил Хилтона:

— Как твои дела?

— Сильвия согласилась пойти со мной в оперу в пятницу.

— Тебе нужна компания? — спросил Джефф, отодвигая тарелку.

— Не тот случай, дружище, — улыбнулся Хилтон, предлагая полковнику сигару. — У меня остался всего один вечер, чтобы побыть с ней наедине.

— Хилл, я знаю, что она значит для тебя. — Джефф сочувственно посмотрел на друга. — Я не стану меньше уважать тебя, если ты не поедешь со мной в Мексику. Мы справимся с ними и без тебя.

— Я должен ехать, Джефф. Ради Криса.

— Ты сказал Сильвии, что уезжаешь?

— Пока нет. А как Барина восприняла твой отъезд?

— Она рассердилась из-за того, что я оставляю ее одну. Ее можно понять: она женщина, и к тому же восхитительная.

Хилтон грустно кивнул.

* * *

Всю пятницу в белом домике на Рампарт-стрит бурлила кипучая деятельность. Сильвия сидела на залитом солнцем маленьком дворике, а Делила сушила ей волосы. На кухне Эстер гладила платье из розового шелка. Мария полировала старую мебель, готовя гостиную для столь важного в их жизни вечера.

Была середина дня. Капитан должен был заехать за Сильвией в восемь часов. Все женщины в доме возлагали большие надежды на этот вечер. Сестры были наслышаны о «Д'Орлеане» и, относясь к Сильвии как к родной дочери, гордились тем, что их единственный ребенок проведет вечер под сводами такого знаменитого театра. Они были уверены, что их дорогая Сильвия в новом бальном платье своей красотой затмит всех леди в зале. Они также были уверены, что сопровождающий ее мужчина будет самым красивым джентльменом в театре.

Делила радовалась, что ее упрямая воспитанница наконец-то сменила гнев на милость и согласилась пойти с капитаном. Она знала Сильвию как никто другой. Она знала, что ее воспитанница влюблена в Хилтона Кортина, хотя и отрицала этот факт. Она знала также, что только капитан Кортин сможет укротить строптивую дочь Жана Лаффита, и что только рядом с ним она будет в безопасности.

* * *

В этот же день, в полдень, капитан Кортин зашел в лавку Спенсеров и встретил там Большого Наполеона, который, увидев его, расплылся в улыбке.

— К сожалению, капитан Кортин, вы разминулись с Сильвией. Она уже ушла.

— Я пришел повидаться с тобой, Наполеон, — ответил Хилтон, пожимая руку негра.

— Со мной, капитан? Чем могу быть полезен?

— В воскресенье я уезжаю.

— На войну с Мексикой?

— Да.

— Вы ей об этом не говорили?

— Нет, но скажу сегодня вечером. Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу.

— Буду рад, капитан.

— Пообещай, что приглядишь за ней, пока меня не будет. Я знаю, что она упряма, и с ней трудно справиться, но… — Хилтон вздохнул. — Я люблю ее, Наполеон.

— Я это знаю, капитан. Она замечательная женщина. С того самого вечера, когда она вырвала меня из лап Хайда Рэнкина, Сильвия не перестает удивлять меня.